поверхностном, при этом отнимая у них все больше и больше. Устройте представление, и они съедят это, прося еще, в то время как вы мучаете, убиваете и морите их голодом.

Тело дрожало, но я постаралась взять себя в руки. Я уже выходила на арену раньше.

Выжила тогда и смогу снова, хотя от ужаса едва получалось дышать. С таким типом страха я прежде не встречалась.

Не раздумывая, я посмотрела на трибуны, пытаясь найти его. Я не видела Уорика, но, клянусь, чувствовала, как он наблюдает за мной, пропитывая меня своей яростью. Никакого утешения или поощрения.

«Ты, черт возьми, убьешь, – услышала я его голос, – ты поняла меня, Ковач? С кем бы тебе ни пришлось сражаться. Не сомневайся ни одну гребаную секунду. Ты справишься. Найди то, что ты сможешь использовать в качестве оружия».

Стоя за воротами, я старалась рассмотреть новую территорию, пытаясь взглядом отыскать оружие, но ничего такого мне на глаза не попадалось, кроме огня, в который можно бросить жертву.

– Давай приведем твоего противника, чтобы тебе не было одиноко. – Сион указал на ворота. Бойд подошел ко мне вплотную, его глаза заблестели, когда он встал передо мной с ключами от ворот в руке.

– Прямо как в старые добрые времена, да? – ухмыльнулся Бойд, открывая ворота.

От скрежета металла по моей спине пробежали мурашки, сердце вырывалось из груди, я боялась того, кто находился в туннеле напротив моего.

«Прошу. Будь незнакомцем, пожалуйста, будь незнакомцем».

– Однажды я вытащу отсюда твой труп, – сообщил Бойд, – может, сегодня мой счастливый вечер.

Мой живот скрутило, когда я увидела своего противника. Длинные темно-русые волосы, заплетенные в косу, щель между зубами.

– Это борьба… на выживание! – взревел Сион, его слова гремели на арене, а я смотрела на…

Зуз.

Глава 27

Каменное выражение лица Зуз не давало мне возможности разглядеть ее эмоции. Но ее тело дрожало, движения были нервными и напряженными.

Мне тоже было трудно себя контролировать, зная, что этот раз может стать последним.

Бойд остановился рядом с воротами Зуз.

– Как я говорил, убьешь ее и получишь свободу.

Он ухмыльнулся мне и покинул арену. Теперь я поняла, зачем ее забрали с фабрики ранее. Чтобы она могла убить меня без колебаний, убеждая ее в шансе, за который стоит бороться.

Зуз сжала челюсти и сузила глаза.

– Зуз, он лжет. – Я не хотела с ней сражаться. Она была мне близка, как Птичка и Кек, и входила в мою семью. Она работала на Андриса. О ней заботились, и она дружила с теми же личностями, что и я. – Он тебя не освободит.

– Разве это имеет значение? – Она присела пониже и сжала кулаки. – В любом случае только один из нас сможет выйти отсюда. И я собираюсь убедиться, что этим кем-то стану я.

Толпа ликовала от ужаса и возбуждения, казалось, они были возбуждены, несмотря на отвращение. Армия Саркиса наблюдала за двумя товарищами, которых заставили биться, но острые ощущения вскоре сломили и тех, кто выкрикивал протесты, – теперь они тоже стали топать ногами и скандировать.

– Крови! – как боевой клич кричала толпа. Эта мантра вызывала тошноту, заставляя пульс сильнее биться, по шее пробежали мурашки.

Адреналин толпы взметнулся в воздух, усиливая напряжение между нами. И это заставило Зуз действовать первой. Она прыгнула на меня, но я проскользнула мимо и, повернувшись, врезала ей кулаком в висок, тем самым отбросив Зуз в сторону.

Ее глаза вспыхнули, я задела ее эго тем, что первая смогла нанести противнику удар. Ее чувствительная натура фейри не привыкла к этому.

Завышенная самооценка может привести к смерти здесь. Неважно, кто первый нанес удар. Важно, кто сделал это последним.

Зуз, ворча, бросилась на меня, размахивая руками. Я поставила блок и двинулась быстрее, чем я думала, – костяшки моих пальцев врезались в ее почку, отчего фейри отшатнулась.

Ярость исказила ее лицо, и она с криком полетела на меня. Схватив меня за руки, Зуз притянула меня к себе и ударила головой в лицо. Из моего носа моментально хлынула кровь. Увидев первую кровь, толпа ахнула и заулюлюкала.

Вытерев нос рукой, я отступила назад, и мы снова закружили друг вокруг друга в смертоносном танце. Мы наносили удары руками и ногами, толпа же громче призывала нас к насилию.

Зуз ничем не отличалась от тех, с кем я сражалась в Играх, – она желала завладеть расположением толпы и не думала о выживании.

Я использовала это в своих интересах.

Позволила ей подойти ближе – заключенные скандировали ее имя, отвлекали ее внимание.

Когда она оказалась достаточно близко, я заехала ей кулаком в горло. Задыхаясь, Зуз откинула голову назад. Она упала, шлепнувшись в грязь. Я прыгнула на нее, но она перекатилась и опрокинула меня на бок. Ее ботинок врезался в мой живот. Боль пронзила меня, Зуз снова пнула меня.

– Поднимайся, черт возьми, Ковач. Найди оружие и убей ее. – Призрак словно коснулся меня сзади, я повернула голову в сторону толпы. Показался ли мне его голос?

Времени обдумать это у меня не было. Зуз набросилась на меня. Пока мы боролись, я приметила, что она запустила руку в волосы и что-то достала.

Заколка – и не какая-нибудь обычная. С острым концом. Им вполне можно убить.

Когда мы попали в тюрьму, у нас отобрали все вещи, ничего не оставив, что можно было бы использовать как оружие. Ей дали это здесь… и я точно знала кто.

Бойд.

Острая боль пронзила мое плечо, когда она воткнула заколку мне в мышцы, продырявив кожу.

– Я выйду отсюда, – кипела она, вытащив свое оружие и направив мне его в сердце, – и если ради этого мне надо тебя убить, то так тому и быть.

Игры – всегда борьба не на жизнь, а на смерть. Но в этот момент что-то изменилось.

Я сомневалась. Будто у меня есть выбор: убивать или нет. Я боялась снова попасть в то место внутри себя. Но вариантов не оставалось.

Схватив ее за руку, чтобы она не ударила меня, я подняла локоть и врезала ей по лицу. Это остановило ее.

Мне этого оказалось достаточно.

Со всей силой, на которую я была способна, я отшвырнула Зуз и вскочила на ноги.

Больше я не слышала криков толпы. Ничего не видела, кроме Зуз. Монстр взревел из глубин, выползая из грязи и дерьма, показываясь на поверхности.

Она закричала и рухнула в грязь, когда я пнула ее в лицо.

Заколка выпала из ее пальцев.

Я знала