class="p1">В лучшем случае мы оба станем неподходящими для наших миров, в худшем – нас убьют. Еще один страшный вариант озвучила Ребекка: Брайена могут обвинить в насилии и скинуть всю ответственность на него, и мне придется жить с чувством вины до конца своих дней.

– Почему ты не сказал мне, что меняешься? – спросила я, обнимая темного за плечо.

Я переживала за него, и на фоне эмоций у меня заслезились глаза.

– Только не реви.

Одна слеза все же покатилась по щеке, поэтому пришлось вытереть рукавом толстовки след, несколько раз моргнуть и глубоким вдохом успокоить себя. Мои нервы сдавали: все, что терзало, начало лезть наружу, и меня не устраивало, что срыв случился на глазах у брюнетки.

– Вы жалкие, – воскликнула Ребекка. – Ты только посмотри на себя.

– Почему ты не сказал? – настойчивее спросила я у Брайена, игнорируя нападки со стороны темной.

– Не посчитал нужным.

Естественно, для него нормально молчать о своем состоянии. Я раздражалась из-за этого, из-за того, что он оставался спокойным и беспечным, даже когда приблизился к опасности.

Нужно было что-то сделать. Вариант у меня был только один.

– Не посчитал нужным сообщить своей подружке, что вы в глубокой и непроглядной заднице? Эти приключения пора останавливать.

– Прекрати хоронить нас, – огрызнулась я на Ребекку. Какие бы разумные вещи в ее речи ни звучали, она не имела права так грубо высказываться о нас.

– Не вас, а его. Умрет только он, и ты знаешь, что это правда.

– Ребекка, замолчи! Ты в который раз перегнула палку! – прокричал Брайен.

И темная наконец-то притихла. Она выдохнула, цокнула. Я услышала, как полетел маленький камень, шаркнула обувь об бетонный пол. Через какое-то время мой темный добавил:

– Не впутывайся. Мы разберемся, и с нами все будет хорошо.

– То, что между вами происходит, не дает вам посмотреть на ситуацию разумно. Разберитесь с этим. А сейчас проваливайте, пока не пришли остальные.

Не было похоже, что Ребекка смирилась. Она скорее дала себе время подумать, чтобы во время новой встречи разнести нас в щепки горькой правдой.

Без лишних слов, торопливо и совсем неаккуратно Брайен надел парик обратно мне на голову и, не попрощавшись с Ребеккой, повел меня на улицу. Я тоже молчала, так как не имела понятия, как выразить мысли спокойно, чтобы не сделать обстановку еще хуже.

Когда мы оказались на территории светлых, я чуть успокоилась, и это помогло мне обратить внимание на то, что Брайен держал меня за руку. Крепко и уверенно, будто делал это и раньше. Его ладонь несмотря на всю силу казалась мне мягкой, уютной, я наслаждалась надежностью и теплом. Но в то же время размышляла: темный не сошел с ума из-за эмоций, он прикасался ко мне, осознавая это, и боли все еще не было.

– Наше положение становится все хуже. Ребекка права, – нерешительно сказала я.

– С чего вдруг?

– Ты держишь меня за руку, Брайен, и тебе комфортно. Потом нам будет плохо.

Мы прошли через ненависть и ругань, через симпатию и физическое влечение, влюбились друг в друга. Я не была до конца уверена в чувствах темного, но с собой была честна. И если легкую влюбленность, основанную на любопытстве и страсти, можно было пережить, то более глубокая связь могла уничто– жить нас.

– Возможно, я просто привык к боли.

– Не знаю, в чем причина, но если ты перестаешь чувствовать боль, у нас развяжутся руки.

«А это станет катастрофой», – подумала я, но решила не озвучивать. Если между нами совсем не будет препятствий, я поддамся желанию. И все это будет невозможно остановить.

Искушение лишало самоконтроля, я провела пальцами по костяшкам Брайена. Он разжал руку на мгновение, что дало мне понять: боль не отступила, он просто терпел и вновь врал мне.

– Что еще ты скрывал от меня?

– Я не буду тебе ничего рассказывать о своем самочувствии, так как знаю, к чему это приведет. Мне не нужна твоя жалость.

– Ты ведь и правда можешь умереть.

– Не слушай бредни Ребекки, она любит умничать, – его тон был небрежным, он ничего не боялся. – Прекрати переживать за меня.

– А ты переживаешь за меня? – спросила я несмело, когда мы остановились, вероятно, возле дома.

Возможно, у меня получилось бы объяснить свои чувства, надавив на его, если они у него, конечно были. Брайен должен был понять меня, услышать, прочитать по глазам, как отвратительно мне от мысли, что он может пострадать.

– С тобой ничего не случится, зачем мне переживать?

– Брайен, есть шанс, что все закончится плохо. Ты же прекрасно это понимаешь, и ты солидарен с Ребеккой. Нам надо покончить с нашими встречами.

Мне не верилось, что я это сказала. Голос темной в голове взревел, светлая же радостно засмеялась. Я все еще держала Брайена за руку, хотя правильнее было бы отпустить.

– Ты этого хочешь? – темный приблизился, снова окутал меня своим запахом.

– Перестань этим пользоваться, – почти простонала я, отгоняя от себя привычное наваждение. Он знал, как действовал на меня, и пытался таким образом повлиять на мысли и решения. – Нечестно пользоваться моей зависимостью.

Я отошла, пяткой уткнулась в дом, отпустила его руку, чтобы не пойти на поводу у слабости. С моей стороны было бы эгоистично продолжать наши отношения, когда очевидно, что они стремительно развивались и в конечном счете могли убить нас. Эгоистично, потому что часть меня поверила Ребекке, и эта часть не желала темному смерти.

– Если бы не слова Ребекки, ты бы не отказалась от всего, – он говорил тихим басом, не спрашивал, а утверждал, и у меня из-за него по телу бежали мурашки. – И ты решаешь сейчас за меня. Я хочу рискнуть, я готов к любому исходу.

– Еще несколько ночных свиданий не стоят того, чтобы ты подвергал себя опасности.

– Не тебе решать, Аврора. У меня другое мнение на этот счет.

Брайен вновь был рядом, нависал надо мной, подчинял себе. Я жмурилась, из-за этого по щекам бежали слезы, дрожала, потому что эмоции разрывали меня.

– Я не хочу каждый день и каждую ночь думать о том, что с тобой может что-то случиться. Ты не безразличен мне, и мысль о том, что… – запнулась, начала задыхаться из-за подкатывающей к горлу истерики. Кое-как я сдерживала себя, чтобы не начать кричать, рыдать.

– Послушай меня, – он коснулся моего лица, но я отдернула голову и прижалась спиной к стене.

– Не буду я тебя слушать! Ты опять соврешь, утаишь, приукрасишь, чтобы только добиться желаемого.

– То, что ты переживаешь обо мне, для меня дико,