– Мне кажется, подобные личности так быстро не договорятся и сразу не разбегутся, – выдвинул предположение Броди, показывая пальцем вверх. – Правда, нам неизвестен характер этого Чинкиса…

– Но он ведь цорк, сильнейший представитель могущественной цивилизации из другой галактики! – живо напомнила Лариса. – Кажется, у них разговор должен вестись на равных.

– Сомневаюсь, – стал рассуждать Пузин. – Уже только неумение пользоваться телепортацией ставит его в заведомо проигрышные условия. Так что если кто и сможет остановить взбалмошную Пеотию, так это скорее магистр Райгд.

– Что из этого следует?

– Только то, что нам всем здесь торчать нечего, и я с Люсией отправляюсь исследовать свой участок галерей. А вы тут оставайтесь караулить с ребятами. Правильно, шеф?

И руководителю экспедиции ничего не оставалось, как после короткой паузы утвердительно кивнуть.

К счастью, погода оставалась очень сухой и жаркой. Иначе вся затея с отравлением колодцев свелась бы к нулю. Еще в плюсы можно было записать тот факт, что отряд капрала передвигался с гораздо большей скоростью, чем огромное, массивное войско. То есть уже через четверо суток он мог приблизиться к противнику на расстояние видимости и приступить к выполнению своего задания.

Но все равно минусов насчитывалось для хардийцев гораздо больше. Во-первых, царь египтян отдал приказ выступать через два дня. То есть превентивный диверсионный удар запаздывал на огромном участке пути. Во-вторых, дальновидные командиры армии Качевенона послали на запад разведотряды, в задачу которых входило выявление всех источников и водоемов с пресной водой, а также их предварительная охрана. В-третьих, таких дальних разъездов оказалось слишком много, около двух десятков. Хоть и малочисленные, по пять-шесть всадников, но они могли создать огромные проблемы кавалерийскому отряду капрала. Ну и в-четвертых, в тылу у египтян находилась огромная армия с большим обозом, а у двадцати пяти всадников Харди – только полупустынные, никем не заселенные территории.

Между прочим, сам готовящийся обоз тоже привлек пристальное внимание Массума и Розалии. Египтяне запланировали отправить его спокойным, неспешным ходом с таким расчетом, чтобы он достиг Харди примерно на двенадцатые-четырнадцатые сутки от начала военной кампании. То есть к тому времени, когда придет пора грузить все собранные трофеи покоренного и разграбленного города. Военная кампания начинается с момента окончательного сбора войск, поэтому огромный обоз вышел в путь на два дня раньше боевых подразделений. Он состоял из массивных, прочных подвод, в каждую из которых запрягались по два, а то и по четыре буйвола. Планировалось усадить на облучки штатских возниц, а для небольшого сопровождения выделить хорошо вооруженных воинов. Хотя споры при этом разгорелись страшные: никто не хотел ползти в скучном обозном режиме, в то время когда его друзья будут заниматься славным грабежом богатого Харди. Поэтому в охрану в итоге поставили самых юных или покалеченных воинов, которым пригрозили, что вообще не возьмут в поход в случае отказа.

Напоследок парочка разведчиков стала осматривать и весь Египет в целом. Лидерам хотелось более подробно знать всю потенциальную мощь противника, его сельскохозяйственную базу и примерные человеческие ресурсы. Все это собирались обсудить на вечернем совете.

