– Можно я сам? – решительно сказал Вася, доставая из кобуры ПМ. Павел кивнул. Бабицкий обреченно завизжал. Панкратов высадил по своему бывшему начальству весь магазин и продолжал давить на спусковой крючок даже после установки затвора на задержку. Паша, малость оглохший после выстрелов в тесном помещении, аккуратно вынул пистолет из руки ополченца. Катя, приобняв брата за плечи, осторожно вывела парня из камеры в коридор.

– Сам пойдешь или помочь? – спросила девушка.

Панкратов потряс головой:

– Сам пойду! Пистолетик верните! – И, видя колебание лейтенанта, добавил: – Да все уже, все… оклемался я, больше не повторится!

– Пойди водки выпей! – посоветовал Скорострел Василию, возвращая оружие. – И приходи Савицкого допрашивать!

– А его-то о чем спрашивать? – удивился Панкратов, меняя в пистолете магазин. – Как часто он хер у господина председателя сосал? Пристрелить гниду, и дело с концом!

– Ты считаешь, что толку от него и его полицаев при обороне города не будет? – У Пашки еще теплилась надежда поставить под ружье хоть пару сотен человек. Когда на тебя прет несколько тысяч бредунов, у а тебя всего рота, то поневоле будешь рад хоть какому-нибудь подкреплению, пусть и самого низкого качества.

– Толк от банды Фалангера? – рассмеялась Катя. – Если только их на брустверы положить!

– Ну, как скажешь! – хмыкнул Паша и распорядился: – Тогда сами с ними разберитесь. Хоть на брустверы, хоть так где-нибудь прикопайте, но больше я этих засранцев видеть не хочу.

Панкратовы синхронно кивнули и решительно потопали по коридору в сторону камер, где сидели Савицкий с дружками. По пути лейтенант дослал патрон в патронник, а Катя вытащила из кармана гранату. Пашка пожал плечами и пошел по своим делам – до рассвета оставалось еще несколько часов, и нужно было потратить их с пользой.

Уже глубокой ночью где-то в лесу вспыхнула сильная перестрелка и занялся пожар. А через час, когда выстрелы смолкли, а пожар, напротив, усилился, на связь вышел майор Сапожников и сообщил, что его ребята напали на грузовики, перевозящие боеприпасы, и спалили большую их часть.

И до самого утра в разных местах временной стоянки армии генерала Дедова начинались активные перестрелки – разведчики Виссариона не давали бредунам и «подземным» покоя, продолжая десятками выбивать вражеских бойцов.

Подготовка к общему штурму началась сразу после восхода солнца. И сразу стало понятно, что часть информации о состоянии обороны и наиболее опасных участках Бабицкий бредунам успел-таки слить, тварь такая. С западной стороны, где ширина «Стального кольца» была минимальной, всего около двухсот метров, ударил десяток ротных минометов. Стреляли по оборонительной полосе, пытаясь, видимо, таким способом добиться подрыва минного поля и уничтожения огневых точек. В первом случае им ничего не светило – глубина закладки управляемых фугасов варьировалась от одного до двух метров, а вот повредить пару десятков автоматических стрелковых установок бредунам удалось. Ситуация усугублялась тем, что выбранное для штурма место находилось в неглубокой низине и было слегка заболоченным. Именно на этом участке огневые точки пострадали от времени (и влаги) в наибольшем количестве. Можно сказать, что здесь «Стальное кольцо» изрядно проржавело. Потому-то метрах в трехстах за оборонительной полосой лейтенант приказал окопать две БМП и посадил в окопы усиленный крупнокалиберными пулеметами взвод.

Обстрел продолжался пару часов. После него в атаку пошли самопальные «броневики» – обшитые досками автомобили. Мало того – видать, от большого ума на парочке «сухопутных дредноутов» было прицеплено спереди нечто вроде минных тралов. Неужели нападающим невдомек, что контактных мин здесь нет, а управляемым тралы по фигу?

«Сильно подозреваю, что управляли «броневиками» смертники – иначе как дуростью такой тактический прием не назовешь!» – подумал Павел.

Самый везучий из шести штук, начавших «прорыв», сумел проехать до своего закономерного конца целых сто пятьдесят метров! Правда, пострадали они в основном от огня автоматических пулеметов. Фугасы сработали отвратительно – взорвалось всего три штуки. То ли провода сгнили, то ли взрывчатка в закладках разложилась за двадцать лет.

Но тут на смену деревянным пришли самые что ни на есть стальные бронемашины: точно по колее предшественников двинулись три бэтээра, две БМП-2 и одна БРДМ. Вот эта атака практически завершилась успехом – настоящая боевая техника сумела протолкать раздолбанные деревянные гробы до самого конца оборонительной полосы. Потери противника составили один БТР и «бардак», подорвавшиеся на фугасах. Зато остальные прошли периметр «Кольца» насквозь и уже праздновали победу. Вот-вот по их следам в прорыв должна была хлынуть пехота. А встретить ее «Стальному кольцу» уже было нечем – расположенные на этом участке автоматические огневые точки, те, что уцелели после минометного обстрела и огня бронетехники, расстреляли свой боезапас полностью.

Теперь в дело должны были вступить живые бойцы – ребята из роты Скорострелова и местные «самооборонщики». Мирные жители Электрогорска категорически отказались вступать в ряды ополчения и брать в руки оружие, даже под угрозой расстрела на месте.

«Пацифисты, блин! – скривился словно от зубной боли лейтенант. – Посмотрим, что от вас останется после прихода бредунов!»

На связь вышел майор Сапожников и посоветовал не проявлять фанатизма в защите данного участка периметра, а всемерно беречь бойцов. Виссарион добавил, что держит обстановку под контролем и ударит всей силой, как только в бой втянутся основные силы «коалиационной» армии.

Наконец с опушки на поле потянулись густые пехотные цепи. Паша специально тянул с командой на открытие огня, дожидаясь, когда на открытое место втянется побольше живой силы противника. Первый налет должен нанести ошеломляющий эффект, пока на стороне красноармейцев фактор неожиданности. А то потом рота втянется в позиционную перестрелку, и в дело вступит тупая статистика – у кого позже кончатся люди, оружие, боеприпасы, тот и победит.

Только когда из леса вышло не менее полутысячи человек и передним рядам оставалось пройти метров пятьдесят до своей бронетехники, Пашка прижал тангенту и коротко выдохнул в микрофон: «Огонь».

Залп почти в упор двух десятков пулеметов, половина из которых крупняки, – страшное зрелище. Большая часть бредунов погибла сразу, а остальные стали метаться: кто-то побежал назад, в лес; кто-то решил попытать счастья и рванул вперед, под защиту своей брони; те, кто оказался посередине, залегли на месте. В итоге спаслись только те, кто успел добежать до леса.

Уцелевшие после форсирования вражеские бэтээы и бээмпэшки в течение десяти секунд превратились в пылающие обломки – по ним отработали стомил-лиметровые пушки красноармейских БМП-3. Все бредуны, что успели добежать и спрятаться за своей броней, погибли на месте.

Теперь таиться было не нужно, и ребята Скорострелова прошлись огоньком из НСВ и «Кордов» по опушке леса. Потом туда же добавили веселья тридцатимиллиметровые автоматы с бээмпэшек. Мало бредунам не показалось – они затихли до полудня. У защитников потерь не было.