Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 156
Перейти на страницу:

Так Лютер, едва успевший отбить атаку на правом фланге, оказался перед необходимостью защищать и левый фланг. Сам он не одобрял ни анархизма, ни уравниловки. Конечно, он тоже призывал к крестовому походу против духовенства, однако продолжал надеяться, что существующая Церковь, эта «вавилонская блудница», скончается сама собой, от излишеств и злоупотреблений, а вовсе не умрет насильственной смертью. Конечно, и он отрицал авторитет папы и епископов, однако никогда не отрицал существования особой харизмы, которая дается свыше и носителем которой, как он полагал, являлся он сам. Конечно, и он советовал подражать образцам, почерпнутым в Священном Писании, а не средневековым святым, однако никогда не забывал делать поправку на пригодность этих образцов для современности. Конечно, он никогда не спорил, что власть предержащие — те же люди из плоти и крови, однако видел, что и они могут служить Делу, как, например, курфюрст Фридрих. Что же касается толкования Ветхого Завета, то здесь он пошел дальше всех, напомнив, что ни Иосиф, ни Даниил, ни любой другой еврей никогда не соблюдали Моисеевых законов на чужбине, уважая местные обычаи; христианин же, являющийся гражданином Царствия Небесного, на земле всего лишь чужестранец, следовательно, обязан подчиняться государственным законам.

Итак, две ветви одного движения вступили между собой в борьбу. Их вдохновители при каждом удобном случае осыпали друг друга оскорблениями, к которым немцы прислушивались с особенным любопытством. Мюнцер называл Лютера «сверхъязычником и сверхмерзавцем, доктором Вра-кой, бесстыжей вавилонянкой, витгенбергским папой (это было самое обидное ругательство. — И. Г.), драконом, василиском» и одаривал прочими любезностями в том же роде. Более сдержанный Карлштадт обличал лютеран как обманщиков, еретиков, святотатцев, пустых мечтателей, непоследовательных спорщиков и идолопоклонников. Лютера он именовал «младшим братом антихриста», «убийцей душ» и «покровителем истуканов». Лютер величал Мюнцера «аллштадтским сатаной» и «прожорливым волком», а Карлштадта — неразумным дитятей, возмутителем народного спокойствия и заоблачным мечтателем.

Вскоре Карлштадт обзавелся печатней в Иене и, следуя тактическим приемам, разработанным учителем, начал рассылать по всей стране листки обвинительного содержания. С суровой отповедью Лютеру выступил и Мюнцер, опубликовавший свой труд под названием «Как я защищаюсь от смертных из Виттенберга». «Лютер, — говорилось в этом сочинении, — осквернил весь христианский мир и украл у него Евангелие». Когда до Лютера дошли слухи о том, что страсбургские пасторы попали под сильное влияние Карлштадта, он поспешил обратиться к ним с торжественным посланием, озаглавленным «Мартин Лютер, недостойный сын Церкви и евангелист (толкователь Ветхого и Нового Завета) — возлюбленным сынам Божьим, христианам Страсбурга». Своим читателям он предлагал сравнить учение Карлштадта, все сотканное из возвышенных мечтаний, с его же образом жизни, свидетельствующим о том, что Евангелие занимает его куда меньше, чем плотские радости бытия, и, наконец, приводил в пример себя самого как «верного слугу Иисуса Христа». В начале 1525 года он выпустил еще один разгромный документ — «Против небесных пророков, по поводу образов и Причастия».

С другой стороны, убежденный, что гражданские власти должны служить Церкви, Лютер предпринял ряд попыток привлечь на свою сторону князей и не дать им переметнуться к противнику. Его пугали обращенные к рыцарям — этому классу благородных бездельников и циничных грабителей — призывы своих оппонентов разорять церкви, гнать монахов и карать «середняков», то есть тех, кто не считал себя католиком, но и не спешил вступить в их секту. Лютер решил заручиться поддержкой «своего любезного покровителя» курфюрста Фридриха. Опираясь на Писание, он доказывал ему, что императорская власть, установленная в Германии, и есть та единственная власть, которой должны подчиняться все христиане. Предостерегал он и против новоявленных пророков, указывая на недопустимость их идей и нелепость их исступленных речей. Они мечтают о бунтах, тогда как он, Лютер, уважает существующий порядок. Всякому должно быть очевидно, на ком из них Дух Божий. Они бахвалятся, что получили откровение, и исполняют миссию проводников Евангелия, да еще уверяют, что напрямую беседуют с Богом и ангелами. Но это не может быть правдой: их выдает собственная речь, проникнутая злобой. Напротив, лютеране ведут себя образцово: «Здесь, в Виттенберге, мы учим только вере, милосердию и проповеди Креста Господня». Разумеется, нет ничего легче, чем разоблачить безнравственность новых христиан: «Они укоряют нас в том, что наша жизнь не во всем соответствует нашему же учению. Увы! Мы и сами это признаем. Но разве для того, чтобы узнать об этом, обязательно слышать небесные голоса и обладать духовным превосходством?»

Впрочем, эта жаркая оправдательная речь касалась исключительно негативной, притом внешней, стороны новой Церкви. Лютер понимал, что ему не удастся ни заткнуть глотку своим хулителям, ни переманить к себе папистов, ни убедить в своей правоте князей, если он не покажет им конкретный пример того духовного сообщества, о котором столько говорил. В 1523 году он пришел к выводу, что под мистику пора подвести фундамент реальности. Поскольку высшим авторитетом является народ, то и начать надо с небольших местных ячеек общества евангелистов. Своими планами он поделился с пражскими каликстинцами — теми самыми гуситами, которые после Базельского собора вернулись в лоно Церкви, добившись для себя уступки по вопросу причащения под обоими видами (все-таки речь шла о внешней стороне обряда и не затрагивала его догматической сущности), и которых Лютер надеялся снова рассорить с папизмом. Он рассчитывал, что члены каждого прихода образуют собственное свободное объединение, изберут себе пастора, решат, в какой форме будут принимать причастие, а в остальном станут жить без всяких регламентаций, «ведомые одним Господом». Затем он перевел эту программу на немецкий язык и разослал сначала по саксонским, а затем и по другим германским городам.

Переход от теории к практике потребовал от него конкретных действий. Родиной первой образцовой общины стал небольшой саксонский городок Лейзниг. Прихожанам местной церкви, проявившим известную благосклонность к его учению, Лютер разослал манифест, озаглавленный «Да будет христианское сообщество или коммуна вправе и во власти судить о любых учениях и ученых, назначать их и смещать. Причины и основания». Иными словами, Лютер попытался последовательно применить на практике собственный догмат о свободе выбора. Здесь же он еще раз дал свое определение сущности духовенства, подчеркнув, что оно в равной мере распространяется на всех христиан, и напомнил, что единственным авторитетным источником истины является Священное Писание. Отныне христианам достаточно договориться о толковании Писания, и тогда они с легкостью заставят умолкнуть каждого, чьи суждения расходятся с истиной. По мысли Лютера, образцовая община должна была положить начало процессу обращения масс к новой Церкви. «Паписты, — не скупился на посулы Лютер, — отступят перед нами и подчинятся нашему Слову». Как нетрудно догадаться, затея с образцовой общиной с треском провалилась: каждый прихожанин, помня о своем праве на личное мнение, выискивал в Писании именно то, что хотел найти. Начав с бесплодных и бесконечных споров, община вскоре разделилась на противоборствующие группировки. Там, где еще недавно господствовало согласие, воцарился раскол.

1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 156
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?