Одно из самых больших удовольствий в жизни натуралиста – возможность побывать на новом континенте, где почти все растения и животные тоже новые и незнакомые. Для меня Австралия была последним оставшимся континентом и последней возможностью попасть в совершенно новый мир.

Страна напоминает Канаду: неплохие дороги с идиотскими ограничениями скорости, спокойные вежливые люди, а внутренние районы почти не затронуты цивилизацией. Национальных парков сотни, и даже в городах можно увидеть поразительное количество живности: какаду и прочих попугаев, летучих лисиц, поссумов, а иногда коалу или кенгуру

Крокодилов в Австралии два вида. Гребнистый распространен шире, а более мелкий крокодил Джонстона, которого тут называют “пресняком” (freshie), обитает во внутренних районах севера. Говорят, что он может бегать галопом быстрее всех прочих крокодиловых – со скоростью до 35 км/ч. Австралийские зоологи подробно изучили оба вида, так что я уже знал, что крокодилы Джонстона – обитатели рек, озер и болот – ревут намного чаще и громче, чем “соляники”. Добраться до них я все равно не успевал, да и сезон был не тот.

Единственное, что я мог сделать, – попытаться услышать хотя бы несколько “песен” австралийских гребнистых крокодилов, чтобы узнать, отличаются ли они от рычания “соляников” Новой Гвинеи и Молуккских островов. За два дня я доехал до национального парка Конвей, ближайшего места, где жила большая популяция. Но там я успел найти всего трех крокодилов, и они не “пели” из-за холодной погоды. Позже я узнал, что до начала брачного сезона оставалось несколько недель.

Пришлось развернуться и спешить в Сидней, останавливаясь по пути, чтобы посмотреть на токующих лирохвостов, цветущие банксии и прочие зимние чудеса. На пляжах уже появлялись первые стайки куликов. Эти бесстрашные создания каждый год летят в Австралию из арктической тундры, иногда преодолевая несколько тысяч километров над штормовым Тихим океаном без единой посадки. Видя их, я вспоминал Север, который очень люблю, но на который редко удается выбраться с тех пор, как я занялся изучением крокодилов. И, как каждый сентябрь, я с тревогой ждал возвращения орнитологических экспедиций с Чукотки, чтобы узнать результаты новых учетов куликов-лопат-ней: не вымерли ли они совсем?

В Сиднее я остановился у Кэйси, моего знакомого по интернету Он талантливый ученый-физик и очень помог мне с исследованиями инфразвука и прочих крокодильих сигналов. По его первоначальным расчетам получалось, что издавать инфразвук под водой могут только животные длиной свыше ста метров. Позже он скорректировал эту цифру до восемнадцати. Его результаты объясняют, почему единственные, кроме крокодиловых, животные, пользующиеся инфразвуком под водой, – крупные киты. Но крокодилий инфразвук остается загадкой.

Путь в Ноксвилл через Пекин и Нью-Йорк занял шестьдесят часов. В лесах Аппалачей листья только начали желтеть, но было холодно и дождливо, как в ноябре. Китайский автобус высадил меня на темном пустыре. Я огляделся и увидел вдали под фонарем стройную Настину фигурку. Никогда в жизни я не был так рад встрече.

Совершить настоящее путешествие <…> – это не значит перелететь к неведомой природе, это значит обрести иные глаза.

Марсель Пруст

Широкомордый кайман

Моя жизнь снова стала обычной. Я должен был преподавать в университете дважды в неделю, но старался проводить хотя бы половину выходных с Настей. Путь на машине из Майами в Ноксвилл занимал пятнадцать часов. Я быстро выучил, на каких бензоколонках продавали самый лучший кофе и во дворе каких отелей лучше всего ловился бесплатный интернет.

Южная Флорида оставалась теплой и интересной даже в ноябре. Огромные жабы аги приветствовали меня своими бесконечными трелями, когда я шел ночью от машины к своему кабинету. Парковаться мне приходилось за километр. Формально парковка на улицах поближе тоже была бесплатной, но там был дорогой квартал, и местным жителям не нравилось, если я оставлял у них перед домом свою обшарпанную “тойоту”. Пару раз они снимали с нее номера и потом звонили в полицию, говоря, что на улице стоит машина без номеров. Полиция вызывала эвакуатор, и мне потом приходилось платить пару сотен долларов, чтобы получить машину обратно. Оба раза я сторицей рассчитывался с жильцами домов за гостеприимство, но деньги было уже не вернуть.

Я постарался сделать свой кабинет более комфортабельным, но он все равно выглядел как комната для допросов. Главной проблемой было отсутствие душа. Чтобы помыться по частям в лабораторном умывальнике, требовалось полчаса времени и некоторая акробатика. Единственным душем в здании была аварийная поливалка на случай, если кто-то обольется кислотой, расположенная в коридоре возле химической лаборатории. Я мог пользоваться ею поздно ночью, чтобы вымыться до пояса, но полностью раздеваться не рисковал, потому что несколько человек на факультете имели привычку работать допоздна. Я подозревал, что еще несколько аспирантов жили в своих кабинетах, но никто никогда не обсуждал эту тему, потому что никто точно не знал, запрещено это или нет, и все боялись спрашивать.

Работы было много: преподавание, обработка собранных данных и написание путеводителя по Африке. Стася и Шура поехали в Москву, чтобы найти издателя. У меня не было времени поехать с ними, а они были незнакомы с российскими представлениями о бизнесе, и в результате подписанный ими договор на издание оказался просто грабительским. Через несколько месяцев главный редактор издательства уволился, а новый вообще отказался издавать книгу, потому что счел наши описания традиционных африканских разводок расистскими. Ситуация сложилась довольно комичная: в России любят шутки о политкорректности американцев, но на практике политкорректность там намного чаще доходит до абсурда, чем в США. Я нашел другого издателя, но туристические агентства добились, чтобы он отказался печатать книгу, потому что боялись, что люди начнут ездить в Африку самостоятельно. Эта бодяга тянулась несколько лет; разные издательства объявляли банкротства, расторгали соглашения и несколько раз пытались нас кинуть. В конце концов мы начали продавать книгу через интернет в электронном виде; доход от продаж, конечно, совершенно не оправдал затрат времени на ее написание.

Из Москвы Стася с Шурой поехали в Кению и устроились на работу в дайв-центр. Они решили поселиться в Африке насовсем и больше не путешествуют. Я бы и сам с удовольствием перебрался в тропики, но надо было заканчивать диссертацию и начинать семейную жизнь.

Мы с Настей решили пожениться в ноябре, но свадьбу отпраздновать в менее депрессивное время года. Поскольку мы оба – атеисты, официальное оформление брака получилось несложным: зашли в мэрию и попросили клерка провести официальную церемонию. Клерк был совсем молодым, застенчивым парнишкой, только недавно начал работать. Он искренне за нас радовался и волновался больше нас. Я думал, что процедура будет скучной и бюрократической, но получилось очень трогательно.