- Ходишь, стонешь: «О, я такой несчастный, мне так сложно жить с этим чудовищем, что же делать, боже мой!». Алло, дяденька, ты меня сам сюда приволок! – Не унималась девушка, очевидно разгораясь всё сильнее с каждой секундой. – Глаз свой разуй! Физик нормально работать не может, потому что думает, как бы с тобой чего не случилось; Минор уйти в свою бригаду не может, потому что тоже за тебя, дурака, боится! Почему у них хватило мозга не истерить, а у тебя – нет?

- Не визжи. – Буркнул Вермут, медленно сжав правую ладонь в кулак, стараясь сдержаться и не гаркнуть на девчонку в ответ: он выше этого. Когда напряжение в руке ощутилось особо ярко, мужчина выдавил из себя вальяжную ухмылку, ожидаемо выведя скандалистку из себя окончательно. Та напыжилась, зло дыша носом, и, казалось, сейчас должно прилететь физическое выражение недовольства в виде удара, но Фенек, на несколько секунд закрыв глаза, устало опустила плечи и посмотрела на наёмника разочарованным взглядом. Последнее больно кольнуло его самолюбие, но вида Вермут не подал.

- Мне говорили, что ты – сильный и мудрый человек. Но пока что я вижу только глупого переспелого эгоиста, который не может совладать со своей рефлексией. – Проговорила она тише, ни на секунду не отведя взгляда. – Мне жаль тебя.

Бросив последнее, седовласая шатунша отрицательно качнула головой, словно заключив какой-то вывод, и едва ли не пулей выскочила из здания, скрывшись в направлении одной из заброшек. Помимо их двоих, в столовой был Текила и, как только наёмник метнул на него сердитый взгляд, мужчина притворился, что на самом деле очень занят пересчётом столовых приборов и устроенной сцены не видел.

Простояв на месте ещё несколько мгновений и переваривая произошедшее, Вермут, зло нахмурившись, отправился-таки в сторону здания администрации. Если её натравил Минор – придётся с ним поговорить совсем не по-товарищески, ибо какого чёрта какой-то мутант будет позволять себе его оскорблять и жалеть?! Не нужна ему никакая жалость! «Вот сука» - никак не мог успокоится мерх, - «пришибу, если ещё раз увижу».

Явно переусердствовав, он влетел в кабинет словно буря, заставив хозяина помещения вздрогнуть. Остановился, медленно выдохнул, аккуратно закрыл дверь за своей спиной и уселся за стол к замеревшему центральному разводящему. Тот смотрел на товарища сквозь линзы очков внимательно, прищурив глаза, и молчал до тех пор, пока посетитель не принялся смолить в помещении, стряхивая пепел с сигареты прямо на стол – потом уберёт.

- Чёртовы бандяи. – Осторожно проговорил Физик, пододвинув к командиру пепельницу кустарного изготовления и всеми силами стараясь делать вид, что во взбешенном друге нет ничего особенного и тот частенько такой дерганый. – И что им на месте не сидится?

- Тех двоих сюда приведут. Надо чтобы ты их допросил. – Спокойным тоном озвучил свою просьбу Вермут, замяв окурок о дно пепельницы. – Я в сторонке послушаю. Не нравится мне их поведение.

- Да, ерунда какая-то. Будь у них новый пахан, я бы подумал, что в нём дело, но информации о смене руководства от агента не поступало. – Физик поддержал сомнения мерха и замолк, увлеченно протирая небольшим куском ткани линзы очков, которые бережно покручивал в пальцах.

Глава чувствовал, что его подчиненный напряжен из-за состояния командира, ведь он редко срывался. Сейчас мужчина чувствовал себя самую малость спокойнее, и в затихшем шторме злости медленно стали всплывать сказанные девушкой слова, давая почву для размышления.

- Слушай, а почему Минор ещё здесь? Он, вроде, уходить собирался к себе на Затон. – Как бы невзначай задал вопрос Вермут заранее зная, что точно получит ответ.

- Ему там скучно. – Мягко ответил Физик, улыбнувшись, и глава понял, что его подопечный врёт.

- А-а. – Протянул мерх, показывая тоном, что не верит сказанному. Знавший своего командира разводящий это понял и скрыл с лица улыбку.

- Тебе не понравится правда.

Мужчина приподнял кверху бровь и замер, ожидая продолжения от начавшего неловко мяться на месте наёмника. Знал, что Физик долго молчать не сможет, да и что там такого страшного? Закончив протирать очки, разводящий нацепил их обратно на переносицу и уткнулся вниманием в стопку бумаг на столе, изображая бурную деятельность, но поняв, что глава от него не отстанет, не поднимая взгляда продолжил:

- Он боится, что ты что-нибудь сделаешь с Фенек.

Вермут пораженно усмехнулся, откинувшись на спинку стула, отчего предмет мебели жалобно скрипнул. Надо же!

- Тебя я чем напрягаю? – Пачка сигарет уже на автомате оказалась в руках, и наёмник заминал ту, от души колотя донышком тонкого картонного прямоугольника о свободную ладонь. Не до конца успокоившись, он снова начинал взвинчиваться.

- Ты меня не напрягаешь. – Начал было оправдываться ошарашенный поведением командира Физик, но тут же остановился, скривив лицо в вопросительном выражении. – Да что с тобой такое?!

«Опять врёт» - раздраженно нахмурился глава, глядя на своего заместителя, но, заметив в его глазах реальное беспокойство – угомонился и перестал пытать в руках несчастную сигаретную пачку. И после сказанного он ещё удивляется, что доставляет какие-то неудобства?

- Прости. Я сам не свой после этой комы. – Вермут был рад, что есть причина, на которую он может свалить своё беспокойное поведение. Однако, злоупотреблять этим мужчина не собирался: надо исправлять ситуацию. Совсем не хотелось, что шатунша была права и дальше.

***

Пленные были на удивление спокойны и Физик не хотел пускать конвой с ними на территорию базы. Может, они всё знали и добивались именно этого? Позволили себя скрутить, а оказавшись в нужном месте – рванут чеку с какой-нибудь хитроспрятанной бомбы, и всё. Конец. Глава с разводящим был солидарен и поддержал проведение допроса для подстраховки за территорией Мёртвого города.

Много места не требовалось, и делегация из конвоя и двух командиров устроилась на опушке соседствующего городу леса, где среди деревьев стоял кем-то оставленный старый прицеп-бытовка. Пленных раздели до нижнего белья, затолкали внутрь и заперли один на один с пыточным мастером, который напрочь отказался запускать внутрь кого-то ещё. Скромняга.

Тонкие стены мобильной «пыточной» не могли скрыть за собой ни начавшиеся вскоре после закрытия входной двери крики, ни спокойного тона, которым