Мы все имеем потенциал для обретения цельности и здоровья, равно как и потенциал для развития болезни и дисгармонии. Болезнь — это и есть дисгармония. Точнее, проявление внутренней дисгармонии. Если рассматривать болезнь как нечто чужеродное и внешнее, то в конечном итоге мы будем вести войну против самих себя.

Первый шаг на пути к здоровью — отказ от приверженности к так называемому позитивному мышлению. Слишком часто за время работы в паллиативной помощи я сталкивался с подавленными людьми, которые выражали недоумение по поводу того, почему они заболели раком. «Я всегда был оптимистом, — сказал мне один мужчина лет сорока. — Я никогда не давал волю пессимистическим мыслям. Почему я заболел раком?»

В качестве противоядия от неизлечимого оптимизма я порекомендовал бы силу негативного мышления. Да, тут есть ирония, но во что я действительно верю, так это в силу мысли. Когда мы добавляем к слову «мышление» прилагательное позитивный, то исключаем те стороны реальности, которые кажутся нам «негативными». Кажется, именно так поступает большинство людей, которые придерживаются позитивного мышления. Подлинное позитивное мышление начинается с охвата всей реальности. В основе этого лежит уверенность в том, что мы способны остаться наедине с собой, чтобы узнать всю правду, какой бы она ни была.

Как отмечает доктор Майкл Керр, патологический оптимизм — это один из способов, с помощью которых мы сдерживаем наше беспокойство, избегаем столкновения с ним. Такая форма позитивного мышления является защитной реакцией обиженного ребенка. Взрослый, который хранит в себе обиду, даже не подозревая об этом, превращает этот защитный детский механизм в жизненный принцип.

Проявление симптомов заболевания или полученный диагноз должны подтолкнуть к поиску ответа на вопрос в двух направлениях: что говорит болезнь о прошлом и настоящем и что поможет в будущем? Многие подходы фокусируются только на второй половине этой целительной диады, игнорируя то, что изначально привело к развитию заболевания. Такие «позитивные» методы наводняют книжные полки и радиоэфир.

Для того чтобы исцелиться, необходимо собраться с силами и начать мыслить негативно. Негативное мышление — это не унылый, пессимистический взгляд на мир, который скрывается под маской «реализма». Скорее это готовность столкнуться с проблемами — такими, какие они есть на самом деле. Где нарушен баланс? Что я упустил? Чему именно мое тело говорит «нет»? Если мы не станем задавать эти вопросы, то стрессы, которые нарушают наше равновесие, будут ускользать от нашего понимания.

Еще более важно то, что отсутствие таких вопросов само по себе является источником стресса. Во-первых, «позитивное мышление» основано на бессознательной убежденности в том, что мы недостаточно сильны, чтобы справиться с реальностью. Когда мы позволяем этому страху взять верх, это пробуждает чувство детской тревоги. Независимо от того, осознается ли данная тревога или нет, возникает состояние стресса. Во-вторых, отсутствие важной информации о себе и ситуации, в которой мы находимся, представляет собой один из главных источников стресса и один из мощнейших активаторов гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой реакции на стресс (ГГН-оси). В-третьих, стресс уменьшается при условии независимого автономного контроля.

Человек не может обрести автономность, пока им движут чувство вины или привязанности, жажда успеха, страх перед начальством или боязнь скуки. Причина проста: автономия невозможна, если человеком что-то движет. Подобно унесенному ветром лепестку, ведомым человеком управляют силы, более могущественные, чем он сам. Его автономная воля не участвует в этом, даже если он считает, что сам «выбрал» свой образ жизни и даже если ему нравится его деятельность. Выбор, который он делает, привязан к невидимым ниточкам. Он по-прежнему не способен сказать «нет», даже если дело в его собственной одержимости. Когда он, наконец, просыпается, то недоуменно качает головой, будто Буратино, и говорит: «Как глупо я себя вел, когда был марионеткой».

Джойс, которая преподает в университете и страдает от астмы, не умеет отказывать. Вместо нее отказывают ее легкие. Страх Джойс перед отказом — это не страх перед другими людьми, а пустота, которую она чувствует, когда не заставляет себя что-то делать. «Пустота, — говорит она, — связана со страхом: если я не способна действовать, не отвечаю предъявляемым ко мне требованиям, значит, я не существую». Если бы она использовала силу своего негативного мышления, ей удалось бы принять эту страшную пустоту внутри себя. Она стала бы изучать это ощущение пустоты, а не пытаться заполнить его благими делами.

Мишель, которой диагностировали рак молочной железы в 39 лет, обратилась за помощью, чтобы избавиться от привычки витать в облаках, чем она занималась всю свою жизнь: «Неудивительно, что я жила в мире фантазий, — сказала она, вспоминая свое безрадостное детство. — Так безопаснее. Ты сам устанавливаешь правила, сам делаешь свой мир защищенным и настолько радостным, насколько пожелаешь. Внешний мир совершенно другой».

Одно исследование, которое проводилось на протяжении почти двух лет, показало, что у пациентов с раком молочной железы, склонных витать в облаках, прогноз был хуже, чем у тех, кто был более приближен к реальности. То же самое касается и женщин, которые сообщили о меньшем количестве негативных эмоций2.

Согласно другому отчету о женщинах с рецидивирующим раком молочной железы, «пациентки, которые сообщали о небольшом количестве [психологических] стрессов… и которых другие оценивали как „уравновешенных“, чаще умирали в течение последующего года»3.

Повторяющиеся результаты исследований, говорящие о том, что люди с более оптимистичным, менее тревожным образом мыслей чаще страдают от болезней, на первый взгляд противоречат здравому смыслу. Обычно считается, что положительные эмоции должны способствовать крепкому здоровью. Подлинная радость и настоящее удовлетворение действительно ему способствуют. «Позитивное» умонастроение, которое формируется, чтобы перестать обращать внимание на психологический дискомфорт, наоборот, снижает устойчивость к болезням.

Мозг управляет работой всех органов и систем организма, одновременно координируя наши взаимоотношения с окружающей средой. Данная регуляторная функция зависит от четкого распознавания негативных факторов влияния, сигналов опасности и признаков внутреннего стресса. У детей, которые живут в обстановке, когда постоянно передаются противоречивые сигналы, в развивающейся мозговой системе происходит нарушение. Снижается способность мозга анализировать окружающую среду, в том числе способность различать, что является полезным, а что токсичным. Люди, получившие таким образом травму, как это произошло в детстве с Мишель, чаще принимают решения, которые в дальнейшем приводят к стрессу. Чем больше они игнорируют свою тревогу с помощью «позитивных» мыслей, отрицания или витания в облаках, тем дольше на них воздействует стресс и тем более разрушительный эффект он имеет. Когда у человека отсутствует способность чувствовать тепло, возрастает риск ожога.

Негативное мышление, которое помогает посмотреть правде в глаза, неизбежно приведет к месту боли и внутреннего конфликта, которое мы избегаем. Иначе быть не может. Преобладающая