походах до самого Азовского моря. В „монгольский период“ никто из русских князей, ни до, ни после Дмитрия Донского не отваживался на подобные эксперименты. „Стояние на Угре“ было по сути своей оборонительным мероприятием. И после этого еще три века борьба со степняками велась главным образом созданием оборонительных рубежей… Таким образом, князь Дмитрий Иванович своим походом в Дикое поле на целых три века опередил ход событий»[222].

Август 1380 года. Утро. Над Коломной — чистое небо. Пыльная дорога тянется среди полей. Крестьяне давно закончили жатву и сенокос. Тут и там посреди желто-бурого жнивья разбросаны стога сена.

Отворяются ворота мощного, рубленного из дубовых бревен Коломенского кремля. На древнюю дорогу, ведущую далеко на юг, выходит конная рать. Полк за полком выезжают из-за стен. Такого многолюдства Коломна не знала никогда. Воины в кольчугах, с длинными прямыми мечами, на рослых боевых конях медленным шагом двигаются навстречу своей судьбе. Каждого пятого, то ли даже каждого третьего впереди ожидает смерть. Остальных — бессмертная слава.

В Московском княжестве особо почитали Пресвятую Богородицу. В день ее Рождества, 8 сентября 1380 года, две могучие армии вступили в сражение на поле Куликовом близ устья реки Непрядвы, за Доном[223]. Пространство, где столкнулись враждующие воинства, составляло, самое большее, около 7–10 квадратных километров, но скорее — менее того[224].

Князя Дмитрия Ивановича окружали верные соратники, искусные воеводы. Перед началом битвы князь советуется с ними, чем укрепить сердца ратников. Как сообщает Новгородская летопись, зная о том, какое множество татар изготовилось противостоять русскому войску в грядущей битве, многие ратники устрашились, более того, «инии на бегы обратишеся»[225]. Великий князь желает показать войску: приказа «отступать» не будет. Русские полки либо победят, либо погибнут. Поэтому Дмитрий Иванович велит разрушить переправы через Дон. Пусть никто не думает, как убежать от врага, пусть все надеются лишь на меч, щит и братьев по оружию.

Он говорит боярам и дружине: «Я буду с вами, среди вас. Вы погибнете — и я лягу. Вы победите, и мне будет слава!»

Князь ставит русскую конницу в боевые порядки. Воеводам и князьям он отдает приказы — занять места и ждать наступления врага[226].

Князь предвидит долгое, страшное столкновение. Вдалеке от родного дома русские дружины не могут рассчитывать на пополнение. У них за спиной нет крепких городских стен. Если поход затянется, трудно им будет действовать в отрыве от коренной Руси. Поэтому князя не устраивало простое поражение Мамая. Если Мамай отступит, вновь соберет силы, если он навяжет долгую кровавую борьбу в чужой степи, русским придется туго. Дмитрию Ивановичу требовалась не просто победа, а полный разгром — такой, чтобы враг не смог подняться и восстановить боевую мощь. Только насмерть, только уничтожение — вот чего добивался Дмитрий Иванович. И он навязал Мамаю тот вид боя, который ордынцы не любили больше всего.

Ордынская тактика была гибкой. Она основывалась на постоянном маневрировании. Рой легкоконных всадников нападал на врага, осыпал его стрелами, жалил, наносил потери, доводил до неистовой ярости. Неприятель бросался в ближний бой, но тут ордынские отряды уносились прочь. Им на смену приходили свежие силы, они вновь принимались осыпать противника стрелами. Отряды ордынской конницы стремительно обходили с флангов, проникали в тыл, били неприятеля в спину, заставляли вертеться на месте. Тот опять бросался в атаку, и опять удар приходился на пустоту: татары уходили из-под него. Лишь когда враг обессиливал, лишь когда его войско останавливалось в изнеможении, ордынцы нападали всерьез. Измотанный, обескровленный враг умирал под саблями главных сил, только что явившихся на поле боя.

Столетиями на Руси татар считали самым опасным врагом, лучшими воинами, единственной смертельной угрозой. Не поляков, не шведов, не литовцев и даже не немцев, с коими сражались немало, а именно татар. По сравнению с ними любые европейские бойцы выглядели бледно. Татарский конник, всю жизнь проводивший в походах, всю жизнь совершенствовавший боевые навыки, отчаянно смелый, безрассудно непокорный, мог дать фору любому ратнику Восточной Европы.

Дмитрий Иванович знал, какой способ сражения предпочитают его враги. И он решил не дать татарам воспользоваться любимой тактикой. Нет. Это невыгодно для русских. Князь построил свои полки так, чтобы ордынцы не могли их обойти. Он также приказал воеводам не сдвигать ни единого ратника с места, пока не будет на то распоряжения.

Прежде чем перейти к расположению русских войск на поле Куликовом, стоит сделать важную оговорку: оно известно по поздним источникам и немало специалистов относится к этой «карте позиций» со скепсисом.

Левое и правое крылья русского войска были защищены лесами и оврагами. Там вражеская конница не могла маневрировать. Перед русским строем расстилалось чистое поле. Все передвижения татар были видны московским воеводам. Зато перед ордынцами на узком участке выросло глубокое построение.

Вокруг Дмитрия Ивановича встал Большой полк — самый крупный по численности, лучше всех вооруженный, спаянный давним боевым содружеством. Справа и слева от него выстроились полки Правой руки и Левой руки. Три главных полка русской рати составляли единую стену по многу рядов в глубину. Передовой полк, не столь сильный, составил другую стену, менее мощную, закрыв центр русской позиции от первого удара. Он встал перед Большим полком. Сторожевой полк, видимо, занял позиции вместе с Передовым, или даже немного ближе его к неприятелю. Тут ясности нет. По давней традиции самым слабым в русском воинстве являлся полк Левой руки. Туда отряжали меньше всего ратников. Однако неподалеку от него, за лесом, спрятался Засадный полк. Отборные воины должны были вступить в дело, когда Мамай всерьез ввяжется в сражение, бросит главные силы на штурм русской позиции и лишится резервов. Выше уже говорилось, что Дмитрий Иванович на войне проявлял себя в большей степени стратегом, нежели тактиком. Однако и в плане тактики есть о чем поговорить: введение Засадного полка в диспозицию на поле Куликовом — ход опасный (разделение сил перед лицом могучего противника), но оригинальный и в конечном итоге приведший к успеху.

По правде говоря, в целом это был очень рискованный план. Дмитрий Иванович ставил перед собой крайне труднодостижимую цель: положить на месте всю стремительную конницу Орды.

В ту пору полководец не мог все время руководить действиями войск. Ведь это не XX век, когда есть радио и легко посылать приказы на самое дальнее расстояние! И это не XVIII век, когда регулярная русская армия получит превосходную боевую дисциплину. В XIV веке бой конных масс разворачивался стремительно и нередко превращался в дикую свалку. Даже если главнокомандующий отправлял гонца, чтобы выдвинуть резерв, организовать контратаку или дать приказ на отход, тот