довольно значительной. Барабаны ашанти были слышны за 9 км, а если их устанавливали на вершине холма – еще дальше. В равнинных областях – в бассейне Конго, например, для усиления звука нередко устанавливали барабаны на лодках над водой, которая служила хорошим резонатором. Информация распространялась в пределах одного языка с единой системой тонов. Однако наличие двуязычия в пограничных племенах позволяло вести передачи и дальше. Постепенно складывалась и система взаимопонимаемых сигналов. Так, у народов южной Нигерии такими воспринимаемыми разными народами сигналами были «опасность», «общий сбор», и т. д. Эве, например, понимали язык барабанов тви и т. п.

Передача высокого и низкого тонов достигалась разными средствами. У ашанти передача шла обязательно двумя барабанами – «нтумпане»: мужским с низким тоном и. женским с высоким. У эве был даже комплекс «говорящих» барабанов: два «атупане» (мужской и женский) и «абуба» (очень большой барабан, на который шла толстая шкура буйвола и который давал очень низкий тон). Тональность щелевых барабанов Центральной Африки регулировалась формой щели и толщиной стенок. Барабаны «экой», например, со сложной формой прорези (расширенной по краям и узкой в середине) давали в зависимости от места удара звуки 5 тонов. Более распространены были «бонгунгу». Это щелевые барабаны с прямой прорезью, но со стенками, утончавшимися снизу вверх, по направлению к щели. Они давали два тона: высокий, если ударяли по тонкой стенке, и низкий – от удара по толстой.

Вот что писал об этом южноафриканский писатель и журналист Лоуренс Грин, посвятивший всю жизнь изучению загадок Африки. В свое время его заметки, опубликованные в разных книгах, перевел на русский язык африканист, кандидат исторических наук Н. Кривцов.

«Я слышал барабаны на Западноафриканском побережье от Сьерра-Леоне до Бомы. Путешествуя вдоль всего течения Конго и лежа бессонными ночами под москитной сеткой, я вслушивался в таинственные звуки, которые взлетали и падали, трепетали и содрогались в лесу. И в Восточной Африке я снова слушал этот бой и вспоминал суахильскую поговорку: “Когда на Занзибаре играют на барабанах, танцует вся Африка до Великих озер”.

Ни одно рождение или смерть в Тропической Африке, ни одна охота или война не обходятся без того, чтобы барабанный бой не разнес новость от деревни к деревне. Белые люди называют его «лесным телеграфом». Это весьма яркое название для системы связи, которая передает любую информацию через пространства, где никогда не видели телеграфного провода».

«Барабанщики – важные персоны в Западной Африке, и во многих племенах у них нет никаких других обязанностей. У барабанщиков есть и свой собственный бог, а именно “Человек на Луне”. Когда бывает полнолуние, можно увидеть этого бога, держащего палочки над барабаном. Когда палочки падают, барабанщик умирает. О значении барабанщика можно судить по тому факту, что ряд западноафриканских народов верит в его способность отправлять послания к их предкам – в мир духов.

В старые дни новый городской барабан “окроплялся кровью” с приношением человеческих жертв, так как считалось, что барабан не сможет говорить, как надо, пока он не услышит голос человека в предсмертной агонии. Один вождь с берегов Нигера так гордился своим исполинским барабаном, изготовленным по его приказу, что велел принести в жертву мастера, чтобы тот не смог сделать лучший барабан для другого племени», – пишет южноафриканский исследователь. – «Насколько далеко разносится звук сигнального барабана? У водопадов Стенли на Конго некоторое время назад был барабан, чей бой некоторые люди могли слышать и понимать в Якоте – двадцатью милями (более тридцати двух километров) ниже по течению. Я думаю, что этот редкостный барабан поставил своеобразный рекорд для Африки. Конечно, только вода могла способствовать тому, чтобы звук распространялся так далеко, ибо некоторые типы местности, наоборот, содействуют ослаблению голоса барабана. Пять миль днем и семь ночью – это, пожалуй, средний радиус действия сигнальных барабанов. Жаркий воздух несет звуки вверх, вместо того чтобы распространять их вширь, поэтому барабанщик, обращающий свое послание к слушателям, находящимся вдалеке, должен посылать свое послание на рассвете или в ночные часы.

Когда идет передача информации от одного барабанщика к другому, преградой для “разговора” может служить не только расстояние, но и языковые барьеры. О знаменитом путешествии Стенли вниз по Конго в 1877 г. местные жители были оповещены барабанными посланиями, которые покрыли тысячу миль, опережая самого исследователя. Это был один из тех редких случаев, когда был зафиксирован и, без сомнения, подтвержден радиус действия “лесного телеграфа”».

В Африке барабаны используют для передачи информации не только племена Конго. Охотник, который провел много лет во Французском Конго, рассказывал, что он шел через район, опустошенный сонной болезнью и оставленный населявшими его племенами. Вдруг он услышал слабый барабанный бой – удары палок о пустое дерево. Повернувшись к своему оруженосцу, он сказал: «Кажется, ты говорил мне, что здесь нет людей?»

Туземец улыбнулся. «Сокомату», – ответил он. Они зашагали в сторону, откуда несся звук, и там охотник увидел «сокомату» – шимпанзе, с довольным видом барабанившую по бревну. «Том…том…бум…та-ра-ра… бум!» Не удивительно, что белый человек не может сделать и шага по африканским джунглям без того, чтобы каждый его шаг не опережала новость о его передвижении. Где-то ночью бесчисленные дикари выбивают этот старый, старый ритм. Приходит еле слышный ответ. Иногда он настолько еле слышен, что белый человек различает его как обрывки едва уловимой слухом, но хорошо знакомой мелодии.

Белый человек слышит, и это все. «Бум…та…ра…ра…бум!» А Африка слышит и понимает».

«Узелковое» и «предметное» письмо

Подобные средства связи также имели когда-то большое распространение. Узелковое письмо, например, было известно на Бенинском побережье. Дагомейцы также отмечали важные события узелками на шнуре. Певцы-гриоты в Западной Африке и сейчас еще раскладывают перед собой специальные камешки в том порядке, как исполняют свой репертуар. Хранители устной традиции у балуба пользовались при пересказе ее «лисало» – дощечкой с закрепленными в определенном порядке раковинами и бусинами.

Зулусы широко употребляли для посланий бисер, особенно в любовной переписке. Послания основывались на символике цветов: белый – цвет чистоты и любви, розовый – намек на недостаток средств, черный – показатель душевной неустроенности, грусти и тоски. Меняя тональность, густоту цвета, число бисеринок того или другого оттенка, можно было выражать довольно сложные чувства.

Символические послания использовали и в народе малинке. Например, циновка у входа в деревню, на которой лежали мотыга, веревка и миска – означали весть о смерти 3–4 дня назад жителя деревни. Чтобы подчеркнуть нежелательность визита, прибывшему гостю посылали калебас с «деге» (жидкой просяной кашей), прикрытый веялкой с закрытыми отверстиями.

У многих народов Африки было известно