– Я и так работал на правительство, – пожал плечами Джинн. – Младшим почтальоном. Мне даже форма полагалась, но ее так и не выдали. С чего бы мне отказываться? Вот если бы мне русские предложили на них работать – тут я бы подумал… – Джинн криво улыбнулся, – …минут пять. И тоже согласился бы. Деньги не пахнут.

– Призрак, – повернулся в другую сторону Фредди, – представь себе, что мафия предложила тебе…

– Уже представил, – ответил Призрак. – Che cazza, это была бы та еще проблема на мою задницу, но могу поклясться слезами Мадонны – через год я оказался бы капорежиме!

– Льдинка? – продолжил опрос Фредди.

– В то время – с удовольствием, – ответила Леди Лед. – Сейчас бы подумала. К чему ты клонишь?

– К тому, что нам никто никогда ничего не предлагал, – заявил Фредди. – По словам кураторов, нас сразу начали уничтожать. Логика, ау! Допустим, есть те, кто нас боятся, но ведь есть те, кто ни Бога, ни черта не боятся – чего же они сидели на жопе ровно?

– Ты хочешь сказать, – спросила я, – что никаких неоконов не существует?

– Нет, – ответил Фредди. – Я хочу сказать, что неоконы очень странные люди и, вероятно, руководствуются неизвестными нам мотивами. Но суть в том, что всякий раз они выступают очень удачно для наших кураторов…

– Особенно для Лорда, – фыркнул Призрак.

– Да, гибель Лорда – единственный непонятный для меня момент, – заметил Фредди. – Именно поэтому я думаю, что неоконы все-таки независимая сила, не связанная с кураторами.

– Ого, – присвистнул Джинн. – Ну у тебя и фантазия! Ты теориями заговора не увлекаешься?

– Не свисти, денег не будет, – буркнул Призрак.

– У нас и так их нет, – парировал Джинн. – Да и зачем они нам здесь? Нет, серьезно, я…

– Теории заговора? – улыбнулся Фредди. – К ним я еще и не приступал. А ведь в нашем уравнении присутствует еще одна неизвестная – собственно, Энигма с ее непонятным и смертоносным населением из бессмертных квазиразумных тварей с интеллектом подростка. И таинственная история человечества с похороненными в арктических льдах и под водой древними городами, с письменностью, легко переводимой в машинный код, – Джинн, поправь меня, если я ошибаюсь, ассемблер – универсальный язык, который может применять любая цивилизация, есть сигнал – единица, нет сигнала – ноль… правильно?

– Очень упрощенно, – кивнул Джинн, – но правильно.

– И наши кураторы, – продолжил Фредди, – которые размещают свои базы рядом с потерянными древними городами, о которых наука понятия не имеет. Которые сумели… как там Бракиэль говорил? Посадить Левиафана на цепь, притащить на борт нашего «Левиафана» живого и опасного пагрэ.

– И таинственная «она», – добавила я. – Не думаю, что хильгала ее придумал. Но кто она?

– Леди Н.? – предположил Призрак. – Или Апистия?

– Или еще кто-то, – сказал Фредди. – Мы можем гадать сколько угодно. Но, боюсь, пока не окажемся на Энигме, правду не узнаем. Ты, Призрак, спросил, что нам делать? Я отвечу. Даже если бы у меня был сейчас выбор, я бы не вернулся на Землю. И вовсе не потому, что боюсь этих неоконов.

– Тогда почему? – удивился Призрак.

– Потому, что я видел пагрэ, – ответил Фредди. – Потому, что я убил пагрэ. Потому, что знаю, насколько это сложно. Если верить хильгала, их на Энигме как грязи. Если верить вашему с Джинном аппарату – в нас есть часть их крови. Ты понимаешь?

– Нет, – честно ответил Призрак.

– А ты, Джинн?

– Все еще нет, – пожал плечами тот.

– Я понимаю, – проговорила вдруг Куинни. Мы обернулись к ней, и она продолжила: – Вас интересуют цели кураторов? Люди на самом деле проще, чем кажутся. Даже такие, как кураторы. Мы можем называться полубогами, но всегда останемся собой, если сами не изменимся к лучшему. Человеку свойственна жажда власти. И эта жажда, эта алчность ослепляет и сводит с ума. Мне кажется, кто-то, возможно, Ройзельман, или Лорд, или кто-то еще когда-то «получил ключи» от Энигмы и понял, что в его руках невероятное оружие. Мы видели пагрэ ослабленным, лишенным ориентира, полусонным, потому, возможно, не понимаем, с чем мы имеем дело. У каждого из нас есть сверхспособности, и, как мы полагаем, это от того, что наши гены подвергли изменению, сделав их подобными генам пагрэ. То есть наши сверхспособности – от них. Понимаете?

Лично я поняла, и мне опять стало страшно. Я прижалась к Фредди, словно пытаясь спрятаться за него.

– Если сверхспособности есть у нас, то у них они тоже есть! – продолжила Куинни. – И то, что мы видели, – далеко не все, на что они способны. Представьте себе, что нас нет. Представьте себе, что Земля осталась один на один с этими тварями. Удастся ли ей выжить?

– Нет, – тихо сказала я, и Дария, Льдинка, Призрак, Джинн кивнули…

– Мне кажется, – сказала Куинни, – но я не могу это доказать, что нас готовили для роли погонщиков для тварей. Они знают, что мы можем с ними справиться, и рассчитывают на нас.

Неожиданно она резко согнула локоть, приложив к нему с внутренней стороны предплечье другой руки, и сказала зло:

– Neanche’cazza! Они готовили из нас загонщиков, а мы выступим как сила, которая сможет их остановить. И к этому мы должны готовиться.

– Кажется, мы что-то упускаем, – заметил Джинн. – Нет, в целом я согласен с Куинни, но все равно…

– К нам гости, – сообщил Талисман, вскочив на стол, за которым мы сидели. – Откроете?

– А кто там? – спросила я.

– Леди Н., – ответил котенок. – Но какая-то странная.

Джинн

Открывать пошли мы с Призраком. Остальные ребята притихли и ждали.

Откровенно говоря, я не понимал. Дверь блока была открыта для любого участника цепочки и для любого из кураторов. Раньше за Леди Н. такой щепетильности не наблюдалось. Она, как правило, предупреждала и входила, исключения можно было пересчитать по пальцам, а с тех пор, как у нас появились изолированные каюты, их вообще не стало.

Мы открыли дверь. На пороге стояла Надин, и я сразу понял, почему Талисман назвал ее странной. Вот только что в ней странного, я не мог сказать. Какая-то она была… необычная.

Впрочем, все прояснилось почти сразу.

– Можно войти? – спросила Надин.

– Che cazza, а мы можем вам запретить? – поинтересовался Джинн.

– Вы – наш куратор, – кивнул я. – Конечно, вы всегда можете к нам зайти.

Надин улыбнулась как-то смущенно и неуверенно:

– Вы меня не за того принимаете, – проговорила гостья. – Хотя ваша ошибка понятна. Простите, я не подумала…

– О чем? – удивился Призрак.

– За кого мы вас принимаем? – уставился на нее я.

– Я выгляжу как Леди Н., – объяснила Надин. – Но я не она. Леди Н. сейчас у себя с Бракиэлем. А я решила пойти к вам.