– Ай, знаю, – хмурится Мег, явно не улавливая подвоха в возмутительных комментариях подруги. – И наша Энджел – королева бала, так что завалить такое дело никак нельзя. Ну, Энджел, пожалуйста, пошли. Я хочу быть твоей персональной гостьей.

Вздыхаю, ссутулившись.

– Ой, Мег, я так устала: тяжело по городу весь день мотаться. У меня уже упадок сил, правда.

– Лично я не удивлена: сегодня пятница – молодежь выходит в свет и гуляет до утра.

– И что? – вопросительно смотрю на Кери.

– А то, что ты, дорогуша, у нас тихоня – удобная и комфортная. К тому же завтра юбилей, не так ли?

Мег от нетерпения аж приплясывает со всей грацией Дарси Бусселл[112]в железных кандалах.

– Ура-ура! Обожаю ходить на день рождения. Я тебе такое приготовила – с ума сойдешь. Ладно, цыпуль, давай собирайся, устрой нам девичник. Перехватим по маленькой, а как развезет – пляски устроим. Как охота ногами подрыгать! И посмотрим, как Кери будет лафитовских бугаев снимать.

– Снимать? Это еще что за словечки? – возмущается та.

– Трахать. Затаскивать в койку, седлать, лизаться, перепихиваться – твой пятничный репертуар.

– Слушайте, я устала, – вмешиваюсь в милую беседу подруг, пока те подраться не успели. – Честно говоря, мне без Коннора и идти-то не хочется – буду сидеть в одиночестве и грустить, что его рядом нет, а все ходят парами или «снимают» на каждом углу.

– Ай, да ну тебя… – начинает Мег одновременно с Кери, которая промямлила нечто невразумительное, наподобие «До сих пор это тебя не останавливало».

Затем Мег понесло:

– Ты сама посуди, Энджел, думаешь, Коннор порадовался бы, глядя, как ты сидишь одна-одинешенька дома и скучаешь? Нет, конечно.

Пожимаю плечами.

– Ему наверняка было бы приятно знать, что ты веселишься. Обещаю: с поп-звездами тискаться не стану, а буду весь вечер только с тобой танцевать.

Приятно, что кто-то способен принести тебе такую жертву.

– Слушай, Энджел, хватит уже нюни пускать, – напирает Кери. – Вечеринку устроили специально для вас с французом, так что мотай домой, быстро одевайся и чтобы через полчаса была внизу.

– Ладно, только сначала Коннору позвоню посоветоваться.

– Как угодно, – фыркает Кери.

– Но ведь он?.. – робко бормочет Мег.

– А заодно напомни ему, что у тебя завтра день рождения – пусть этот недоумок хоть притворится, что сам вспомнил.

У меня зубы застучали от холода, будто морозом дохнуло – как видно, от ледяного сердца Кери Дивайн.

– Не волнуйся, он и сам прекрасно помнит. Не стоит беспокоиться.

– Надо же. – Моя высокомерная подруга приподнимает тонкую бровь. – А про сегодняшнее он тоже вспомнил?

– Ну разумеется.

– Вероятно, он позвонил и пожелал тебе удачи или выслал телеграмму, а может, букетик на счастье?

Опускаю глаза и начинаю шарить в сумочке в поисках ключа.

– А я думала, он… – снова начинает Мег.

– Нет, не послал, – судорожно вздохнув, признаюсь я. – Просто Коннор не придает особого значения цветам. И вообще он, скорее всего, занят, а может, решил все заодно сделать – завтра же так и так с днем рождения поздравлять…

– Я все понимаю, – отвечает Кери с натянутой улыбочкой – Незачем его оправдывать, дорогуша. Просто я хотела сказать, что ты слишком о нем переживаешь, даже решила пропустить мировую вечеринку… Надеешься, он тебе той же монетой отплатит?

– Но как же так, Кери, ты ведь сказала, – робко перебивает Меган.

– Жду вас здесь через полчаса, – решаюсь я. – В крайнем случае, позвоню.

Захожу в подъезд и тяжело поднимаюсь по ступенькам. Иногда я недоумеваю, почему до сих пор общаюсь с этой девушкой, Кери Дивайн, – она такая… бесцеремонная. А с другой стороны, правда всегда нелицеприятна. Коннор мне сегодня так и не позвонил. Он не послал цветов (впрочем, последние два с половиной месяца в вазах стоит затяжная засуха, так что я не очень-то и рассчитывала на букеты). Когда папа попал в больницу, Коннор старался поддержать меня, звонил всю неделю, и вдруг… Я окончательно сбита с толку, даже немного разочарована. «Ну, все, – распахиваю дверцы гардероба и, прищурившись, созерцаю его неоднородное содержимое, – хватит раздувать из мухи слона; гулять так гулять, тем более что денек сегодня выдался на славу – безупречен, как Брэд Питт. Обязательно пойду на вечеринку и отлично проведу время. В конце концов, могу устроить себе праздник?»

Выбор падает на ярко-розовые брюки из бархата, крохотную блузку «Рокси» – узенький лоскутик ткани, едва прикрывающий пупок (моргни – и растает!), а в дополнение отлично подойдут вон те лаковые белые ботиночки, купленные прошлой зимой на распродаже. Укладываю волосы гладкими толстыми прядками; главное – не перебрать с тенями и подводкой, а последний штришок: карандаш для губ и розовая помада с алмазным блеском – один мазок, и губы будто пылесосом вытянуло. Зачем, спрашивается, людям коллаген, когда вполне можно обойтись хорошей краской. Стоя перед зеркалом в прихожей, посылаю себе воздушный поцелуй.

– Выглядите на все сто, осмелюсь доложить, – говорю своему отражению. – Энджел Найт, вы цыпочка что надо. – Прохожу в гостиную и продолжаю: – Думаю, именно так и должен выглядеть преуспевающий диджей. Ну, что теперь скажете, Коннор Маклин?

Беру в руки фотографию, где мы с Коннором снялись в Гластонбери по брюхо в грязи – хиппи до мозга костей. Провожу пальцем по его веселой, перепачканной физиономии.

– Ну что скажете, любимый человек знаменитого ди-джея? – вздыхаю я и, опасливо оглянувшись – убедиться, что за мной не подсматривают, целую фотографию.

(Впрочем, если бы за мной подсматривали, я бы всерьез приуныла, поскольку у меня такие сцены ассоциируются с «Криком» и маньяками с железными тесаками.)

– Я скучаю по тебе, Коннор Маклин. Приезжай подурачиться, можешь даже снова сделать мне предложение. Теперь, кажется, я бы его приняла.

Вдруг эта мысль проступила так явственно, и меня словно осенило, по щеке потекла слеза. Видно, все-таки надо раскошелиться на водостойкую тушь – глаза, как назло, потекли. Отличный выдался день, на редкость удачный; жаль только, нет здесь моего единственного. В такие минуты понимаешь, что он для тебя значит: без него и радость не в радость, и слава не по вкусу – все бы на него одного променяла.

– Ну, хватит, – громко всхлипываю я. – Кери точно решит, что я не в себе, и мы наверняка опоздаем, но мне обязательно надо с тобой поговорить. Не каждый день девушку просят дать автограф, и не каждый день она решается стать женой.