мог погрузиться в практическую работу по строительству родины. Его отношение к арабам было таким: "Живи и дай жить". Как и Моше Шаретт, он воспринимал арабов не только как врага, но и как народ. Как и Шаретт, он не считал, что Израиль обречен на вечную жизнь под мечом. Как и Шаретт, он видел ценность диалога и терпеливой дипломатии в достижении долгосрочной цели - мирного сосуществования Израиля и его соседей. Хотя Эшколь не отождествлял себя с политической линией Шарета, можно было ожидать, что его приход к власти станет предвестником постепенного восстановления шаретовского направления во внешней политике Израиля после отставки Бен-Гуриона.

Состав правительства остался практически неизменным. Голда Меир осталась на посту министра иностранных дел, Пинхас Сапир стал министром финансов, Залман Аран сменил Аббу Эбана на посту министра образования и культуры, а Эбан был назначен министром без портфеля и заместителем премьер-министра. Уход Бен-Гуриона усилил напряженность в отношениях между старой гвардией Мапай и "молодыми", которые пытались, но не смогли добиться для Моше Даяна портфеля министра обороны. Даян остался на посту министра сельского хозяйства, а Шимон Перес - на посту заместителя министра обороны, но позже они ушли в отставку, чтобы присоединиться к своему старому шефу и создать партию, отделившуюся от Мапай.

24 июня 1963 г. Эшколь представил Кнессету свое правительство, подчеркнув преемственность его политики. По его словам, сионистское движение с самого начала своего существования было проникнуто верой в то, что мир и сотрудничество выражают истинные интересы и чаяния всех народов Ближнего Востока. Эта вера вдохновляла и его правительство. Но мир может быть основан только на взаимном уважении независимости и территориальной целостности всех государств этого региона. Сильный Израиль, по его словам, является гарантией предотвращения войны на Ближнем Востоке и, в конечном счете, достижения мира в этом регионе. Единственным путем к миру являются прямые переговоры между Израилем и его соседями. Стремясь к миру, его правительство будет уделять первостепенное внимание укреплению безопасности страны путем приобретения новейшей военной техники и налаживания отношений с дружественными странами. Таким образом, на декларативном уровне в арабской политике правительства Эшколя не было ничего оригинального или интересного.

Перемены в верхах были более заметны в том, как правительство работало. Стиль Эшколя был непринужденным и неформальным. Он умел слушать и умел работать в команде. В кабинете министров он действовал как первый среди равных, как председатель совета директоров, задачей которого было примирение противоречивых точек зрения и достижение консенсуса. Он не только обращался за советом к коллегам, но и делился с ними своими полномочиями и обязанностями. Комитет по обороне стал собираться более регулярно, получать больше информации и активнее участвовать в выработке политики. Кроме того, Эшколь стал часто прибегать к специальным консультациям с группой министров, мнение которых он особенно ценил. В эту группу входили Голда Меир, Абба Эбан, Моше Хаим Шапира (лидер Национально-религиозной партии), а также Йисраэль Галили и Игаль Аллон (лидеры "Адут ха-авода").

Другим влиятельным советником был Ицхак Рабин, ставший начальником штаба 1 января 1964 года. Рабин был близок к "Ахдут ха-авода" и особенно к Аллону, который был его командиром, но в партию так и не вступил. Рабин был самым опытным полевым командиром ЦАХАЛа и прекрасным штабным офицером, сочетавшим военный профессионализм со здравым политическим смыслом. Его рабочие отношения с Эшколем были близкими и гармоничными. Эшколь оставлял ему значительную свободу действий и оказывал полную поддержку, но ожидал от него полной информации по всем важным вопросам обороны. Новый премьер-министр часто заваливал своих коллег вопросами. Они могли быть неприятными, но для Эшколя они преследовали две цели. Во-первых, вопросы были направлены на то, чтобы получить больше информации, прежде чем он окончательно примет решение, и иногда дополнительная информация заставляла его изменить свое решение. Во-вторых, они были направлены на то, чтобы сделать собеседника стороной, принимающей решение.

В отношении целей оборонной политики Израиля премьер-министр и начальник Генштаба были полностью согласны. Первый пятилетний план ЦАХАЛа, разработанный под руководством Рабина, отражал общее мнение о том, что "государство Израиль может полностью реализовать свои национальные цели в границах соглашения о перемирии". Из этого явно следовало, что Израилю не требуется больше территории, чем он уже имеет. Другой вывод заключался в том, что Израиль не будет проявлять инициативу в развязывании войны с каким-либо из арабских государств. В случае, если война будет навязана Израилю, план требовал от ЦАХАЛа быстрого продвижения на территорию противника с целью уничтожения его инфраструктуры для ведения войны.

Одним из первых вопросов, требующих решения на высоком уровне, был вопрос о будущем ядерной программы Израиля. 4 июля, через неделю после приведения к присяге, Эшколь получил письмо от президента Кеннеди по поводу Димоны. 3 Некоторые министры требовали прямого отказа от американских требований, но Эшколь решил пойти по стопам своего предшественника. Он убедил Кеннеди в том, что реактор в Димоне предназначен исключительно для мирных целей, и дал принципиальное согласие на визиты американских экспертов, но не на регулярную или навязчивую систему инспекций. Кеннеди, похоже, был удовлетворен этими заверениями и устными разъяснениями, которые Эшколь передавал ему через американского посла в Тель-Авиве. Соглашаясь на визиты, масштабы и характер которых оставались намеренно расплывчатыми, Эшкол заверял Кеннеди, что Израиль не собирается принимать политическое решение о переходе порога и начале производства ядерного оружия. Эшколь не отказался, как утверждали его критики, от ядерной опции или заморозил ядерную программу. 4 Он воздержался от принятия ядерной стратегии, как это сделал до него Бен-Гурион. Взамен Эшколь получил более четкую политическую приверженность США обороне Израиля, стратегические переговоры между экспертами двух стран и доступ к американскому обычному арсеналу. Это был классический компромисс Эшколя, в котором он получил гораздо больше, чем уступил.

Отношения Израиля с Америкой продолжали улучшаться, когда после убийства Кеннеди президентом стал Линдон Джонсон. Будучи конгрессменом и вице-президентом, Джонсон занимал неизменно произраильскую позицию, и после вступления в должность президента он продолжал активно поддерживать Израиль. В начале июня 1964 г. Эшколь отправился с официальным визитом в США - честь, которой был лишен Бен-Гурион. В психологическом плане этот официальный визит представлял собой большой шаг вперед. Двумя основными темами были потребности Израиля в вооружениях и опреснение воды, и Джонсон пообещал существенную помощь в обоих случаях. По итогам визита было опубликовано совместное заявление против применения силы и агрессии. В заявлении также говорилось о необходимости сохранения территориальной целостности всех государств; это означало окончательный отказ от американских планов по изменению соглашений о перемирии 1949 года. Эшколь вернулся на родину, и