Добавлю еще, что я считаю необходимым вычеркнуть из дневника некоторое число абзацев, в которых содержатся подробности, не имеющие совершенно никакого значения для дальнейших событий. Автор пока что не слишком умелый писатель и потому порой не обращает внимания на требования композиции, позволяя фрагментам разрастаться до такой степени, что они нарушают общую конструкцию произведения. (Примеч. Т. Д.-М.)

Когда я вспомнила о наушниках, у мисс Норманн уже кто-то был. Она смеялась и с искусственным (естественно!) оживлением рассказывала о приключениях кого-то из своих кузенов на прославленном стипль-чезе в Ливерпуле. Вот змея! Уже сумела разнюхать, чем можно увлечь Тото.

Его голоса не пришлось ждать долго. Ах, но у меня и не было никаких сомнений, что это Тото. Я узнала бы его уже по тем любимым присказкам, которые он не осмеливался повторять при мне, поскольку я их всегда высмеивала.

Они были друг с другом на вы. Из их беседы я не смогла бы сделать вывод, дошло ли в их отношениях до чего-то существенного. Но она явно флиртовала с ним, старалась ему понравиться и – возможно, Фреди прав, что таким-то образом женщины ведут себя именно с теми мужчинами, которые им и вправду симпатичны. Поздравляю с ее выбором!.. Со своей стороны Тото тоже не оставался в долгу, осыпая ее банальными комплиментами и произнося дурацкие слова восхищения.

Я и сама не понимаю, почему с таким спокойствием снесла этот отвратительный спектакль. Вероятно, потому, что еще была исполнена радости и внутреннего равновесия, а может, оттого, что рядом сидел Фред, такой милый и настолько превосходящий Тото с любой точки зрения.

В то же время не может быть случайностью, что я в своей жизни раз за разом встречаю людей исключительных, необычайных и настолько разных, как и то, что они находят во мне добрые черты, которые для обычных мужчин остаются незаметными.

Возвратившись домой, я позвонила Тото. Естественно, он не признался, что был у Бетти, а когда я предложила, чтобы мы встретились в шесть после файфа у Ледуховских, согласился, даже не раздумывая, хотя я собственными ушами слышала, как он договаривался с той выдрой пойти в кино именно на шесть. Как видно, он еще испытывает ко мне чувства. Впрочем, это ему ничем не поможет. Когда уже все закончится, расскажу кому следует о тех тиграх. Представляю себе, сколько месяцев Тото не сумеет появиться не только в Охотничьем клубе, но и вообще в Варшаве.

Голова моя все еще гудит от мыслей, которые я не в силах ни собрать, ни упорядочить. Столько страшных и потрясающих известий сразу!

Наконец эта подлая женщина сбросила маску. Я не могла поверить собственным ушам, когда слушала тот разговор. Если бы не присутствие Фреда, не знаю, что бы я сделала. Возможно, совершила бы какую-то несусветную глупость. Ведь был момент, когда я желала сбежать вниз, когда хотела звонить в полицию…

Постараюсь описать все с максимальной точностью. Итак, в десять утра позвонил Фред – с сообщением, что вскоре к мисс Норманн должен прийти тот человек, которому она накануне поставила сорокавосьмичасовый ультиматум. Он полагал – и был прав, – что разговор этот окажется для меня очень важным.

Я как можно быстрее оделась и уже через двадцать минут была у него. Когда выходила из дому, Яцек брился в ванной комнате, насвистывая какую-то песенку. Могла ли я предвидеть, что мисс Норманн договорилась о встрече именно с ним?! Но – по порядку.

В комнате у мисс Норманн царила тишина. Фред тоже казался возбужденным необычностью ситуации. Он не сказал мне об этом, однако я догадывалась, что мисс Норманн вызвала моего мужа. Присутствие Фреда было мне изрядным утешением и радостью. И всякая женщина поймет, что я имею в виду. Близость сильного, отважного и разумного мужчины для любой женщины уменьшает чувство опасности до минимума.

Мы сидели молча, каждый из нас прижимал к уху один из двух наушников. Наконец в одиннадцать или несколькими минутами позже внизу раздался стук в дверь и короткое «come in», оброненное мисс Норманн.

Я сразу узнала голос Яцека:

– Кажется, я достаточно пунктуален. Я в вашем распоряжении.

Поскольку говорили они по-английски, я не могла до конца понять, обращаются они друг к друг на «ты» или на «вы». Английское «you» может с легкостью означать как одно, так и другое. Но, судя по общему тону беседы, я пришла к выводу, что Яцек старался сохранять насколько возможно более официальную форму разговора, в то время как она предпочитала придавать ему оттенок доверительности. По крайней мере сначала. Я постараюсь максимально подробно повторить то, что услышала.

Итак, мисс Норманн проговорила непринужденно:

– Я так долго и так терпеливо ожидала твоего решения, что несколько минут ничего уже не значат. Прошу садиться. Вот сигареты. Выглядишь бледным. Тебе, похоже, не помешала бы Сицилия. Надеюсь, именно туда мы и отправимся, я даже позвонила в туристическое бюро с запросом о такой возможности. Может, немного коньяку?

Фред сжал мне руку:

– Она врет. Она вовсе не звонила в туристическое бюро.

Яцек неестественно засмеялся:

– Должно быть, вы шутите… Ведь решение свое я передал вам уже давно. Я люблю свою жену, и у меня нет ни малейшего намерения расставаться с ней не только навсегда, но и на самое короткое время. Вы ведь понимаете, что я ее люблю?!

– Несомненно. Но для меня это нисколько не меняет ситуации.

– Не меняет? Я могу воспринимать подобное лишь как шутку. Что вам с того, даже если бы я к вам вернулся, коль не мог пробудить в себе никаких чувств, кроме…

Он оборвал себя, она же подсказала:

– …кроме ненависти?.. Видишь ли, как ты некогда верно подметил, я не отношусь к женщинам банальным и слабохарактерным. Собственно говоря, к этим обстоятельствам я была бы совершенно равнодушна; мне все равно, какие чувства ты ко мне питаешь. Ведь я тоже не утверждаю, что люблю тебя. А может, ты считаешь иначе?

– Я над этим не задумывался, – буркнул Яцек.

– Потому что тебе нет дела до этого?.. Так вот, я тебя не люблю. Я просто хочу иметь тебя для себя и подле себя. Назови это капризом. Но хватит об этом. В любом случае у меня есть средства, которые позволят мне такого рода каприз реализовать.

– Вы ошибаетесь, – произнес Яцек твердо. – Вы можете вынудить меня лишь к тому, чтобы я… сошел с арены.

– Ах, это было бы безрассудно, – засмеялась она. – Для тебя ведь важно избежать скандала, сберечь репутацию своей нынешней жены, верно? И что же ты получишь от самоубийства? Нет, дорогой. Не будь ребенком. Ты ведь знаешь меня достаточно, чтобы понимать: я не остановлюсь перед скандалом и к проблемам, которые вызовет твое самоубийство, добавлю обществу информацию, объясняющую этот твой поступок. Нет, дружок. Это нисколько не выход.

Внизу воцарилась тишина. Потом Яцек заговорил снова – голос его был словно бы чуть охрипшим: