Шрифт:
Интервал:
Закладка:
глава 43
– Принесли для вас, – Кэйдис, оставившая меня, чтобы выйти на звонок в дверь, вернулась.
– Откуда?
– Не знаю, миледи. Посыльный мальчишка принёс.
– Странно, – взяла конверт из рук Кэйдис. Кто здесь может отправлять мне письма посыльным? Все мои знакомые – маги. Вестники, или почтовые шкатулки, на худой конец.
Кэйдис торопится привести меня в “надлежащий вид”, поэтому пренебрегла серебряным подносом-артефактом для писем. Дань этикету и безопасности. С первым мы давно здесь распрощались, а про последний – какой блаженный вздумает присылать письма, приправленные ядами в дом главного королевского менталиста?
Торопясь, схватила с трюмо пилочку для ногтей и с противным скрежетом вскрыла конверт. От звука кожа, прикрытая лишь рубашкой, покрылась мурашками.
Обычная бумага. Чуть дешевле, а значит темнее той, что пользовались мы. Только заглянув внутрь, я подскочила, как ошпаренная, пока Кэйдис не заглянула.
Россыпь фотокарточек. Конечно, в плохом качестве, лиц почти не различить, но на этих картинках были я и Кристофер Эука. Мы вместе. У стены его дома. И мы там не просто стояли…
Руки задрожали от мерзости увиденных картин. То, что казалось правильным и естественным, таким желанным… Через лупу фотокамеры оказалось грязным, недостойным. Моё лицо, перекошенное от наслаждения… Крис, с голым задом и спущенными штанами...
Не понимая, что делаю, бросила конверт в камин, посылая следом пламя. Чтобы никогда больше этого не увидеть!
Посмотрела на Кэйдис. Та ошарашенная, оглушённая, ничего не понимающая.
– Ты видела? – тонким, совсем не своим голосом завизжала на горничную, – Отвечай! Ты видела, что там?
Она быстро замотала головой.
– Миледи…
– Забудь, Кэйдис! Забудь. Не было никакого письма. Слышишь?
Закивала.
– Миледи… там… выпало…
Еле согнув ноги в приседе, я липкими руками взяла клочок бумажки. Приблизила к себе, хотя Кэйдис итак не увидела бы содержание записки.
“Забудьте о маркизе, если не желаете прославиться на всю страну…”.
Гнилостный запах страха. Сковывающего, парализующего ужаса… Словно облако этого чувства поглотило меня.
Я перечитала ещё раз. Только сейчас отметила, что текст набран на машинке, как и последние записки от Криса.
Ничего не видя, не слыша, не ощущая, отправила бумажку в камин. Вернулась за трюмо. Кэйдис, всё так же стояла с расчёской в руке.
– Миледи, если хозяин спросит, я не смогу соврать. Клятва не даст.
– Сделай так, чтобы не спросил, – еле шевеля губами ответила ей. – Это в твоих же интересах. Завтра я уеду и очень надеюсь, что никогда сюда не вернусь.
– Миледи, но как же… Надо же ребёночка, граф с вами поедет?
– Нет, Кэйдис. Я уеду одна. Не могу сейчас объяснить… Там, на столике серый флакон. Подай пожалуйста…
Руки дрожат и говорить очень сложно. Невозможно. Нужно успокоительное. Очень срочно.
Кэйдис мигом обернулась. Я приняла настойку.
Она продолжила вещать: как мне лежать, что делать, говорить. Если кратко: просто лежать, ничего не делать, ничего не говорить.
Хитро! Будь я и правда девицей, поверь мудрой служанке – муж после первой же ночи признал бы меня холодным, бесчувственным, отвратительным бревном. Как результат: утратил бы любой интерес, если бы таковой и был.
О моём комфорте Кэйдис в своих проповедях не упомянула. Она могла бы сказать, что будь я хоть немного возбуждена – принять мужчину впервые мне было бы легче. Конечно нет, ведь есть вероятность, что тогда я могу и ответить на ласки графа, подумай он об этом.
У меня нет ни сил, ни желания на неё злиться. Я прекрасно понимаю её чувства. Только она лучше меня, не удержавшись от маленькой подстраховки, она всё равно приняла меня. Заботится, как может. Бережно проводит щёткой, отправляя к мужчине, которого любит.
У меня же никак не получается принять как факт завтрашнюю свадьбу маркиза Прагалл.
———
Сделав, как могла вид, что внимательно слушаю наставления женщины. Дождалась положенного:
– Пора.
Когда дверь спальни закрылась за мной, оставив меня одну, я лишь вскользь отметила, что за несколько недель брака, впервые вошла в спальню мужа.
Что ж, она очень похожа на кабинет. В особенности восточной стеной, та вся увешана островными масками. Жуткое, поистине демоническое зрелище. Вырезанные из дерева, намеренно искажающие людские лица, они вызвали стойкую ассоциацию с подаренными мне сегодня фотокарточками.
И эта стена – аккурат напротив кровати. Чтобы лежать и любоваться. Отвратительно!
Не удивительно, что граф схлопотал там проклятье. Аборигены южных островов до сих пор не верят в создателя. Их магия чем-то схожа с силой ведьм, только шаманы там мужчины. Они верят в своих богов и чтят природу. Ритуальные маски для них священны.
А Дортконд обобрал не одно племя, увешав трофеями кабинет и спальню.
Поделом ему!
Слабость всё не проходит, увиденное на снимках до сих пор стоит перед глазами. Но сейчас не до этого.
Необходимо, чтобы мой ограничитель не сработал. Граф должен консумировать брак и поверить, что ребёнок в моём чреве – его. В противном случае – не представляю, как буду выкручиваться. Хуже того, если менталист во всеуслышание объявит о том, что это бастард – судьбы хуже, чем быть непринятым в род отца никому не пожелать. Для такого несчастного всегда, всю жизнь будут закрыты все двери. Высший свет никогда его не примет.
Но осознание того, что виной этому я, убивает. Та, у которой всегда было всё, то, чего я не ценила, обреку на такую жизнь собственную дочь…
Граф должен поверить, что отец именно он. Чего бы мне это ни стоило.
От переживаний и волнений стало трудно дышать. Будто стоит какая-то преграда. Я делаю глубокий вдох, а воздух не проходит.
Когда вошёл Дортконд в такой же белоснежной рубашке до пят, как и у меня, я сидела на кровати и глубоко дышала, так и не получая необходимый кислород.
– Что с вами? – спросил скорее для приличия, нежели обеспокоившись.
– Перенервничала… наверное.
– Ничего. Не переживайте. Я сделаю всё быстро. Вот выпейте, – протянул мне пузырёк с прозрачной жидкостью.
– Что это?
– Зелье для лучшего зачатия.
– Не нужно. Я уже.
– Всё же, я настаиваю.
– Говорю же вам: я уже выпила нужное зелье.
– Миледи! У меня нет времени возиться с вами. Как и повода верить вашему слову. Выпейте демоново зелье!
Склянка полетела в восточную стену. Швырнула её
