— А ну, стоять! — заорал Боксер. — Стоять, я сказал!!! — и выстрелил в сторону «БМВ».

Неудачно выстрелил. Пуля прошила заднее стекло, и оно осыпалось в салон. В ту же секунду в руках Петрусенко оказался пистолет. Он быстро, без малейшего колебания, приставил его к животу Боксера и нажал курок. Звук выстрела был почти не слышен. Приглушенный хлопок. Боксер вздрогнул, отступил на шаг. На лице его отразилось удивление. Одна нога подогнулась, он упал на колено. Тряхнул головой, как на ринге, после нокдауна. Посмотрел на Петрусенко снизу-вверх. А тот, оскалясь, нажимал и нажимал курок. Боксер завалился на спину.

В этот момент очнулись и бойцы. Повыхватывали пушки.

— А ну, лежать!!! Мордами вниз, урюки!!!

Со стороны ангаров через площадку бежали темные фигуры. Дима не ошибся. Петрусенко приволок за собой «хвост». В общем-то, в темноте было сложно разобрать, менты это или такие же бойцы, как и те, кого привез Боксер.

Вряд ли Петрусенко взял бы на встречу тех, кто не имел отношения к его делам. Скорее всего, это была его «личная гвардия».

Пехотинцы Боксера открыли огонь. Они прятались за машинами, и в этом был плюс. А минус заключался в том, что люди Боксера были на свету, а нападавшие — в темноте и их фигуры терялись на фоне черных деревьев.

Дима пригнулся, толкнул дверь, вывалился наружу и откатился в сторону, доставая по ходу дела пистолет. Бетон кончился, началась трава. Он вскочил и, согнувшись пополам, отбежал к деревьям. Оглянулся.

Петрусенко лежал, раскинув руки. Могучий живот его колыхался — он все еще дышал.

Нападавших было человек шесть, но сейчас осталось четверо. Двое корчились у края площадки, остановленные пулями. Грохот выстрелов отражался от стен ангаров, поэтому казалось, что стреляют со всех сторон.

Двое бойцов запрыгнули в машину — «Мазду» — и попытались уехать. Иномарка рванула с места, а через секунду стекла ее словно взорвались. Пули изрешетили переднюю дверцу, крыло, сорвали зеркала. «Мазда» вильнула, сбросила скорость, поехала все медленнее, пока не ткнулась в заднее крыло Диминого «БМВ». Тут и остановилась.

Один из нападавших, видимо, нарвавшись на пулю, покатился по бетону. Он закрыл лицо руками и орал. Просто тянул один звук.

Несколько человек лежали чуть поодаль, за боксеровским «мерином». Еще один корчился у переднего колеса. Насколько мог видеть Дима, их осталось трое.

Темная фигура метнулась к краю площадки. Судя по рваным движениям, боец был ранен в ногу. Один из нападавших остановился на мгновение, прицелился и нажал на курок. Убегавший словно бы споткнулся, сбился с шага, побежал медленнее, петляя из стороны в сторону, но не потому, что боялся поймать пулю, а потому, что уже ее поймал. Стрелок еще раз нажал на курок. Раненый упал, перевернулся на спину, да так и остался лежать.

— Петрович! — орали, не жалея легких. — Вон он, вон, за тачкой!!!

— Комар!!! Комар, машину давай!

Один крик перекрывал другой, зато выстрелы становились все реже.

— Вижу!!! Вижу!!!

Бах! Бах! — случайная пуля прошла где-то совсем рядом, Дима услышал ее истеричный визг и присел на корточки. На всякий случай. Не хватало еще под конец так глупо погибнуть.

Он сидел и рассматривал черную траву у ног, пока все не смолкло. Только после этого Дима выпрямился. Двое из нападавших тащили Петрусенко. Неловко тащили, тяжело им было. Все-таки мужик здоровущий. Руки майора свисали до самой земли и скребли пальцами по бетону. За ними тянулась темная кровавая дорожка.

Рядом с изрешеченными машинами лежали тела. Из-под капота «мерина» ползла струйка дыма. Дима вздохнул, убрал пистолет за ремень. Все закончилось на удивление быстро.

Те, что тащили раненого, скрылись среди деревьев.

И тогда на площадке появился еще один человек.

* * *

Гринев дальновидно приехал пораньше, чтобы иметь возможность лично убедиться в том, что обмен состоится. Только в этом случае он мог рассчитывать на «бомбу». Дальнейшие действия представлялись ему простыми. Надо будет только проследить за Димой Мало, узнать, где скрывается Светлая, и вызвать группу захвата. Все. Игра будет сыграна. Да какая игра — красота, конфетка, мечта любого следователя.

Припарковавшись в пятидесяти метрах дальше по шоссе, Гринев прошел через лес, оглядел площадку, выбирая место для наблюдательного поста.

Слишком близко подходить не стоило, но и удаляться тоже не имело смысла. Он обошел ангары, пригнувшись, то и дело замирая, пересек подъездную дорогу и углубился в лес с противоположной стороны. От посадок до площадки метров двадцать, не больше. Слышно будет плоховато, а вот видно хорошо. Он тут же пожалел, что не взял камеру сам. Надо было, да понадеялся на Панкратова. Теперь вот сиди, гадай, придет, не придет… Гринев притаился за деревом и стал ждать.

Лес был наполнен шорохами, странными звуками, и следователь чувствовал себя не слишком уютно. Он то и дело вздрагивал, оглядывался, тянул шею, прислушиваясь к шуму веток. Пару раз ему показалось, что он различает шаги, а один раз Гринев даже вздрогнул — ему почудилось, что он видит черную фигуру меж стволов.

— Панкратов, — шепотом позвал Гринев. Ему стало страшно. — Панкратов, это ты?

Черная фигура несколько секунд покачивалась меж стволов. Гринев вглядывался в темноту до рези в глазах. Он зажмурился, потряс головой, а когда открыл глаза, силуэт уже исчез. А может, его и не было вовсе. Привиделось от страха и напряжения. Гринев перевел дух.

Единственное, что хоть как-то поддерживало его, — мысль о грядущем триумфе. Завтра он станет героем.

Время текло издевательски медленно. Несколько раз следователь смотрел на часы и с удивлением и досадой обнаруживал, что прошло всего-то пять-шесть минут.

Наконец он услышал урчание моторов и увидел за деревьями отсвет фар. Машины приближались. Огромный серебристый «Мерседес», приземистая спортивная «Мазда» и то ли синий, то ли зеленый «Рено». Все три машины развернулись в центре площадки, остановились, заглушив двигатели.

Гринев почувствовал облегчение. Если бы кто-то набросился на него из темноты, он смог бы позвать на помощь.

Из иномарок выбрались люди, все незнакомые и при оружии. Гринев лег на живот, снова вытянул шею, чтобы лучше видеть. Димы Мало среди приехавших не было. Он, очевидно, должен был появиться позже. Зато был какой-то парень, квадратный, с мощной фигурой профессионального спортсмена. Судя по всему, старший.

То и дело облизывая губы, Гринев наблюдал за площадкой. Приехавшие переговаривались между собой, но негромко, и, как ни старался Гринев, как ни напрягал слух, а так и не смог разобрать ни слова.

Минут через десять на площадку вкатился черный «БМВ». Та самая машина, которую показывал ему Панкратов. Димина.

Гринев вытянулся в струнку, напрягся и почти перестал дышать. Он даже забыл на время о своих страхах.