к ним на баварском железном коне.

— Пацаны, там… — задыхался Степа.

— Чего? Папа Римский срет в кустах?!

Рев «Бэхи» не дал Степану закончить фразу. Чибриков с величавым видом посигналил друзьям. Блестящее авто довело хоккеюг до экстаза. Озеров невольно вскинул руки к небу, не понимая, почему его пожелание не было услышано.

— Добро пожаловать на борт! — объявил Богдан.

Все стали разглядывать машину и восторгаться ей. Вопросов не последовало… почти:

— Э-э-э, стоп! — запротестовал Даня. — Чья это машина?! За чей счет этот банкет?! — парень сразу предположил, что тачка арендована — почему же тогда без номеров?

Кошкарский хотел рассказать правду, но его грубо прервали:

— Только раскрой свой рот, Степа! Я тебе язык в жопу засуну, — внезапно осмелел Чибриков, понимая, что именно он является героем вечера. Озерову Богдан ответил. — Она наша, Дэнчик. На эту ночь.

— Красава, Богдан!

— Чик-чирик, — невзначай поинтересовался Митяев, — где ты умудрился поблизости аренду тачек раскопать? И сколько мы тебе должны?

— Нисколько, — летал в облаках Богдан.

— Вы кого-то грабанули, что ли? — предположил Артем, подслушав диалог.

— Блин, парень, — обнял Богдана Брадобреев, — тебе надо почаще нажираться.

— Какая разница, откуда она — поехали уже, — требовал Бречкин.

Чибриков без устали подавал Кошкарскому сигналы держать язык за зубами. Высоченный Степан, казалось, заинтригован сыграть в молчанку, дабы не разрушать идиллию. Но это ведь так опасно. За него будто говорил сам Озеров:

— Остановитесь! — он ни в какую не хотел садиться в машину к полупьяным сверстникам. Те с большим интересом лезли в тачку и толкались, пытаясь отвоевать себе местечко получше.

— Огонь! Новье! — восклицали все.

— Я вам говорю! — отсвечивал с земли Даня. Даже Степа наплевал на условности — лишь бы подальше умотать с места преступления.

— Может, ну его? — косо поглядывая на Озерова, шепнул Митяеву Леха.

— Сейчас разберемся, — ответил Арсен, спрыгнул с подножки переднего пассажирского сиденья и с важным видом побрел навстречу Данилу.

— Я не сяду туда.

— Дань, кто не рискует, тот…

— Я не пью.

— Но ты стараешься. Бля, ты живое доказательство того, что трезвенники никогда не почувствуют настоящий вкус этой жизни. Из-за этого они чаще остальных лезут в петлю.

— И это мне говорит спортсмен?!

— А я говорю с барыгой, от которого слышать такое втройне странно. К тому же я не в запое и контролирую себя.

— Сеня, это же как забыть вовремя вытащить. Одно неловкое движение, и ты отец. А здесь…

— Чего ты тогда свое бухло притащил, коммерсант?! — наседал Митяев. — Хотел нам его загнать? Своей команде? За бабки? А потом стремно стало? Вот… Вот, что ты сеешь в людях — смотри, жуй с маслом. Знай свой рынок. Заварил кашу — учись разгребать последствия. В себе только разберись сначала. Прими уже решение — глядишь, половину твоих псевдопроблем как рукой снимет.

— Со мной все в порядке. Помощь нужна вам. Вы перешли всякие границы.

— Нет, наоборот. Ты же у нас так крут. Толкать алкашку всем подряд и дистанцироваться от клиентов — нехорошо это. Бояться коллектива — сдохнуть в одиночестве. Ничего, мы сделаем из тебя мужика, — говорил Арсений. — Я, может, и не бизнесмен, но, видимо, шарю больше тебя. Мы поступим так: или ты сейчас тащишь свою тощую задницу в машину, или мы едем на встречу с тем кентом без тебя и во всеуслышание заявляем, что ты струсил и не придешь, поэтому все в этом городе могут считать тебя сыклом.

— Ты не посмеешь.

— Тогда будь мужиком и прыгай в тачку. Или ты сыкло?! — они сошлись нос к носу как бойцы UFC на взвешивании.

Даня понял, что спор перестал быть его личным мероприятием. Теперь это достояние общественности. Так что в случае проигрыша он обделается не только перед Челиком, но и перед Магниткой. И тут, и там только и делают, что на «слабо» берут. И вообще: все это низко, и он идет туда не из-за понтов…

Через минуту «BMW» мчал в центр Челябинска, а Озеров выглядывал в салон к остальным прямиком из багажника.

— Что ты ему такое сказал, что он согласился ехать? — спросил у Арсения Богдан.

Ответ был придуман молниеносно:

— Пригрозил, что расскажу всем о том, что произошло с ним в 2008 году за школой.

— А что было в 2008-м за школой?

— В душе не ебу, — улыбнулся Митяев, раскинувшись на кресле.

— Классная тачка, — восторгался Брадобреев. — Вот заиграю в КХЛ, подниму бабла и такую же себе возьму.

— Говорят, большие автомобили берут те, у кого конец маленький, — отметил Артем Абдуллин. Пашка попытался набить тому рыло за намеки, но не смог дотянуться до вратаря через весь салон и прочих в нем сидящих.

Закинувшись очередной порцией снюса и отряхнув руки, Арсен обратил внимание на лежащую на коврике отвертку.

— Что это она тут валяется? — поднял ее Арс.

— Ой, дай-ка ее мне, пожалуйста, — попросил Степан.

— Тебе-то она на кой хуй? — вертел инструмент в руках Митяев.

— Отдай ее, Арс, — вступился Чибриков.

— А тебе-то чего с этого? На дорогу смотри, маршрутчик!

— Отдай! — ни с того ни с сего Богдан кинулся выхватывать у Митяева отвертку, оставив руль.

«Бэха» на скользкой дороге мигом вылетела из колеи, подпрыгнула на снежном буераке и развернулась на 90 градусов, перегородив дорогу. Благо рядом не было машин.

— Чибриков, ты совсем ошпаренный?! — ругнулся Бречкин.

— Аж голова закружилась, — пожаловался Абдуллин.

Митяев с отверткой в руках громко спросил:

— Что за хрень сейчас была?! — в ответ тишина. — Вы в уши, что ли, долбитесь?! — снова тишина. — Ладно, паркуйся, гоблин. Я поведу.

— А почему ты? — спросил Павлик.

— Потому что у меня в руках холодное оружие. А Богдан у нас наказан. Пересаживаемся.

С недовольной физиономией Чибриков выплыл из-за руля и пересел на пассажирское сиденье. А Митяев сначала несколько задержался у капота, обратив наконец внимание на отсутствие номера, а затем и у водительской двери со вскрытым замком, постепенно оценивая масштаб навалившегося бедствия. Наконец он сел за руль, но с места тачка не тронулась.

— Как ты тут сидел, черт?! — Арсений отодвинул кресло и прижал Абдуллину его длинные ноги.

— Бля, внимательнее там.

— Во дела, при Богдане машина хотя бы ехала, — сделал замечание Брадобреев.

— Мы не поедем, пока не проясним один момент, — уточнил Арсений. — Вы куда дели замок?

— Я не понимаю, о чем ты, — отнекивался Чибриков.

— Мы тоже, — послышались возгласы сзади.

Митяев продолжил задавать неудобные вопросы:

— Откуда машина? Где вы ее взяли?

— Так, в чем прикол? — насторожился в багажнике Данил.

— Богдан!

— Ну-у, как сказать… — мялся Чибриков, опустив глаза.

— Говори как есть, — требовал Арсений. — Угнали?

— Но ты