Массум и Розалия провели в воде около пяти часов, и этого срока Донтеру хватило для того, чтобы вполне сносно выспаться. Проснувшись, он разжег небольшой костерок для разогрева пищи, в специальные дыры в стене вставил почти не дающие копоти факелы, которые поддерживали прекрасное освещение над широким деревянным столом с большими листами бумаги и картами. И только тогда подошел к ванне. Вначале он освободил от ремней и вытащил из воды свою супругу, а потом и юношу. И засыпал каждого подробными вопросами. Вскоре все трое склонились над столом, где разведчики тщательно, сверяясь друг с другом, наносили карандашами разнообразные отметки. Когда это важное дело закончили, быстро поели и вновь приготовились к погружению. На этот раз тонули все трое. Вначале, обнявшись, погрузились привычно в воду капитан с Розалией. Им вновь предстояло тщательно пройтись по уже пройденному маршруту и еще раз осмотреть пространство для возможных мест засады и выбрать те ручьи, которые больше всего подходили для отравления как штаммами смертельной болезни, так и средством, провоцирующим столбняк с временным параличом.

После отправки этой пары и Массум стал привычно готовиться к самостоятельному утоплению. Ему следовало вновь вернуться к делам насущным и тщательно высматривать крамолу среди горожан. Тем более что в последнее время участились попытки грабежа тех мест, на которые власти города наложили запрет посещения. Как правило, там находились огромные подвалы, склады или хранилища, которые просто не было физической возможности осмотреть и выяснить, что там хранится и в каком количестве. Даже из того, что уже было найдено и классифицировано как общественное достояние, большая часть так и оставалась в местах, порой совсем не охраняемых. И люди, несмотря на неминуемое разоблачение со стороны озера Откровения и следующее за этим суровое наказание, все равно время от времени пытались всеми правдами и неправдами нарушить законы и единолично обогатиться. Так что рано повзрослевшему Массуму работы хватало на полные сутки. Вследствие чего парня почти не видели даже в самом храме и о нем все чаще поговаривали как о фанатичном отшельнике новой веры. На эти разговоры тоже никто из лидеров внимания не обращал, а уж сам Массум и подавно. Потому что упорно заявлял об одном: желании работать только на благо города.

Единственное, что весьма удивляло лидеров Харди в юном соратнике, так это его полное равнодушие к девушкам. Хотя женское население после катастрофы было велико – в отношении мужчин как шесть против четверых. Сверстниц юного возраста тоже хватало. Ко всему прочему, следовало учитывать, что Массум при своих путешествиях разума часто натыкался как на сцены секса в полном мраке, так и на сцены откровенного разврата при полном освещении. Наивно было бы предполагать, что молодой парнишка ни разу не заинтересовался увиденным и не просмотрел возбуждающее действо до конца. Да и он сам, когда капитан как-то вызвал его на откровение, признался: да, видел.

И не раз. Но удивил дополнением: отнесся он к этому с пониманием и полным спокойствием.

Такое утверждение сильно растревожило Донтера, и он, после длительных размышлений с высоты своего опыта, вообразил, что юный соратник не совсем здоров физически. То есть его детородные органы просто могли оказаться не репродуктивными и в конечном итоге с возрастом доставить много моральных страданий. А то и вообще привести к изменениям в психике. Поэтому и обратился с этой надуманной проблемой к врачу.

Бензик Яруги, недолго думая, тут же назначил один день в неделю, когда в определенные часы все его соратники обязаны были пройти медицинское освидетельствование. И со всей своей академической тщательностью и человеческим усердием проверил здоровье паренька. Как оказалось, дефекты в организме Массума отсутствовали. По крайней мере – явные или обнаруживающиеся с помощью медицинских осмотров. Тогда в совместное обсуждение вовлекли Розалию и после длительных споров пришли к единому мнению, что такое равнодушие скорее происходит из-за всемирной катастрофы, постоянных стрессов и весьма интенсивной общественной работы. Хотя и не исключалось чрезвычайно частое воздействие на неокрепший организм слишком длительных утоплений. Ведь понемногу составляемый список исследовательского комплекса для всего процесса путешествия разума только планировался к исполнению Бензиком в далеком будущем. И пока о готовых результатах наблюдений можно было только мечтать. Решили, что со временем Массум сам подыщет себе симпатичную напарницу как для совместной жизни, так и для парных путешествий. О чем в итоге и заявил Донтер своему почти сыну: