классике жанра сначала они обрушили на нас несколько залпов тяжёлых миномётов. Однако мины легли вразброс, не прицельно. Противник спешил, имея приказ, но, не имея времени для разведки и изучения обстановки. Поэтому мины разлетелись широко, куда ни попадя и взорвались громко, из рассчёта напугать врага и потрясти мощью. Единственное попадание произошло в крайний дом, в котором рухнула крыша и обвалилась стена.

По обе стороны от шоссе к нам двинулись танк и две БМПшки, за которыми рысила пехота. Два других танка держались по сторонам чуть сзади. На флангах я заметил БТРы. И в который раз подсознание вернуло меня в сорок первый, почему-то вытащив из памяти картину жестокого боя под Слонимом. Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и проговорил в микрофон:

– Внимание. Здесь Бор. Огонь открывать либо после подрыва мины, либо после прохождения дистанции сто метров. По танкам стреляет только «Буля». Остальные разбирают цели соответственно своим калибрам. Марк и Док, разверните миномёт по фронту и ждите команду.

Танки и БМПшки начали обстрел издалека, видимо, рассчитывали выявить наши огневые точки. Дурилки картонные, как говаривал персонаж одного фильма. Снаряды ложились с явным перелётом, и потому опять досталось жилым домам. В центре села поднялись дымы пожаров.

Наше молчание укры расценили, как трусость или бегство, и потому попёрли напролом, совсем потеряв страх. Ни поражения на западном фронте, ни разгром на юге так и не вправили украм мозги. Они по-прежнему не считали нас за людей, а за достойных противников, тем более. Видно судьба у них такая, упрямо наступать на одни и те же грабли. Давайте свидомые бандерлоги подходите ближе, у нас для вас приготовлено минное поле, имеются большие стволы, стальная выдержка и огромное желание накостылять вам по шее.

Сначала рванула мина слева, потом справа. Подбитый танк сразу замер, а БМПшку сильно покорёжило, и она загорелась. В остальных Ворон и Сержант влупили по снаряду. Промазать из пушки с двух сотен метров просто немыслимо. В течение пяти минут вся разбитая броня укров раскорячилась перед селом. Кто-то горел, кто-то умер молча.

Лишившись брони, укры засуетились, попытались продолжить атаку, но точные очереди из пулемётов и АГС или навсегда уложили, или вжали их в землю. Я бил одиночными из автомата, Рокки изредка коротко долбил из своего крупняка, за дорогой потрескивал «Печенег» Черчилля и автомат кого-то из наших.

Оставив на поле трупы, раненых и подбитое железо, укры отступили. Вскоре вдали заработали моторы грузовиков, которые скрылись в пыльной дымке. Я бросил взгляд на поле, перевёл дух и щёлкнул по микрофону:

– Внимание всем. Здесь Бор. Приготовиться к артналёту. Будьте уверены нацгады не пожалеют для нас снарядов. Всем покинуть позиции, отойти подальше за фланги и освободить центр обороны. Танку отъехать по шоссе назад. Ромео и Сержант уводите свои БМПшки в стороны. Хакас, а ты сместись за ставок. Техник и Черчилль – туда же и разойдитесь там пошире. Док, Марк отгоните «Урал» за село. Пусть нацгады долбят по пустому месту.

Дитрих перегнал «Тигр» по грунтовке направо и поставил в сухой лощине за густым кустарником.

Мои предположения опять оправдались. Первый пристрелочный залп гаубиц лёг вдоль шоссе, второй пошире. Потом начался сущий кошмар. Такое ощущение, что укры притащили сюда весь свой крупный калибр. Среди сплошной стены взрывов гаубичных фугасов выделялись взрывы кассетных снарядов «Градов». Видимо укры решили уничтожить в окрестностях села всё живое. А выжить в том аду и впрямь было невозможно, поскольку вместо воздуха там перемешались тротиловое пламя, мириады свистящих острых кусков стали, тонны вздыбленной земли, мусора и щебня, удушливый дым. Примыкающие к шоссе дома моментально исчезли, превратившись в груды мелкого хлама на истерзанной земле. Пыль и гарь поднялись на сотню метров и огромным куполом накрыли окрестности. Осколки разлетались далеко в стороны. Как я ни вжимался в землю, раз пять мне по спине прилетело горячее железо.

Шло время, а обстрел не прекращался. И вправду озверевшие укры решили сравнять село с землёй. В душной атмосфере стало невозможно дышать, а от непрерывного грохота я почти оглох.

Но вот, наконец, злоба и снаряды у укров подошли к концу, и обстрел прекратился. Плотная пелена начала развеиваться, постепенно открывая дымяшиеся и горящие руины прилегающей к дороге половины села. Ухоженные дома и огороды превратились в лунный ландшафт, зелёные сады – в кучу переплетённых обгорелых и рваных стволов и корней, а дорога – в изрытую воронками полосу вздыбленного асфальта и бетона. На дальней окраине села мелькали фигурки бегающих людей.

– Внимание, – я откашлялся от пыли и прохрипел в гарнитуру, – здесь Бор. Артналёт закончился. Всем вернуться на свои места. Привести в порядок оружие, снаряжение и позиции. Марк запускай дрон.

– Здесь Док. Вызываю Бора.

– Слушает Бор.

– Срочно подъезжай на северную окраину вблизи дороги. Срочно!

– Принято. Ждите.

Я повернулся к Дитриху:

– Давай, старина, смотаемся, что-то там у них случилось. Просто так Док вызывать не будет.

Объезжая воронки и проваливаясь в осыпи, мы кое-как добрались до северной околицы. Там стоял наш грузовик, вокруг которого дымилась дюжина воронок. Возле кабины лежал Валет. Над ним колдовал Док. Рядом валялись окровавленные бинты, упаковки с лекарствами, шприцы и какая-то медицинская мелочь.

– Ранение сложное, – ответил на мой незаданный вопрос Док, и, глядя мне в глаза, отрицательно покачал головой, – два осколка в шею, один в голову, три в руки, – Док ткнул окровавленным пальцем в часы, растопырил пятерню и скрестил руки. Пять минут. И всё.

Валет с трудом сосредоточился, отыскал меня взглядом и, хрипло дыша, тихо проговорил:

– Сергей, осталось немного… Обещай… что позаботишься о моих… детях… Танюшка и Саша… живут у родственницы… она старая и больная… не потянет… я у них один… был… Жена умерла… родами… Жаль… мало с ними… хорошие ребята… В кармане адрес… Обещай, прошу…

– Не сомневайся, Юра. С ними всё будет хорошо. Они ни в чём не будут нуждаться.

– Спасибо… Я Карпин Юрий… Владимирович… тридцать шесть… майор… горжусь… что вместе… – он вздрогнул и обмяк, открытые глаза потемнели, а лицо сразу заострилось и осунулось.

– Всё, – Док двумя пальцами закрыл погибшему глаза и встал.

Я достал из внутреннего кармана пиджака Юрия бумажник, в который был вложен выдранный из блокнота листок с адресом и данными детей. Я накрепко запомнил всё, что там было написано, и сунул записку в карман.

– Командир, атака со стороны Дебальцево.

Скрипнув зубами, я щёлкнул по микрофону:

– Внимание. Здесь Бор. К бою!

Виляя между препятствиями, Дитрих кое-как доехал до позиции. Рокки встал к пулемёту, я