Греческий православный епископ рассказал о чувствах народа. Если рыцари будут настаивать на своем отказе сдать город, то городские жители сами вступят в переговоры с султаном. Милези добавил, что жители настроены решительно и их не удастся переубедить. Он сказал, что, возможно, предложение султана достойно сдаться также означало, что тем, кто захочет покинуть остров, позволят это сделать. У него самого не было желания оставаться на Родосе под властью турок. В этом вопросе Милези представлял настроения другой части европейцев, которые давно проживали на острове.

Только один человек настаивал на том, чтобы сопротивляться до конца, — это был Ла Валетт из Оверни, секретарь Великого магистра. Доказывая свою правоту он говорил о том, что выжить, сдав Родос, означало бы отказаться от смысла существования ордена.

По своей структуре орден рыцарей-иоаннитов был похож на папское государство. Великого магистра выбирали открытым голосованием большинством голосов. Однако, будучи избранным, Великий магистр получал абсолютную власть. В этом смысле его роль отличалась от роли дожа Венецианской республики, который зависел от мнения большинства до того, как был избран, и после этого. Хотя рыцари принимали участие в обсуждении, в конце концов им приходилось подчиняться решению Великого магистра. И если у магистра было сильно развито чувство ответственности, его ноша становилась особенно тяжелой.

Некоторое время Л’Илль-Адан размышлял в тишине. Никто не проронил ни слова. Затем он заговорил. Не затрагивая прямо две противоположные точки зрения, он призвал к объективному и тщательному анализу возможностей обороны и шансов получения помощи извне. Только после того как эти вопросы будут достаточно изучены, он вынесет свое решение. На этом собрание закончилось. Казалось, что шторм заметно поутих.

Рыцарям-иоаннитам пришлось столкнуться с выбором, который не вставал перед ними на протяжении двух веков. Единственной целью их ордена была борьба с неверными. Если они хотели оставаться преданными своей миссии, они должны были погибнуть на поле боя. Проигнорировать желание простого народа и продолжать сражаться до последнего человека. Выжить, заключив договор с мусульманами, значило позорно сдаться, что было немыслимо с того самого момента, как они превратили Родос в свой дом. Раньше рыцари время от времени встречались с турками в мирных условиях, чтобы договориться либо о поставке пшеницы, когда на Родосе был плохой урожай, либо об обмене пленными. Эти взаимоотношения никогда не вызывали у них чувства долга перед врагом.

Перед рыцарями-иоаннитами, которые всегда презирали Венецианскую республику, замаячила перспектива стать похожими на венецианцев. Орден осуждал Венецию, когда она подписала мирный договор с турками; венецианцы считались подлецами, готовыми продать христианскую веру ради прибыли. Занимаясь пиратством, рыцари не проводили разницы между венецианскими торговыми судами и турецкими кораблями: в обоих случаях они конфисковывали товар и держали пассажиров в плену, возвращая их только за выкуп. Мусульмане и те, кто заключал с ними договор, даже христиане, были в равной степени врагами Христа. Теперь, если только иоанниты не принесут в жертву самих себя, они сами станут такими же. Они вспомнили, что остались единственным религиозным рыцарским орденом. Люди, живущие для того, чтобы вести войну с исламом, больше ни о чем думать не могли. Спасать жизни простых людей являлось делом второстепенной важности.

Неизвестно, знал ли султан о волнениях в городе, но он продолжал писать письма. Двенадцатого декабря на мосту перед воротами, что вели в форт Коскину, появились два турка, очевидно, высшего ранга. Они объявили, что у них письмо от султана. На протяжении всей осады ворота были плотно закрыты, но теперь защитники приоткрыли их, чтобы выпустить двух рыцарей, которые могли бы встретиться с посланниками. Турки передали рыцарям письмо, и те вернулись в крепость. Ворота быстро заперли так же крепко, как до этого.

Великий магистр прочитал послание и созвал совет. На этот раз не было представителей населения и греческого православного священника, но присутствовали заместители глав всех «наций».

Л’Илль-Адан полностью зачитал совету письмо султана. Сулейман обещал, что члены ордена и любые жители, желающие покинуть остров, смогут это сделать при условии, что крепость будет сдана. Если они продолжат сопротивление, то, когда город падет, все будут уничтожены. Затем доложили о количестве провианта и боеприпасов. Продовольственных запасов хватало еще на несколько месяцев, а боеприпасов — меньше чем на месяц.

Хотя не было принято никакого твердого решения, но, судя по общему настроению совета, его члены склонялись к тому, чтобы сдать город.

Великий магистр решил предложить трехдневное перемирие. Он выбрал двух посланников: рыцаря из Оверни, который, как считалось, лучше всех говорил по-гречески, и Орсини, поскольку многие турки высшего ранга владели итальянским благодаря их тайным сделкам с торговыми городами-государствами Италии. Сам султан Сулейман хорошо говорил по-гречески и понимал по-итальянски. Хотя, когда было принято решение, стояла глубокая ночь, эту новость немедленно сообщили турецкой армии. Их ответ о том, что они примут посланников, был получен той же ночью.

На следующий день, тринадцатого декабря, двое рыцарей вышли через ворота д’Амбуаз, которые до этого были закрыты пять месяцев, и проследовали в турецкий лагерь. В то же самое время племянник Ахмед-паши вместе с другим высокопоставленным турком вошли в крепость через ворота Коскину. Турецких заложников отвели в помещение над воротами Коскину, где их должны были держать до возвращения рыцарей. Посланников от ордена пригласили в шатер одного из визирей Ахмед-паши, которому было поручено выступать в качестве доверенного лица султана в переговорах о сдаче крепости. Паша оказал рыцарям утонченное гостеприимство, хотя он и находился в более выгодном положении, представляя сторону, которая почти выиграла сражение. Казалось, он был очарован Орсини. Когда переговоры уже закончились, паша задержал рыцарей допоздна, прежде чем позволить им удалиться в гостевые покои.

Посланники узнали много нового во время ночной беседы. За эти четыре с лишним месяца потери турок составили более сорока четырех тысяч человек. Почти столько же погибло от болезней или несчастных случаев. Туркам удалось взорвать 53 мины и выпустить 83 тысячи артиллерийских снарядов. Даже Орсини, который всегда был образцом спокойствия, не мог не выказать удивления, услышав эти цифры. В качестве единственной причины, по которой они, неся такие потери, продолжали осаду, турецкий визирь назвал присущее султану упрямство. Другими словами, если бы султан лично не руководил осадой, она могла бы уже закончиться.

Члены совета незамедлительно собрались, чтобы изучить условия мира, которые привезли с собой Орсини и второй рыцарь. Если крепость будет сдана, Сулейман обещал строго придерживаться следующих договоренностей:

1. Рыцари-иоанниты имеют право забрать с острова все, что они захотят, включая священные предметы, боевые знамена и священные статуи.

2. Рыцари имеют право покинуть остров со своим боевым снаряжением и личными вещами.