Ее губы были сухими, как бумага. Она провела языком по его губам, приоткрыв их. Фрэнсис крепко обнял ее, чувствуя сквозь тонкую ткань платья упругость ее груди. Он провел пальцами по ее волосам и ...

Он отстранился. Ана села, чувствуя себя уязвленной. - ‘Я...’

Он заставил ее замолчать. - ‘Ты чувствуешь этот запах?’

Она наморщила нос. - Это пахнет как ... сера?’

‘Это фитильный шнур. - Фрэнсис встал, и все мысли о романтике вылетели у него из головы. - ‘Но мы не используем его для наших ружей - у нас есть кремневые ружья. Только индийцы используют фитильные замки.’

Ана сразу же поняла всю серьезность ситуации. - Кто на вахте?’

- Илкли.’

Фрэнсис ощупью пробирался вдоль стены, пока не нашел ступеньки. - Разбуди моего дядю, - сказал он Ане. - Может быть, это и ерунда, но ...

К этому времени он уже так хорошо знал форт, что мог взбежать по ступенькам в полной темноте. Он вышел на крепостной вал – и остановился как вкопанный.

Ночь оказалась не такой уж темной, как он думал. На западе, за облаками, он увидел сияющие звезды; на восточном горизонте тусклое пятно давало первые признаки рассвета. Но не это заставляло его так пристально смотреть. Под ним, сгрудившись перед фортом, как искры вокруг горна, на пляже горели сотни оранжевых огоньков. Он знал, что это такое. Тлеющие шнуры вражеских фитилей.

Он побежал обратно вниз и чуть не столкнулся с Томом у подножия лестницы. - ‘Они здесь, - выдохнул он. - Их там десятки, а может, и сотни, прямо за воротами.’

- ‘Как же они добрались туда незамеченными? А где же Илкли?’

- ‘Ну, не знаю. Я не видел его на стенах.’

У ворот послышался скрип. Том и Фрэнсис обернулись. Рассвет наступал быстро, как это бывает в тропиках; сторожка у ворот была теперь видна как тень на фоне светлеющего неба. Что-то шевельнулось у ее основания.

Илкли не слышал, как они подошли. В начале осады Том укрепил ворота балками, взятыми из разобранного дома Фоя. Теперь Илкли изо всех сил старался отодвинуть тяжелые бревна, обливаясь потом даже в прохладном предрассветном воздухе. У него не было достаточно времени для этого, и люди Рани зажгли свои спички слишком рано. Он работал с лихорадочной поспешностью, его разум был затуманен мыслями о том, что сделает с ним вражеский капитан, если он доберется до ворот и обнаружит их запертыми. После трех месяцев пребывания в форте, изнемогая от голода и жажды, Илкли потерял всякую надежду. Форт падет - это только вопрос времени. Он намеревался пережить это.

Последняя балка высвободилась. Скользкие руки Илкли потеряли контроль; она упала и с грохотом приземлилась. У Илкли не было времени гадать, кто это мог слышать. Вражеский капитан ждал их по другую сторону ворот. Как только он увидит, что они открыты, он тут же бросится в атаку.

Он поднял засов, который запирал их, и позволил ему упасть на песок. Он уперся плечом в ворота и тяжело вздохнул. Проржавевшие от дождя, забитые песком и заброшенные петли сопротивлялись. Он надавил сильнее, черпая отчаянную силу, о существовании которой даже не подозревал.

Чья-то рука на его плече резко развернула его. Том и Фрэнсис стояли позади него, оба с обнаженными мечами. Дальше он увидел, как оживает весь гарнизон, шепотом повторяя приказ Тома молчать и хвататься за оружие.

- ‘Что же ты наделал? - в отчаянии воскликнул Том.

Илкли хотел ответить, но слова не шли с языка. Он заикался и запинался. - ‘Я просто ...

Но было уже слишком поздно. Его последний отчаянный толчок наконец сдвинул ворота. Всего в футе или около того, но это был сигнал, который ждал враг. Через отверстие Том увидел множество сверкающих искр, поднимающихся от земли, словно взлетающие светлячки. Они побежали к воротам.

- ‘Они идут! - крикнул хубладар, который уже подошел к стене.

Том отшвырнул Илкли в сторону и потянул железную скобу, чтобы закрыть ворота. Теперь, когда нападавшие увидели его, было уже достаточно светло. Раздался выстрел из мушкета; пуля просвистела в отверстии прямо над головой Тома.

Фрэнсис оттащил его назад, когда в ворота ударила вторая пуля. Шестидюймовый осколок пробил то место, где секунду назад были глаза Тома.

Том посмотрел на две пушки. Они были постоянно заряжены, но в их отверстиях не было пороха. Он схватил фляжку с порохом, висевшую на гвозде в стене, и в спешке высыпал ее внутрь. Фрэнсис принес спичку.

Нападавшие уже скреблись в ворота, распахивая их настежь. Том поднес спичку к первой пушке и отпрыгнул в сторону, когда та с грохотом отлетела назад. Взрыв сорвал ворота с петель, отбросив нападавших назад. Вторая волна хлынула в пролом, но только тогда, когда Том добрался до второй пушки. Они умирали на телах павших.

Но их было еще больше - и не было времени перезарядить пушку. Люди Тома схватили бревна, которыми были укреплены ворота, и сложили их в кучу. С трупами, которыми был забит вход, пушками и сломанными остатками ворот, это была грубая баррикада, за которой они могли спрятаться.

Даже пробудившись ото сна, дисциплина, которую Том привил за последние месяцы, теперь себя оправдала. Солдаты знали, что делать, и пушечные выстрелы дали им как раз достаточно времени. Половина солдат стояла на коленях за баррикадой, ведя непрерывный огонь, в то время как остальные перезаряжали мушкеты. Позади них двое мальчишек сидели на корточках в песке, выкапывая неглубокую траншею там, где приказал Том.

Но так же быстро, как только люди могли стрелять, враг продолжал приближаться. Карабкаясь по трупам своих товарищей, которые забили ворота, они были теперь так близко, что у людей на баррикаде не было времени перезарядить оружие. Они закрепили штыки. Битва превратилась в жестокую бойню с близкого расстояния - рукопашный бой, в котором каждый человек был покрыт кровью.

Мальчики закончили свою траншею и заполнили ее, как велел Том. Они смахнули песок, чтобы скрыть то, что закопали, а затем взяли дубинки, чтобы присоединиться к драке. Том отмахнулся от них. Он видел, как течет битва. Теперь, когда обе стороны стояли лицом к лицу, вражеский командир мог использовать свою численность. Он гнал своих людей вперед,