— Его что, без сопровождения пустили? — поинтересовалась парикмахер Алиса, явно заинтересовавшаяся рассказом.

— Ну… У него, вроде пропуск был… Наверное, заранее оформили… — задумалась Машенька. — Может, он не любит, когда его сопровождают… У богачей свои причуды…

— Мда, Кристина Петровна… — как-то разочарованно протянула Алиса. — Вокруг вас такие мужчины крутятся, а вы их постоянно так отделываете публично, что они отсюда как побитые собаки уползают… Может, этого хоть пожалеете…

— Да я бы не сказала, что прямо уж побитые! — насмешливо возразила Машенька. — Некоторые не отказались бы и после эфира баттл продолжить… в более романтической атмосфере, но… — Договорить не успела.

— Может, хватит нести всякую чушь? — взвилась Кристина, не выдержав. — Мне нужно сосредоточиться перед эфиром и просто отдохнуть! Вы что, считаете мне здесь платят, чтобы я свою личную жизнь устраивала? А вам платят за то, чтобы вы постоянно сплетничали?

У обеих девушек озадаченно вытянулись лица. До сих пор они привыкли воспринимать Кристину почти как равную, потому что она никогда не выпячивалась и уж точно не набрасывалась на них с выговорами. Если они иной раз и обращались к ней по имени-отчеству и на вы, то лишь в полушутливой манере. Теперь же вдруг смутились под ее пронизывающим недовольным взглядом и попридержали языки, недовольно поджав губы. До конца приготовлений они больше не проронили ни слова, разве что изредка обмениваясь тайными жестами, выражающими удивление и негодование. Когда за Кристиной пришли, и она выходила из гримерной, остановившись поговорить с ассистентом шефа-редактора, услышала за спиной недовольный шепот Машеньки: «Ну вот — и у этой крыша поехала на почве славы. Васька-то давно из себя фиг знает кого возомнила. Теперь и Крис туда же…» Алиса тихонько добавила: «Может, перед эфиром нервничает?» «Пф-ф-ф! — выдала Машенька. — Такие вообще никогда не нервничают. Вот увидишь, и от этого мажора мокрого места не останется… Что ей? Она фригидная, поди… потому и мужиками вертит, как ей хочется». «Может… — снова робко начала Алиса будто в оправдание, но Кристина уже не стала дослушивать. Ее позвали на съемки.

Стараясь не особо смотреть по сторонам, лишь бы не увидеть его, будто это сразу выбьет ее из колеи, как дурное предзнаменование, Кристина прошла в уже наполненную зрителями и персоналом студию. Здесь ей немного полегчало. Все как всегда. Суета и порядок одновременно. Все на своих местах. Она давно привыкла к этой атмосфере. Значит, и сегодня все пройдет, как обычно. Простой рабочий день без каких-либо особенностей. К тому же выглядела она сейчас на все сто, уж девчонки-профессионалы постарались, несмотря на недовольство и ворчание. Да и новый вишневый деловой костюм сидел на ней, как влитой, прекрасно гармонируя с помадой в тон и со светлыми, убранными в строгую прическу волосами. Максимум секса и максимум неприступности, если такую комбинацию вообще можно было себе представить… Оправила юбку, выслушивая последние пояснения редакторов, пробежалась взглядом по первым вопросам, ну и все, пожалуй… Прозвучали команды операторов и главреда в наушнике, посторонние освободили студию, начался прямой эфир, и все камеры устремились на нее.

— Наконец-то наступила пятница, а это значит, что мы снова в студии шоу «Время — деньги» на Прайм ТВ! Я Кристина Рогожина. Здравствуйте! Что ж, у нас в студии уже побывало много очень богатых и успешных людей… Все они отличаются скрытностью и весьма неохотно разглашают информацию о своих доходах, — Кристина лукаво подмигнула, одарив зрителей обаятельной улыбочкой. — Однако, сегодня в нашей студии человек, для которого никаких правил конфиденциальности в отношении доходов нет… правда, не своих, а чужих. Встречайте! Лука Дмитриевич Логинов! Владелец контрольного пакета акций и генеральный директор Стандарт Аудит Групп!

