Босх кивнул:

– Фотография книжного шкафа.

– Ты понял.

– Я тебе сообщу. – Босх огляделся. – Пока все?

– Все, – ответила Уинстон. – Будем на связи.

Она вышла из кабины, Босх и Маккалеб – следом. На столе остались две нетронутые бутылки пива и бурбон со льдом. У дверей Маккалеб оглянулся и увидел, как пара завсегдатаев направляется в бар. Из музыкального автомата доносилась песня Джона Фогерти "Встает бездомная луна..."

Холод пробирал до костей. Маккалеб шел к причалу Кабрийо, засунув руки поглубже в карманы ветровки и уткнувшись носом в воротник.

Несмотря на опушенный подбородок, он настороженно поглядывал по сторонам. Ничто не привлекало внимания. По пути Маккалеб взглянул на парусную шлюпку Бадди Локриджа. Груды всякого хлама, скопившегося на палубе: доски для серфинга, велосипеды, газовый гриль, океанский каяк и прочий хлам не скрывали, что свет в каюте включен. Маккалеб тихо ступал по деревянным доскам. Спит Бадди или нет, все равно уже слишком поздно, а Маккалеб слишком устал и замерз, чтобы встречаться с партнером. И все же он не мог отделаться от мысли об отклонении в теории по делу Ганна.

Босх прав: утечку в "Нью таймс" о расследовании дела Ганна скорее всего организовал кто-то из лагеря Стори. По логике вещей источником Джека Макэвоя был либо Таферо, либо Фауккс, либо даже сам Стори – из тюрьмы. Но как быть с признанием Бадди Локриджа? Оставалось одно: и Бадди, и кто-то из защитников Стори одновременно сообщили одну и ту же информацию одному и тому же изданию. А в такое даже человек, допускающий совпадения, поверил бы с трудом.

Маккалеб решил пока не думать об этом. Поднялся на яхту, еще раз огляделся и сошел в кубрик. Отпер раздвижную дверь и включил свет. Разговор с Бадди подождет до утра.

Маккалеб запер дверь и положил ключи и видеокассету на штурманский стол. Сразу же пошел на камбуз и налил большой стакан апельсинового сока. Потом выключил огни на верхней палубе, отнес сок вниз и приступил к вечернему таблеточному обряду. Глотая таблетки и апельсиновый сок, он разглядывал себя в зеркальце над раковиной. Вспомнился Босх. В глазах детектива была усталость. Маккалеб размышлял, не станет ли и он сам выглядеть так же через несколько лет, после еще нескольких подобных дел.

Покончив с медицинской процедурой, он разделся и быстро принял душ. Вода оказалась ледяной, потому что водонагреватель не включали со вчерашнего дня.

Маккалеб, дрожа, прошел в капитанскую каюту, надел трусы и трикотажную рубашку. Он смертельно устал, однако, улегшись в постель, решил записать кое-какие соображения о том, как Джей Уинстон следует вести себя с Таферо. Потянулся к ящику тумбочки, где держал ручки и блокноты. Внутри наткнулся на сложенную газету. Вытащил ее, развернул. "Нью таймс" за прошлую неделю. Газета была сложена так, что сверху оказался раздел с рекламными объявлениями. Перед Маккалебом была страница, заполненная мелкими, размером со спичечную этикетку, объявлениями под заголовком, гласившим "МАССАЖ ПО ВЫЗОВУ".

Маккалеб быстро встал, вытащил из кармана ветровки сотовый телефон и вернулся с ним в постель. Хотя последние дни Маккалеб носил телефон с собой, обычно его держали в зарядном устройстве на яхте. Оплачивался телефон из средств туристического бизнеса и проходил в балансе под рубрикой "деловые расходы". Им пользовались клиенты во время поездок и Бадди Локридж, когда подтверждал заказы и прохождение сумм по кредитным картам.

Маккалеб начал просматривать список последних ста номеров, на которые делались звонки. Большинство номеров он быстро опознал и стер. Но каждый раз, натыкаясь на незнакомый номер, сравнивал его с номерами в объявлениях об услугах массажа. Четвертый номер подошел. Он принадлежал женщине, которая рекламировала себя как "экзотическую японско-гавайскую красавицу" по имени Лейлани. Объявление гласило, что она специализируется на "полном комплексе релаксации" и не связана с массажными агентствами.

Маккалеб закрыл телефон и снова вылез из постели. Начиная натягивать тренировочные брюки, пытался вспомнить точно, что именно было сказано, когда он обвинил Бадди Локриджа в утечке информации в "Нью таймс".

К тому времени как закончил одеваться, Маккалеб понял, что ни разу не обвинил Бадди конкретно в утечке информации в газету. Он едва упомянул "Нью таймс", и Бадди сразу начал извиняться. Теперь Маккалеб понял, что извиняться и смущаться Бадди мог из-за того, что неделю назад использовал "Попутную волну" для свидания с "универсальной" массажисткой. Это объясняло, почему он спрашивал, собирается ли Маккалеб рассказать о его делишках Грасиеле.

Маккалеб посмотрел на часы. Десять минут двенадцатого. Он схватил газету и пошел наверх. Ждать утра не хотелось. Видимо, Бадди использовал "Попутную волну" для встреч с женщиной, потому что его собственная шлюпка такая маленькая и тесная, больше похожа на мерзкую плавучую крысоловку. Вместо каюты просто крытый отсек, так же забитый всякой рухлядью, как и палуба. В распоряжении Бадди оказалась "Попутная волна", и он использовал ее.

Маккалеб не потрудился включить свет в салоне. Наклонился над кушеткой и отыскал окно по левому борту. Парусная шлюпка Бадди "Двойной удар" стояла в четырех стапелях от него, и свет в каюте еще горел. Бадди бодрствует или уснул, забыв выключить свет.

Маккалеб подошел к раздвижной двери и собирался уже отпереть ее, когда понял, что она открыта. На борту кто-то чужой – возможно, вошел, пока хозяин принимал душ и не мог услышать, как щелкнул замок. Маккалеб быстро раздвинул дверь во всю ширь, шагнул через порог – и в этот миг кто-то набросился на него сзади. Чья-то рука обхватила шею. В уме Маккалеба сложилась картина происходящего. Классический удушающий захват из учебника.

Он начал бороться. Вскинул руки и попытался высвободить шею. Бесполезно. Он уже слабел.

Его оттащили от двери в темноту салона. Маккалеб попытался закричать. Может, Бадди услышит. Из сдавленного горла послышался лишь хрип.

Маккалеб вспомнил о другой защитной мере. Поднял правую ногу и из последних сил попытался двинуть пяткой по ноге нападающего. Не попал. Пятка ударила об пол, а нападающий сделал еще шаг назад, стараясь лишить Маккалеба равновесия и не дать взбрыкнуть снова.

Сознание быстро ускользало. Огни, видневшиеся через дверь салона, исчезали, их скрывала красноватая тьма. Последней мелькнула мысль, что он оказался в классическом удушающем захвате, какому обучали во всех полицейских участках страны, пока результатом не стало слишком много смертей.

Скоро даже эта мысль уплыла. Огни погасли, и нахлынула тьма.

Маккалеб очнулся от страшной боли в плечах и бедрах. Открыв глаза, он понял, что лежит на животе на койке в капитанской каюте. Понадобилось время, чтобы вспомнить, что он собирался к Бадди Локриджу и что на него напали.

Маккалеб полностью пришел в себя, попытался расслабить ноющие мускулы и понял, что не может двигаться. Руки связаны за спиной, ноги согнуты в коленях, оттянуты назад... и чья-то рука удерживает их в таком положении.