– Я думаю, он даже дернуться не успел.

– Да и не стал бы, если бы узнал, что милиция!

– Вот именно… Надели на него наручники, потом врезали по носу пару раз. Зачем? Чтобы кровушка пошла. И по этой самой кровушке бумажечками мазанули!

– М-мать его! – выплюнул Виноградов.

– Комментировать?

– Не надо.

Действительно, эти самые листки нашли там, где их и не могли не найти даже при самом поверхностном осмотре места происшествия. А уж для того, чтобы их ни в коем случае не прозевали или не дай Боже не решили, что это что-то хозяйское… Ну можно ли представить себе даже самого тупого оперуполномоченного, который не приобщит к уголовному делу об убийстве предмет, запрятанный рядом с трупом, да еще и окровавленный?

– Перестарались ребята!

– А нас, Виноградов, часто за дураков принимают. Чего, мол, с мусора возьмешь?

Владимир Александрович еще раз прокачал в мозгу калейдоскоп картинок – все верно! Липа. Явный перебор…

– Группа совпадает?

– Ты чего – забыл, что ли? Отослать-то отослали в лабораторию, но когда еще ответ будет?

В общем, это было не важно. Если бы те, кто убил Лелика, действительно хотели от него добиться каких-нибудь документов, денег или признания, труп выглядел бы иначе. Разбитым носом дело не ограничилось бы: сигареты, нож, иголки… Есть много способов заставить говорить – и в конечном счете они унесли бы все, что нужно.

Бы, бы, бы… Часть речи. Пишется отдельно.

– С-сволочи! – Виноградову не оставалось ничего, кроме как поверить.

– Вообще, я вот что думаю… Здесь?

– Да-да! Спасибо. – Парадную они уже проскочили, хорошо, что Филимонов сообразил, поинтересовался.

Машина заехала правыми колесами на поребрик. Встала, затихла. Майор потянулся к пепельнице:

– Я думаю, что и Вережко никто грабить не собирался.

– Это как? – Разумеется, Виноградову и в голову не пришло бы сейчас попрощаться, вылезти на тротуар и направиться к дому. Его собеседник тоже настроился на разговор.

– Те, кто искал Завидовского, сначала позвонили его матери. Узнали, что он ушел к Вережко. Выждали… А потом нагрянули к ней.

– А адрес? Мать бы не дала!

– Может, заранее знали, а может, на квартирный телефон «повесились»… Эта Кристина ведь перезванивала?

– Да, наверное. Нет, вряд ли! Скорее, заранее готовились!

– Я тоже так считаю.

Оба – и Владимир Александрович, и Филимонов были оперативниками. И прекрасно понимали, что тот, кто спланировал подобную комбинацию, ни за что не стал бы заказывать игру, не глянув в карты соперника.

– Они замок аккуратненько открыли, рассчитывали, что Завидовский с хозяйкой спят уже – пятый час, самый сон… Тут бы их и грохнули! Думаю, что эти бумажки мы бы еще там нашли. Где-нибудь на видном месте, на письменном столе.

Виноградов кивнул, соглашаясь:

– Но быстро ребятишки сориентировались, прямо по ходу!

– Хорошо хоть девку под горячую руку не прикончили.

– Ну ты же понимаешь – профи! Какой смысл? Была бы нужда – не пожалели, а так… Серьезные люди, зазря кровушку не проливают. Изобразили кражу, поиски якобы каких-то документов: лишняя перестраховка! Знаешь, я думаю, что если хорошенько покопаться…

– А мы покопались. – Филимонов выдержал эффектную паузу и продолжил: – Нашли! В мусоропроводе.

– Все, что украдено?

– Абсолютно. Прямо в пакете, как унесли: золото, паспорт, доллары.

– Поздравляю.

– Спасибо! – Майор непроизвольно покосился на свои руки и дернул ноздрями. Судя по всему, устойчивый запах отбросов еще долго будет преследовать участников оперативно-следственной группы.

– Значит, имитация… И тебе удалось в этом прокуратуру убедить?

– Дело на контроле. В главке, да и кое-где повыше. Звонить начали чуть ли еще не до убийства! – Почувствовав, как напрягся собеседник, майор успокаивающе отмахнулся: – Шучу, конечно! Но, во всяком случае, проблем с передачей дела в их район не было.

– Очевидно, решили, что ты больно уж носом своим любопытным куда не надо суешься. Вдруг еще чего-нибудь не то накопаешь? Потом придется тебе какую-нибудь автокатастрофу организовать или перевод с повышением, в пожарном порядке!

– Кто решил? – Владимир Александрович даже удивился, сколько холодного напряжения прозвучало в вопросе Филимонова.

– Не знаю. Читай газеты!

– Какие? – Очевидно, майор решил, что Виноградов имеет в виду что-то конкретное.

– Любые… Проценты раскрываемости по заказным убийствам знаешь? Ноль целых, хрен десятых! Вот и не порти людям статистику.

– Слушай… Ты что-то знаешь?

Владимиру Александровичу стало жалко усталого, стареющего сыщика:

– А тебе поручили выяснить?

– Пошел вон!

– Ладно, не обижайся. Извини…

– Будь здоров, не кашляй. – Филимонов потянулся к брелку на ключе зажигания.

Это почему-то убедило Виноградова.

– Извини, я сказал! Пойдем, чаю глотнем? По кружечке.

– К тебе?

Оба чувствовали, что время разбежаться еще не наступило.

– Пошли… Вылезай, я захлопну.

– Только жрать-то особенно нечего! – предупредил Владимир Александрович.

В любой игре существен итог: победа, поражение, пусть ничейный, но все же – результат. А этот ход – он как бы вызвал у тех фигур сомнение в своем существовании.

И. Бродский

– Боишься?

Начальник уголовного розыска с интересом наблюдал, как медленно, стараясь почему-то не шуметь, отпирает Виноградов дверь собственной квартиры.

– Заходи! – Как обычно, ничего не взорвалось. И никто не ждал за порогом с дубьем или гранатометом под мышкой. – Кому я нужен?

Очень хотелось надеяться.

– Ботинки снять?

– Не надо… Подожди, я сигнализацию выключу. Давай, топай на кухню!

Владимир Александрович быстренько произвел необходимые манипуляции, вернулся в прихожую, повесил куртку. Вспомнив про «ориент», сунулся к ванной: лишенные подзавода часы стояли, растопырив стрелки на четверть пятого. Может быть, замерло на них сегодняшнее утро? Или вчерашний вечер, когда убивали Лелика? Прошлой, не этой ночью, они еще ходили – Виноградов проверял, уходя с приятелями из каталажки…

– Ха! – донеслось со стороны кухни.

– Чего там?

– Великая вещь – мелочи! Посеешь привычку – пожнешь характер… и наоборот.