Кристина привычным приглашающим жестом указала в сторону прохода, из которого должен был появиться гость. Затем обернулась сама, с приветливой сияющей улыбкой встречая своего старого знакомого под бурные аплодисменты зрителей и делая пару шагов навстречу. Сердце пропустило несколько ударов, щеки слегка вспыхнули, когда невольно встретилась с нахальным взглядом серебристых глаз. Физически ощутила, как этот взгляд бесцеремонно прошелся по ней с ног до головы, ничуть не стесняясь камер и студии, задержался на губах, на узеньком, но глубоком вырезе делового платья, на бедрах, обтянутых юбкой и на голых коленях. Режиссер всегда настаивал на том, чтобы ее наряды были сдержанно-вызывающими, и Лука, конечно же, не мог воздержаться от этого пошлого осмотра. С трудом удержалась от того, чтобы не отступить назад, когда он приблизился. Вместо этого протянула руку в ответ на его жест. От приветственного горячего рукопожатия пробрало током до позвоночника, обдало жаром и тут же бросило в озноб, но оно, к счастью, длилось недолго.

— Здравствуйте, Лука Дмитриевич!

— Здравствуйте, Кристина.

— Прошу Вас, присаживайтесь, — как всегда с легкой самоуверенной ухмылочкой указала она на одно из кресел и сама уселась на такое же чуть поодаль, сексуально уложив ногу на ногу и расправив плечи. — И начнем сразу с самого любопытного вопроса. В каком возрасте у вас это началось? Я имею в виду интерес к чужим финансам? Неужели некоторые мальчики с детства мечтают быть не пилотами или космонавтами, а… аудиторами?

Вальяжно рассевшись на своем месте в своем безупречно элегантном костюме наверняка индивидуального пошива и какого-нибудь баснословно дорогого бренда, Лука чуть поджал губы.

— Боюсь, у меня не было выбора, как и возможности помечтать о чем-то более романтическом, чем управление аудиторской компанией. Я аудитор во втором поколении и начинал с должности ассистента при собственном отце. Каких-либо иных перспектив для меня он бы не допустил ни при каких обстоятельствах, — поведал Лука невозмутимо, вполне себе уверенно держась перед камерами.

— Но как же подростковый бунт, нигилизм, максимализм, собственная индивидуальность, в конце концов? — попробовала расшевелить его Кристина. — Вы пытались отойти от семейных традиций и найти себя в чем-то другом?

— Нет… Я безмерно уважал отца и буквально заглядывал ему в рот. Я мечтал быть похожим на него и продолжить его дело, и я много учился и работал, так что времени на фантазирования и мечтания фактически не оставалось. Во всяком случае, мне не пришлось мучиться с многообразием выбора, как это обычно случается в юности с молодыми людьми. Мой путь был предопределен семейной традицией. Но раз уж вы все равно спросили, — Лука нахмурился, сделав небольшую паузу для акцента, — может быть, тоже ответите для разнообразия, о чем мечтали в детстве вы, Кристина? Неужели о том, чтобы публично пытаться унизить преуспевших мужчин ради самоутверждения? Думаю, зрителям будет любопытно послушать ваши объяснения…

По аудитории прошел легкий шепоток удивления. В груди у Кристины все содрогнулось в тревожных набатных ударах. Ах, вот как… Что ж, этот выпад был весьма предсказуем, хоть и слишком резок для самого начала. Похоже, это было предупреждением, желанием сразу расставить точки над i и обозначить, кто здесь главный. Девушка небрежно пожала плечами, беспечно улыбнувшись. Голос шефа-редактора в электронном «ухе» тревожно предупредил: «Не смей позволять ему брать инициативу в свои руки. Здесь ты задаешь вопросы, а не он».