— Благодарствую, — с улыбкой кивнул Мишка и, не считая, убрал деньги в карман.

— Что, даже не пересчитаете? — иронично улыбнулся Соломон Моисеевич.

— Сказал бы, что доверяю. Но не хочу нарываться на проповедь, что в денежных делах доверять никому нельзя и что деньги счёт любят. Так что скажу прямо. Я успел пересчитать вместе с вами.

— И снова браво! — захлопал в ладоши Соломон Моисеевич. — Признаться, глядя на вас, я уже готов поверить во всё, что про вас рассказывают.

— И что, сильно врут? — усмехнулся Мишка.

— Не то слово, — продолжал веселиться хозяин кабинета. — Что ж. Давайте продолжим наши дела, — добавил он, указывая ладонью на стол, стоявший у окна.

Кивнув, Мишка прошёл в указанном направлении и, развязав мешок, достал один слиток. Аккуратно выложив его на покрытую сукном столешницу, парень повернулся к банкиру и, подумав, спросил:

— Желаете всё посмотреть или образца будет достаточно?

— Лучше сразу всё. Так оценивать легче, — улыбнулся тот.

Кивнув, Мишка выложил в ряд десять одинаковых брусков и, отступив на шаг, принялся сворачивать мешок. Удивлённо замершие служащие банка только растерянно переглядывались, гладя на стол неверящим взглядом.

— Я думал, у вас самородки или шлих, — протянул банкир, обретя дар речи.

— Я решил, что в слитках будет удобнее. Каждый слиток ровно килограмм в метрической системе измерения. И возить проще, и потери гораздо меньше. Что ни говори, а песок всё равно теряется при перевозке.

Выбравшись из-за стола, банкир подошёл к столу и, надев очки, принялся изучать слитки при помощи лупы и какой-то палочки.

— Чьё это клеймо? — удивлённо спросил Соломон Моисеевич.

— Моё. Мишка, медведь, — коротко пояснил парень.

— Сам мыл? — спросил цербер, подходя к столу.

— У хунхузов отнял, — усмехнулся Мишка. — Мулов сразу казаками продал, а золото припрятал до поры.

— Фунты тоже оттуда? — не унимался мужчина, буравя парня настороженным взглядом.

— Тоже, — кивнул Мишка.

— А кто слитки отливал? — повернулся к нему банкир.

— Сам. У кузнеца узнал, как правильно с металлом работать, и отлил, — пожал парень плечами.

— А почему в метрической системе? — не унимался цербер.

— А так удобнее. Счёт простой. От одного до тысячи.

— Я должен провести экспертизу, — выпрямившись, вздохнул банкир.

— Так прикажите просто принести сюда кислоты, и сразу всё станет ясно, — равнодушно хмыкнул парень.

— Вы не перестаёте меня удивлять, юноша, — покачал Соломон Моисеевич головой. — Откуда такие познания?

— Во многие знания многие печали, Соломон Моисеевич, — улыбнулся парень. — Нашлись добрые люди. Научили, просветили. Теперь вот маюсь.

— Понимаю, — с улыбкой кивнул банкир. — Знаете, молодой человек, это будет против всех правил, но я это сделаю. Вы готовы дать мне ваше честное слово, что в этих слитках содержится только золото?

— И вы поверите? — спросил Мишка, не веря своим ушам. — Человеку, которого в первый раз видите?!

— Вам поверю, — решительно кивнул банкир, не обращая внимания на вытянувшуюся физиономию своего цербера.

— Честное слово. В этих слитках содержится только переплавленное золото, — произнёс парень, глядя банкиру в глаза.

— И всё-таки, зачем вы поставили на слитки своё клеймо? — кивнув, вдруг спросил Соломон Моисеевич.

— Это своего рода гарантия качества, — смутился Мишка. — Я ведь таёжник и много разных мест знаю. Артель туда посылать смысла нет, а одному мыть можно. Вот и подумал. Буду до нужного возраста намывать потихоньку да сдавать со своим клеймом. А когда время подойдёт, все купцы и банкиры уже знать будут: если на слитке медведь, значит, всё без подвоха.

— Работаете на будущее, — одобрительно кивнул банкир. — Умный ход. В таком случае я попрошу вас сделать мне одолжение. Как только у вас снова появится подобный товар, вы сдадите его только мне.

— Обещаю, если цену будете давать честную, — добавил Мишка ложку дёгтя.

— Да ты совсем обнаглел! — взвыл цербер от избытка чувств.

— Помолчи, Никита, — жёстко осадил его банкир. — Лучше вызови Изю с приборами.

Спустя три часа Мишка вышел из банка с пустым мешком и большим пакетом под мышкой. Полученная им сумма стала неожиданностью для парня. Банкир предлагал ему открыть счёт, но Мишка, помня, что по молодости лет ещё не может полностью управлять собственными делами, решил не рисковать. Так что пришлось ограничиться наличными. У входа, стряхивая со шкуры Монгола намёрзший иней, он услышал, как из проезжавшего мимо возка его кликнули. Это оказался главный контрразведчик. Подойдя, Мишка поздоровался, и офицер, кивая на здание, пошутил:

— Никак решил себе счёт открыть?

— Нет. Просто после стычек с хунхузами у меня малость золотишка скопилось, вот и поменял. Да ещё фунты английские валялись. Тоже в дело пустил.

— Фунты? — насторожился Владимир Алексеевич. — Жаль, что я раньше не знал.

— А что такое?

— Валюта, Миша, нашей службе тоже нужна. И очень даже. Так что давай с тобой договоримся. Если ещё будет, я её у тебя куплю. Официально, по курсу. Договорились?

— Да бога ради, — развёл Мишка руками. — Мне-то без разницы, кому продавать. Могу ещё соверенов золотых предложить. Их штук сорок лежит.

— Ты серьёзно?! — ахнул контрразведчик. — Обязательно!

— Когда привезти? — деловито уточнил парень.

— Так. Сейчас я уезжаю по делу. Буду только через неделю. Вот через неделю и приноси, — быстро оговорил условия офицер. — Уговор?

— Даже не сомневайтесь. Знал бы раньше, сразу бы к вам пришёл, — закивал Мишка.

— Тогда до встречи, — улыбнулся контрразведчик и, пожав парню руку, приказал кучеру погонять.

«Вроде и дворянин, и в чинах серьёзных, а не чванится», — подумал Мишка, глядя вслед возку.

* * *

Беда пришла, откуда не ждали. Когда морозы спали, народ потянулся на улицу. Общаться. И одним из мест такого общения, само собой, была церковь. Глафира, пользуясь полной свободой, предоставленной ей парнем, регулярно ездила в деревню, языком почесать. Вот в один из таких дней она и вернулась с неприятным известием. Местный поп, в очередной раз налившись бражкой до бровей, принялся проповедовать и, увидев Глафиру, начал обвинять её и Мишку в том, что они, мол, не почитают церковь и вообще почти еретики. Нашлись люди, которые припомнили попу, что парень живёт почти по заповедям и соседям помогает, но это не помогло.

Поп разошёлся не на шутку. Народ, крепко удивлённый такими его заявлениями, поначалу удивлённо переглядывался, а потом, припомнив, что Мишка и вправду в церкви бывал, дай бог, раз в году, принялся возмущённо коситься на тётку. Отговорившись тем, что он и дома-то бывает ещё реже, тётка поспешила покинуть церковь. Внимательно выслушав её рассказ, Мишка задумчиво почесал в затылке и посоветовал в следующий раз напомнить попу, что теперь они живут в станице, а тут и своя церковь есть.