— Давно они ушли?

— Почти пять дней прошло.

Много, слишком много!

— Что теперь будет с нами? — шепотом спросил Знахарь. — Вы нас отпустите?

— Как же я вас отпущу, — ответил Аббасов. — Вы же все преступники.

* * *

Капитан проводил его до вертолета.

— Не забудьте забрать все золото, — вспомнил Аббасов.

— Так точно! — козырнул спецназовец. — А что делать с людьми?

Пилот завел двигатель. Лопасти со свистом рассекали воздух над головой.

— Их никогда не должны найти, — ответил майор, давно принявший непростое решение.

— Виноват, я, кажется, не совсем понимаю…

— Задание государственной важности, капитан. Ваша карьера зависит от того, как вы справитесь. Найдите способ. Не хотел бы лезть с советами, но, думаю, проще всего завалить их породой в каком-нибудь дальнем забое, а вход забросать гранатами. Но это на ваше усмотрение, капитан.

Он залез в кабину, пристегнулся, и машина натужно оторвалась от земли. Спецназовец продолжал стоять, растерявшись. Пилот надавил педаль, потянул штурвал, и офицер скрылся из виду. Аббасов бросил прощальный взгляд на Енисейский кряж и поймал себя на ощущении горечи и потери. «Лепрозорий» был его детищем. Столько лет труда пошло прахом. И все из-за проклятых Полуниных!

* * *

В Лесосибирск Аббасов вернулся подавленный. Коростель заметил перемену, наблюдая за комитетчиком из укрытия, и предположил, что господин майор побывал в глубоко законспирированном лагере нелегалов, которых силовики вот уже с десяток лет держали под контролем.

Если верить обрывкам информации, силовики планировали использовать поселенцев для провокаций и последующего подавления революционного движения, благодаря чему союзники из МВД и комбеза подмяли бы, наконец, под себя лидирующие позиции в Триумвирате. Неоднократные попытки раскрыть местоположение нелегалов успеха не имели, и в руководстве финансово-пенсионного блока к перспективе подобного поворота предпочли относиться с умеренным скепсисом.

В свое время Коростель, сопоставив данные, прикинул, что лагерь находится где-то между Подкаменной Тунгуской и Ангарой. Но снимки со спутника ничего не показали. И вот теперь, после исчезновения обоих Полуниных, ключевой агент комбеза спешно отправился в сибирскую глушь, практически в тот самый квадрат, который столько времени не давал Коростелю покоя. Это не могло быть случайным совпадением, и беглый статс-инспектор пустился по следу майора комбеза.

Подозрения только усилились, когда в аэропорту Лесосибирска приземлился грузовой борт без маркировки, из которого вытащили прикрытые маскировочной сеткой штурмовые вертолеты и бронетранспортеры. Также на взлетно-посадочную полосу высыпали три десятка бравых парней в форме без знаков отличия. Коростель даже пожалел, что уже не является кадровым сотрудником, поскольку подобные открытия могли бы неплохо повысить его шансы на продвижение по службе.

Несмотря на унылый вид после возвращения, Аббасов не стал попусту тратить время. Коростель еще размышлял, можно ли покинуть наблюдательный пост, а майор уже появился с дорожной сумкой на выходе из гостиницы. Куда он направится, сомневаться не приходилось.

Войдя в аэропорт, Коростель сразу заметил Аббасова, который пытался отмахаться служебным удостоверением от сотрудника службы безопасности, требующего пройти проверку на рентгеноскопе. Молодой человек попался незаурядного упорства и, кажется, всерьез считал, что должностные инструкции распространяются на всех граждан, независимо от ранга. Определив, на какой рейс садится майор, Коростель направился покупать билеты. Кассирша долго хмурила брови, не понимая, почему пассажир не хочет лететь прямым рейсом, а желает сначала махнуть в Кемерово и уже там пересесть на самолет до Иркутска. «Вот же, посадка еще идет! — настаивала она. — И свободные места есть». В принципе, он подозревал, что при встрече Аббасов его не узнает, поскольку Коростель отпустил бороду и усы, носил парик, а также не снимал массивные очки в роговой оправе. Тем не менее, лишний раз попадаться майору на глаза не стоило. Кто знает, как еще дело обернется.

В Иркутске он приземлился только следующим утром. Сначала прошелся по таксистам, кормящимся за счет приезжих. Но никто из них не запомнил Аббасова. Как, спрашивается, теперь искать его в малознакомом городе? От безнадежности Коростель обратился к барышням в билетных кассах, и одна из них замешкалась, когда он назвал фамилию майора. Пришлось на ходу сочинять мелодраматическую историю про случайное знакомство с соседом в самолете. Мол, случайно перепутали кейсы друг друга, а теперь у обоих будут большие проблемы, если не вернуть свои вещи. В итоге девушка призналась, что Аббасов взял билет до Читы.

* * *

Только на перроне, протягивая билет проводнице, Аббасов сообразил, что название приграничного городка ему знакомо. Заняв полку в двуместном купе, он достал планшет и подробнее изучил справку по Краснокаменску. Возник как поселок геологов во второй половине прошлого столетия, после того как в предгорьях Аргунского хребта было найдено месторождение урана. Здесь находилось одно из крупнейших в мире производств по добыче природного радиоактивного топлива. Так-так-так, интересно, но не совсем то… Население колеблется на отметке в 40 тысяч человек и поддерживается только за счет отправки на опасные работы граждан, подлежащих кремации и пожелавших продлить пенсионный срок. Опять не то.

Он открыл карту. Краснокаменск находился в 540 километрах от Читы, шесть часов железнодорожной тряски. Увеличив в несколько раз масштаб, Аббасов наконец понял, что привлекло его внимание. Рядом с Краснокаменском, не больше полусотни километров, на границе с Китаем, находилась застава Кайластуй, куда он отослал Тагира.

Аббасов еще злился на сына. Но прошло достаточно времени, чтобы трудно сдерживаемый гнев развеялся. К тому же, шли дни, а знакомые из штаба округа, которым было велено присматривать за юным джигитом, ни о каких нарушениях со стороны Тагира не сообщали. В глубине отцовской души затеплилась надежда, что, может быть, из сына выйдет дельный офицер, хотя с выводами спешить не стоило. Лет десять назад ведь тоже казалось, что мальчик двигался правильным курсом. А потом связался с этими мутаржибами и, похоже, неизвестно когда последний раз был в мечети. Даже последний ураза-байрам пропустил, за что обязательно поплатился бы, если отец не застрял бы в Петрограде.

Стоит ли звонить матери Тагира? Опять запричитает-заноет, мол, нужно обязательно встретиться с сыном, передать гостинцев (какие, к иблису, гостинцы, у кого она нахваталась этих русских обычаев?!), проведать и убедиться своими глазами, что все у него хорошо. А даже если нехорошо! Что Аббасов должен сделать: сопли его на рукав намотать?! В конце концов, майор забрался в самую глушь по делу государственной важности, а не за тем, чтобы присматривать за сопляком, пусть тот и родной его сын!

В общем, он решил, что говорить с женой не нужно, а вот с Тагиром все-таки нужно повидаться, если представится такая возможность.