– Давай, у стены бей. Не мусори тут, – приказал учитель.

Грендиль радостно закивал и нырнул в лабиринт статуй. Вскоре он вернулся – красный, потный, – волоча на спине гипсовую Психею. Швырнул статую на кучу обломков. Взялся за кувалду.

– Не могу на это смотреть, – шепчет Гилтамас.

– Ты бессмертный, ты должен запомнить это, – отвечает Ойлен. – Так меняются эры. Смотри.

Иней на стенах зала. Варвар должен быть вынослив, поэтому школа не отапливается. Гипсовая пыль. Обломки словно старый лед.

– Это древние традиции, доставшиеся нам от предков. От самого Аттиллы, – назидательно произносит учитель. Глаза у него пустые, словно у гипсовой статуи.

Тяжело взлетает кувалда. Удар. Крыло взрывается множеством осколков, трещина пересекает грудь Психеи. Удар. Еще. Голова катится по полу, и молот превращает ее в кучу мусора.

А над застывшим залом несется сорванный голос учителя:

– Эйфара Бей Бокалы!

И вслед за тем:

– Что это такое? Что за тряпки? Снять немедленно! Черноволосая девочка испуганно кутается в плед:

– Господин учитель, не надо. Я и так каждую осень простужаюсь.

– В Аларике нет места слабым. Эй, там! Стащите с нее эту перину.

Среди учеников оживление. Еще бы! Черноволосая, щуплая, угловатая, Эйфара не похожа на варварку. Двое мальчуганов срывают с нее одеяло, оставляя девочку полураздетой. Что ни говорите, а зимой бикини из меха и бронзы – самая неподходящая одежда.

– Вопрос первый: использование чумных трупов при осаде в качестве снарядов катапульт.

– Я не знаю… Но я готовилась!

Девочка кашляет. Учитель ждет, пока пройдет приступ кашля, а затем продолжает:

– Первый вопрос пока оставим. Вопрос второй: угнетенное положение женщины в Анатолае.

– Э-э… Женщины в Анатолае делятся на три вида: матрон, куртизанок и рабынь. Первые из них угнетаются следующим образом…

На плечо Тальберта опустилась Маггара.

– Привет, ребята. Грустим?

– Здравствуй. Полюбуйся, что вытворяют!

– Вижу. У нас дела не лучше… Гилтамас, ты должен помочь.

– Помочь? Что случилось?

– Инцери в беде. Мы должны лететь сейчас же, иначе будет поздно.

– Эй, эй, кроха! – Тальберт придержал Маггару за талию. – Не так быстро. Что ты задумала?

– Тальберт, Ланселоту грозит опасность. И нам тоже.

– Опасность, значит. Что ж… Поговорим в моей каморке, там удобнее.

Ойлен спрятал фею и сильфа в капюшоне и отправился к себе. Там Маггара принялась рассказывать. Рассказала об огненной элементали. О своих мытарствах на пути в Аларик, о ведунье. О Фуоко, которой вновь предстояло стать жертвой.

– Понятно, – сказал Тальберт. – Умно, смело… Посуди сама: ты добралась в Аларик чудом. Не думаю, что тебя хватит на обратный путь.

– Но они же погибнут там! Что делать? Лететь надо!

– Есть план получше. Финдир Золотой Чек стягивает войска к Урболку. Оттуда вы и отправитесь в Анатолай.

– Нужно отыскать Хоакина.

– Его хорошо прячут. Но когда варвары отправятся к порталу, они возьмут его с собой. И тогда мы отправимся через храмовый портал. В логово Катаблефаса.

– Да? Ну что ж. Поглядим, какого зверя воспитал его преосвященство.

Не нашлось этой ночью короля, что спал бы спокойным сном. Фью Фероче, Махмуд Шахинпадский, Изабелла Исамродская – все маялись в ожидании утра. У логовищ зверей были собраны войска. Стражники, гвардейцы -лучшие из лучших.

В далеком Сине перепуганный император собрал наложниц, чтобы те рассказывали ему сказки. Кочевник в росомашьей шапке прятал сокровища племени. Розенмуллен на всякий случай приказал своим подданным превратиться в варваров. Они вымели с прилавков меховые набедренные повязки и кольчужные топики. В Доннельфаме зазвучали извозчичьи песни.

Лишь один человек Дюжины был спокоен. Его преосвященство мог влиять на ход событий. Он единственный знал, кому предназначается новый зверь великий.

Свет. Огонь.

Щелкают жреческие сандалии по холодным плитам пола. Сквозь щели в полу пробивается багровое зарево. Внизу, под портиком Забытых Богов, – огромная пещера. Тайник с алтарем Эры пришлось расширить. Теперь там плещется огненное озеро. Там живет Инцери.

– Опять этот запах, – морщится старый жрец, – словно в змеиной яме…

Шаг. Еще шаг. Зеркало на стене заколебалось, пошло рябью – словно в колодец уронили монетку. Его преосвященство прикоснулся к невидимой поверхности, вдавливая руку в ледяной хрусталь. Пленка лопнула, и лицо жреца овеяло стужей.

Сработал портал в Урболк.

Над постоялым двором плыли звезды. Небо выстыло до самых краев. Сосны Урболка остались один на один с равнодушной бесконечностью мира.

Жрец осторожно прикрыл дверь. Погладил по одеревенелому плечу статую, снял с руки полушубок.

– Здравствуй, старый знакомец. Вот мы и вновь свиделись, как я и говорил…

После того как короли выстроили порталы во все края Террокса, хозяин двора оказался обречен. Тайны, что он знал, можно доверить вешалке, но не человеку. Фероче постарался, чтобы превращение прошло как можно менее болезненно. Но слова из песни не выкинешь. Хозяин постоялого двора был обречен пылиться в углу.

Его преосвященство накинул полушубок и повел плечами, прислушиваясь к ощущениям. Одежда сидела хорошо, удобно. Жаль, что скоро она превратится в гору тряпок… Портить хорошую вещь не хотелось, но ничего не поделаешь. Кто знает, сколько придется провести в ледяном лесу? Пусть уж ожидание станет комфортным.

Жрец вышел во двор и огляделся. Серп луны в размытом голубоватом гало зацепился за ветви сосен. Холод, холод… А ведь на дворе еще только сентябрь. Какие же морозы ждут Аларик зимой?

Снег заскрипел под ногами. В Анатолае он бывает три дня в году, здесь же – круглый год. Скоро старый жрец обнаружил, что забыл переобуться. Легкие сандалии, которые так хороши и удобны в храме, здесь совершенно не защищали от холода. А возвращаться нельзя: дурная примета.

Чтобы не мерзнуть зря, жрец двинулся в сторону леса. Вновь возник запах старой змеиной шкуры. Слишком долго пришлось сдерживаться… Его преосвященство оглянулся: следы в снегу выдавали его. Они уже перестали походить на человеческие.

Что ж… Тем меньше иллюзий останется у варварских следопытов. А вот и они, кстати.

Еловые ветви бесшумно заколыхались – словно белый медведь вышел из чащи.

– Стоять! Враг законов Аяарика – стой немедленно, мерзавец!

Закачались ветви деревьев, взметнулись снежной пылью сугробы – лес наполняли хмурые воины в звериных шкурах. Гвардия Арминиуса: бухгалтеры, балансоспособные бухгалтеры, старшие бухгалтеры. У многих в руках были гроссбухи, заложенные дюжинами закладок.