Дебил стал кричать, но я не разбирал слов.

Кейт поняла.

– Боже мой, – сказала она тусклым голосом. – Он не умеет плавать.

Нос машины погружался в воду. Чтобы не упасть вперед, нам пришлось развернуться на заднем сиденье и упереться ногами в передние.

Сцена была совершенно невероятная. Яркое солнце, синее небо. Широкое озеро разлива с мелкими островками, верхушками телеграфных столбов, фонарей, крышами домов. А посреди – кобальтовый “роллс-ройс” с хромированным радиатором, и эмблема летящей дамы уже под водой. Корма машины – багажник, задние колеса, половина пассажирского салона – торчит над поверхностью. С задних шин каплет вода, и круги расходятся по поверхности. А на капоте сидит сумасшедший, колотит кулаками по стеклу и орет.

Вода дошла до половины ветрового стекла. Дебил хлопал по закаленному стеклу, расплескивая воду.

Теперь уже было видно сквозь полузатопленные окна, что делается под водой. Она была черной от взмученного осадка, но солнце светило достаточно, чтобы видно было примерно на метр. Руки Дебила смотрелись как через лупу. Видны были вытатуированные на тыльной стороне пальцев кинжалы. Дебил тряс головой, и при каждом резком вдохе ему в рот попадала вспененная вода.

Машина еще наклонилась. Мы теперь стояли, скрючившись, на спинках передних сидений. Автомобиль становился вертикально. И все так же звучала тихая колыбельная, обволакивающая мелодия из колонок.

– Боже мой, мы тонем! – выдохнула Кейт, цепляясь за спинку заднего сиденья. Сквозь заднее стекло теперь было видно только небо.

Скрежет металла по камню. Бетонный фонарный столб скользнул мимо, обдирая краску машины. Глухо стукнул по крыше стеклянный фонарь.

Я видел чуть меньше верхней четверти столба. Так какая же здесь глубина? Ну-ка, Рик, оцени? Метров шесть.

Стук в окно стал отчаянней, слышались крики Дебила, громкие, хотя заглушенные водой и стальным корпусом машины.

Дебил ушел под воду и бил по машине из последних сил, пуская пузыри.

И машина затонула.

Вот так. Была и нет. Ушла под воду без всплеска, как субмарина.

Кейт ахнула.

Я стиснул зубы.

Все заняло не больше четырех секунд.

И машина пошла вниз к ложу нового озера. Пузыри цепочкой серебряных шаров потянулись из окон. Машина наполнилась дребезжанием, будто где-то в кузове заработал десяток электромоторов – это выходил воздух из всех полостей дверей, из-под капота и из багажника. Послышались глухие удары – вода заполняла пустоту, созданную уходом воздуха.

Мы скользили в полную тьму. И казалось, это будет вечно.

И наконец раздался удар, от которого мы упали на спинки передних сидений. Машина дошла до дна.

– Рик, вода!

– Знаю, знаю. Без паники, Кейт. Только без паники.

Она стала глубоко дышать.

– Я без паники. Только нам надо отсюда выбраться. Выбраться!

Я огляделся. В машине было почти совсем темно. Очень мало света проникало на глубину, но блики бегали по богатой обивке салона. Мы были пойманы в воздушном кармане в пассажирском отсеке. Еще несколько секунд это будет спасать, потом вода медленно вползет внутрь, заполняя машину…

Бум!

Дебил все еще цеплялся за автомобиль.

Я увидел, что машина остановилась, упершись носом в сетчатую изгородь, и Дебил застрял между сеткой и машиной.

Бедный дурак был еще жив. Он стучал в ветровое стекло, будто мы могли открыть шлюз и впустить его внутрь.

– Боже мой, Боже мой, – чуть слышно шептала Кейт. – Бедняга, бедняга…

– Этот бедняга нас бы с удовольствием прикончил… Так, теперь как бы нам отсюда вылезти?

Я включил плафон в салоне. Он загорелся тускло, потом стал ярче и тут же снова потускнел. Аккумулятор долго не протянет.

Вода сочилась сквозь уплотнение дверей. И приборная панель стала кровоточить тонкими струйками. Запах речной воды стоял в горле. Через минуту-другую вода дойдет до передних сидений. При таких темпах машина наполнится минут за десять. Хотя это и не важно – к тому времени воздух уже станет непригоден для дыхания.

А музыка все играла, наполняя салон звуками оркестра, где никого из музыкантов, наверное, давно уже нет на свете.

И мы скоро к ним присоединимся, если я ничего не придумаю.

Кейт снова начала дышать часто и перепугано. Я заметил, что при выдохе образуется облачко белого пара. Вода была настолько холодной, что мы оказались будто в холодильнике. Окна покрыла испарина.

Я глянул на Дебила. Он висел в воде недвижимо, глаза были широко открыты – до боли широко. Длинные волосы и борода развевались темным ореолом.

На моих глазах перед его лицом мелькнул темный предмет величиной с кулак. На щеке появилась отметина размером с монету, хлынула кровь. Мелькнула еще одна тень, и у Дебила исчез кончик носа.

Крысы не теряли времени, обнаружив свежую еду.

Кейт сказала тихо, но с напором.

– Рик, мы должны… должны выбраться. Иначе погибнем.

– Знаю. Если… если раскачать машину, может быть, сумеем ее освободить?

– Ладно, попробуем.

– На счет “три”. Раз, два, три!

Мы стали раскачиваться взад-вперед. Автомобиль зашевелился. С жутким стоном заскреб металл по металлу.

– Еще раз, сильнее. Раз, два, три!

Тот же жуткий скрип металла по металлу. Мимо окна поплыли пузыри.

– Не выходит! – простонала Кейт. – Застряли!

Я скорчился на подголовнике переднего сиденья, обхватив ладонью подбородок. Нельзя так сидеть и ждать, пока утонем. Мы смогли добраться сюда. Долженбыть выход.

Лампочка в потолке мигнула. Музыка зазвучала как из бочки – лента замедлила ход.

Кейт вытерла с окна испарину и посмотрела на то, что было под водой.

– Боже мой, Рик, ты это видишь?

– Крыс? Не обращай внимания.

– Не крыс. Людей.

Я повернулся к окну всем корпусом:

– Людей?

Я протер стекло и выглянул, пытаясь что-нибудь рассмотреть в черной воде.

Господи!

Лицо.

Я отскочил от окна, как ударенный током. Лицо смотрело в салон.

– Господи, что это?

У меня волосы на голове встали дыбом.

Я никогда такого лица не видел.

Оно придвинулось, рассматривая нас, как экспонаты под стеклом.

Черт побери!

Оказалось, что я задержал дыхание. Я глядел в это лицо, не в силах оторвать взгляда, а оно медленно придвигалось к стеклу, стукнулось и медленно-медленно отвернулось.