– То ли слепые, то ли дурные, – с сожалением сказал Томор, когда стало ясно, что все выжившие в этой мясорубке пока находятся вне пределов его творческой мысли.

– По всем законам природы мы прожили уже два срока существования отдельного дивизиона, – сказал его главный инженер и добавил, уже нервно: – Не пойму, почему на кораблях вторжения нет «глушилок»?..

– Мне кажется, все они были на самых крупных, – вмешался начштаба. – Или вообще одна – здесь.

Томор поморщился. Сейчас его операторы передавали в БИЦ легиона данные о точках посадки носителей. Благополучно опустились пятьдесят два корабля – несколько, очевидно, все же поврежденные обломками коллег, потеряли траекторию на финальном участке снижения и рухнули в океан недалеко от берега, еще четыре сели неудачно – «триксы» дивизиона засекли серию мощных взрывов в точках посадки.

Мануэль Кертес, сидевший в кресле командира легиона, отдал приказ поднять атмосферные машины еще до того, как закончилась обработка точек высадки. Но через несколько секунд после того, как катера взвились в небо, пришло сообщение о появлении множества воздушных целей и, что хуже всего – о подъеме и продвижении двух крупных носителей в сторону горного района континента. Теперь главная роль в БИЦе перешла к офицерам наведения атмосферников.

Томор тем временем сумел поймать один из этих вновь взлетевших носителей в прицел, несмотря на то, что он шел довольно грамотно, прячась за горами. Томору и его наводчикам хватило буквально двухсекундной ошибки пилотов. Носитель получил залп восемнадцати излучателей, сильно задымил и сразу пошел на посадку.

– Х-хрен вы у меня оторветесь от поверхности! – прорычал полковник, вытирая со лба пот.

– Вы, – Аннат, Беймаа и Эрика – должны убедить вождей немедленно собрать всех людей, по крайней мере тех, кто может ходить, – прихватить с собой запас воды и продуктов на сутки, и укрыться в пещерах. Пока сюда не упал ни один корабль, но нет никакой гарантии, что они не попробуют подобраться к горам ближе. Тогда их начнут сбивать… Каждый из вас получает в свое распоряжение роту солдат. Вперед! Начинаем с самых крупных селений!

Командир шестого дивизиона Артур Фицич недоуменно повертел шеей. Спасать… этих? Да мы даже не знаем, сколько джеров приходится на каждого солдата! А тут целый дивизион расходуется на чертовых дикарей! Но спорить с командиром он не посмел…

Где-то на востоке раздался оглушительный трескучий гром. Аннат с кузнецом испуганно вжали головы в плечи. Для них все происходящее было не просто непонятным – они ощущали угрозу каждым нервом, но не знали, как на нее реагировать. Ланкастер сверкнул глазами и нахмурился.

– Один, кажется, получил свое рядом с нами. Проклятье!

«Значит, я был прав, – подумал он, – они лезут в горы…»

Над его головой стремительно промчались две черные тени, уши резанул короткий свист рассекаемого воздуха. Правее скользнули еще три, в которых он опознал ударные штурмовики – они шли на минимальной высоте, плавно облизывая каждый холм.

– Они начали! – крикнул Виктор. – По машинам!

Первыми бой с десантом приняла пара Ружер – Синг Ти.

От ближайшей цели – группировки из четырех носителей опустившихся к востоку от базы, – их отделяли менее трехсот километров. Следом за ними стартовали два звена штурмовиков по три машины в каждом. Полет до цели занял несколько минут. За это время Ружер успел переговорить с командиром ударных машин и велел тому держаться за хвост Эйка, не отрываясь до самого выхода на рубеж атаки.

Вскоре они увидели противника – сначала на экранах, и первое звено залпом выпустило все свои ракеты по четырем бочкообразным кораблям, что стояли посреди большого травяного поля, не пытаясь хоть как-то замаскироваться. Ракеты ударили в броню, но результаты были не слишком ощутимы – все четыре задымили, из трещин (трещин, но не проломов!) в бортах брызнуло и тут же исчезло пламя. Первое звено отошло в сторону, теперь настала очередь второго. Пилоты постарались уложить своих «свинок» точно в места поражения, и всем троим это удалось. Один из носителей, выдав фонтан синеватого пламени, рухнул с опор шасси, над им вспух огромный черный гриб. Второй и третий загорелись, и сбить пламя им удалось далеко не сразу. Четвертый пострадал меньше других.

Под кораблями вяло шевелились сотни небольших полупрозрачных яиц, светящихся изнутри. Некоторые из них парили в воздухе, другие еще лежали на грунте – с расстояния это напоминало кладку икры. Первое звено штурмовиков развернулось в воздухе на высоте чуть ли не в метр, их острые носы замелькали короткими вспышками очередей. «Икринки» одна за другой исчезали в огне, уцелевшие зачем-то бросились вверх, попав под огонь Анхеля Ружера.

Пара истребителей сделала круг, щедро поливая капсулы из носовых пушек, при этом Ружер ухитрился всадить две свои ракеты прямиком в пролом борта везучего носителя и даже успел заметить, как из глубины корабля брызнуло пламя. Секундой позже Эйк Синг Ти увидел, как на сером полотне брони зашевелилась надстройка, напоминавшая собой глаз хамелеона. Он чуть довернул нос машины и нажал на гашетку. Ракета, влипнув в гнездо «глаза», вбила его в борт, и снова плеснуло струей пламени.

Неожиданно взорвался один из носителей. Находившиеся в воздухе катера сильно тряхнуло, и штурмовик из второй тройки доложил, что у него начались проблемы с компрессором. Так как боезапас на ударных машинах подходил к концу, Ружер приказал им возвращаться на базу для перевооружения.

– Добро пожаловать, ребята! – рявкнул он и отправил свои последние ракеты в ту часть наименее пострадавшего корабля, в которой, как ему, казалось, находились двигатели. Над полем вырос еще один столб дыма.

– Командир, на экране двести с лишним целей! – завопил Эйк. – На двух часах, идут прямо на нас!

– Я пришел сюда не для того, чтобы лгать или запугивать тебя! – проревел Ланкастер, черной глыбой возвышавшийся над старейшиной селения, спрятавшегося в узкой зеленой долине, которая оканчивалась удивительно красивым темно-синим озером.

Старейшина, с распушенной ветром седой бородой, не доходил ему и до груди. Рядом с ним стояли настороженные молодые охотники, у многих были излучатели. Но за спиной Ланкастера мрачно замерли три десятка солдат – такие же огромные, как и он: бородачи не могли не понимать, что, стоит им лишь поднять свое оружие, и все они навсегда останутся тут, на грубо мощеной булыжником рыночной площади.

– Грохот в горах – это смерть! И не время сейчас говорить о войне и прошлых обидах – я пришел к тебе сам, но не для того, чтобы мстить, а для того, чтобы спасти ваши трижды никому не нужные жизни! Говорю тебе, вождь – спеши, времени у тебя уже нет! Скоро они будут здесь, и тогда никто из твоего клана не сможет увидеть солнца!

Старейшина обернулся. Его сын, такой же широкоплечий, с просвечивающей в бороде сединой, облизнул губы.

– Я верю безбородому, отец. Никто не помнит, чтобы безбородые врали. И потом, ведь он и вправду не угрожает нам? Пересидим в пещерах день и ночь, и выйдем. Разве ты думаешь, что он хочет ограбить нас? Зачем ему наши дома и стада, отец?