разгром Бегича на Воже являлся всего лишь эпизодом в долгой, вот уже несколько лет тянущейся войне, которая не вчера началась и не завтра завершится. Заметным, ярким, но все-таки именно эпизодом. При всей духовной значимости победы на Воже решающего значения она не имела. Для Мамая это была тактическая неудача при сохранении основных сил. Обе стороны прекрасно понимали: генеральное столкновение ждет их впереди и требует тщательной подготовки.

По летописному повествованию, Мамай, видя разгром своих войск, во гневе собрал «остаточную силу свою и совокупи воя многы, поиде ратью вборзе, без вести, изгоном на Рязанскую землю». Пострадал всё тот же великий князь Рязанский Олег — никому до конца не друг, никому до конца не враг, он маневрировал между Москвой, Литвой и Ордой, пытаясь уберечься от разгрома и в то же время вести активную внешнюю политику. В итоге эта лукавая позиция бесконечного лавирования принесла ему неприятности с разных сторон: сначала по его владениям прошлась московская рать, нимало не считаясь с рязанским «суверенитетом», затем Мамай, играя силой, показывая, что ратников у него осталось достаточно, чтобы бить Русь, ударил всё же не по более сильной Москве, а по безответной Рязани. Олег бежал из своей земли за Оку, не решаясь принять бой. В результате «Татарове…пришедше и град Переяславль[215] и прочии грады взяша, и огнем пожгоша, и волости и села повоеваша, а людеи много посекоша, а иныя в полон поведоша, и возвратишася в страну свою, много зла сотворивше земли Рязанскои»[216]. Что ж, политические игры правителя рязанского Олега дорого обошлись и ему самому, и его княжеству.

Москва на фоне Рязани выглядела выигрышно: вот где происходит подлинное объединение русской силы, вот где твердость и прямота вместо ловкости и хитрости! Вожа добавила авторитета и Москве, и великому князю Дмитрию Ивановичу лично. После Вожи ему легче будет собирать полки для более серьезного, более масштабного столкновения с Ордой.

В селе Глебово-Городище неподалеку от реки Вожи установлен памятник защитникам Русской земли: длинные копья, стяги с крестами и щиты. На пьедестале стихи:

Отвагой наших предков мы горды.

Победа нам была всего дороже,

Когда впервые полчища Орды

Разбила Русь на легендарной Воже.

Если раньше генеральное боевое столкновение с Ордой не обещало Руси ничего, кроме тяжелого поражения и очередного разорения, то теперь у русских появился шанс. Во-первых, Москва могла собрать под своими стягами многих князей, чего раньше не получалось из-за политической раздробленности. Во-вторых, апогей ордынского могущества миновал. Со второй половины 1350-х годов Орда — в кризисе. Там свирепствует кровавая смута, ханы убивают друг друга, вступают в кровопролитные сражения, раздирают ранее единое государство на части. Иными словами, то, что прежде являлось слабостью Руси, теперь стало слабостью Орды. Вожа названную слабость наглядно показала.

Всё это учитывал Дмитрий Иванович. Если говорить о воинском искусстве, присущем этому государю как полководцу, то оно редко и скудно проявляет себя в сфере тактики, то есть умения «рассчитать ходы» большого сражения так, чтобы это привело к успеху. Зато в сфере стратегии оно ощутимо и масштабно. Дмитрий Иванович унаследовал от своих предков-князей врагов со всех сторон: Тверь и Рязань — вечные противники московского могущества, мордва и булгары — еще один традиционный неприятель, на севере мятежный Новгород, с запада напирает могучая литва, с востока и юга нависает глыба безжалостной Орды. Правителю московскому приходилось не только предпринимать постоянные титанические усилия, направленные к объединению Руси под державной рукой Москвы, нет, это, конечно, очень важно, но было нечто не менее важное: от него еще требовалось постоянно рассчитывать, когда и где он может ударить этой общей силой, дорогой ценой полученной, чтобы достичь успеха. Потому что бить во все стороны одновременно великий князь просто не имел возможности: не столь уж огромной оказалась воинская мощь, пребывавшая в его распоряжении. Требовалось с большим вниманием следить за изменением обстановки, поскольку Дмитрий Иванович постоянно рисковал: любое по-настоящему серьезное поражение могло расколоть его коалицию и лишить его военно-политических ресурсов полуединой Руси.

Конец 1370-х годов складывался так, что у великого князя Московского возникла возможность сконцентрировать полки волго-окской коалиции русских княжеств против Орды.

Благословение святого Сергия

Прежде чем начнется разговор о главном сражении той эпохи, следует несколько слов сказать о том, что, собственно, представляла собой Орда того времени.

По словам современного историка А. А. Горского, «…к 1374 г. уже более десятилетия государственное устройство Орды находилось в „ненормальном“ состоянии: цари реальной властью не обладали, она принадлежала узурпатору. После того как к этому факту добавилось стремление Мамая передать великое княжение Михаилу Тверскому и, наконец, потеря им Сарая, в Москве решились, вероятно, в ответ на денежный „запрос“, пойти на разрыв и не соблюдать с незаконным, ненадежным в плане поддержки великого князя и к тому же не контролирующим всю территорию Орды правителем вассальных отношений». Именно этот год, судя по известиям летописей, стал первым в длинной череде лет, составивших период военного противостояния Орде Мамая. Итак, летопись говорит ясно, когда Дмитрием Ивановичем было принято принципиальное решение, которое и отразилось в скупых строках летописца: «Князю великому Дмитрию Московскому бышеть розмирие с тотары и с Мамаем»[217]. Для Мамая это означало: дани не будет, во всяком случае, не будет никаких экстраординарных выплат, а беклярибек на них крепко рассчитывал, поскольку в своих больших военных затеях начал терпеть поражения. И непонятно, станет ли в условиях «розмирия» Дмитрий Иванович принимать ярлыки, исходящие от Мамая как законные акты законной власти. Видимо, нет. Между тем с 1250-х годов власть Орды как сюзерена Руси князьями русскими не оспаривалась. Слово «нет», сказанное Дмитрием Ивановичем, по всей земле прозвучало актом небывалого мужества.

«Сильный человек» Мамай захватил власть над значительной частью ордынских владений — хотя формально никаких прав на господство у него, человека «нецарской крови», не было. Ордой правили ханы-чингизиды. Чтобы удержать бразды правления, Мамаю требовался победоносный поход на Русь, полное подчинение непокорной Москвы и, главное, получение от нее значительных выплат. 1377–1378 годы показали: малыми силами Москву принудить к покорности не получается.

В 1380 году он вышел против Руси с разношерстной, многонациональной армией. Помимо самих татар и отрядов итальянских наемников, Мамай набрал в свое войско представителей разных народов, подвластных Орде. Источники называют отряды, состоявшие из выходцев с Северного Кавказа и Крыма. К этому интернациональному воинству также присоединился большой конный отряд волжских булгар.

Великий князь, выступивший против него в поход, получил благословение от игумена Сергия Радонежского. И вот на этом сюжете имеет смысл остановиться подробнее.

В очерке, посвященном Дмитрию Донскому