Академия начала действовать в стране, где недоставало начальных и средних школ, и этот парадокс не ускользнул от внимания современников. Однако Петр умел заглядывать в будущее. Отметая возражения скептиков, он говорил: «Мне приходится собирать обильный урожай зерна, но мельницы у меня нет, как нет поблизости и воды, дабы водяную мельницу построить. В отдалении же воды достанет, да токмо времени на рытье канала у меня нет, ибо чаю я, что и жизни моей на сие не хватит. А стало быть сперва строю я мельницу, а уж потом велю рыть канал, ибо сие лучше всего побудит преемников моих подвести воду к построенной уже мельнице».

После подписания Ништадтского договора Россия наконец обрела мир. Казалось, что теперь представилась возможность направить колоссальную энергию, растрачивавшуюся доселе в военных кампаниях от Азова до Копенгагена, на обустройство самой страны. Петр стремился остаться в истории не только победоносным полководцем: он видел себя прежде всего преобразователем. Тем не менее, когда торжества по поводу заключения Ништадтского договора были еще в разгаре, государь распорядился подготовить войска к новому походу. Следующей весной предстояло выступить на Кавказ, против Персии, и возглавить армию вновь собрался сам император.

Хотя известие это и прозвучало неожиданно, задуманный бросок на юг не был внезапной причудой. Большую часть своей жизни Петр слышал цветистые истории о Востоке – о Китайской империи, несметных сокровищах Великого Могола в Индии, о богатых караванных путях, ведущих через Сибирь в Китай и из Индии через Персию на Запад. Об этом, дразня воображение юного царя, рассказывали проезжавшие через Россию путешественники, останавливающиеся в Немецкой слободе. Многое Петр почерпнул из бесед с большим знатоком географии Востока амстердамским бургомистром Николасом Витсеном, с которым царь вел долгие разговоры во время своего первого визита в Голландию. Теперь Петр наконец вознамерился воплотить свои юношеские мечты в жизнь.

Он уже предпринял попытку добраться до Китая, учредив в Пекине постоянную российскую миссию и расширив существовавшую и ранее торговлю чаем, мехами и шелком. Однако китайцы держались настороженно и высокомерно. Воинственная маньчжурская династия, правившая в Пекине, находилась в то время на вершине своего могущества. Великий император Кан-си, взошедший на трон в 1661 году семи лет от роду и правивший до своей кончины в 1722 году, ознаменовал свое царствование тем, что установил мир со всеми соседями и оказывал покровительство живописи, поэзии, искусству фарфора и всяческим наукам. Словари и энциклопедии, выпущенные попечением императора, оставались непревзойденными образцами для многих последующих поколений. Кан-си терпимо относился к иностранцам при своем дворе, однако, несмотря на все усилия Петра, сближение с Китаем шло медленно. В 1715 году русский миссионер архимандрит Илларион был принят в Пекине и даже удостоен сана мандарина пятого класса. В 1719 году Петр назначил капитана Преображенского полка Льва Измайлова чрезвычайным посланником в Китае и отправил с ним в дар императору четыре подзорные трубы из слоновой кости, собственноручно изготовленные российским государем. При китайском дворе Измайлов поначалу был принят дружелюбно и с почетом, однако, начав переговоры, посланник запросил слишком много: предложил снять все ограничения на торговлю между Россией и Китаем, учредить для обеспечения торговых сношений русские консульства в китайских городах и просил разрешения построить в Пекине православную церковь. Китайцы отвечали надменно: «У нашего государя торгов никаких нет, а вы купечество свое высоко ставите, мы купеческими делами пренебрегаем, у нас ими занимаются самые убогие люди и слуги, и пользы нам от вашей торговли никакой нет, товаров русских у нас много, хотя бы ваши люди и не возили». Измайлов уехал ни с чем, а русским торговым караванам впоследствии стали чинить помехи. Кан-си умер в 1722 году, а его сын Юн-чин был еще менее расположен к христианам. Таким образом, в последние годы царствования Петра торговля с Китаем не только не оживилась, но и захирела.

Зато на Севере не было силы, способной воспрепятствовать расширению пределов России и ее утверждению на пустынных берегах Охотского моря и Тихого океана. Именно при Петре Россия заявила о своих правах на Камчатку и Курильские острова. В 1724 году, незадолго до смерти, Петр поручил датчанину на русской службе капитану-командору Витусу Берингу возглавить экспедицию к восточной оконечности Евразийского материка. Судам его предстояло пройти тысячу миль восточнее Камчатки, дабы выяснить, существует ли перешеек, соединяющий Евразию с Северной Америкой. Вместо перешейка Беринг обнаружил пролив шириной 53 мили и глубиной 114 футов, который впоследствии был назван его именем[43].

За год до начала экспедиции Беринга Петр направил два фрегата на противоположный конец земли, чтобы передать братские приветствия «прославленному королю и властелину острова Мадагаскар». Жители этого гигантского острова не отличались особым гостеприимством по отношению к иностранным визитерам: в 1764 году они перебили французских торговцев и колонистов, и единственными европейцами, ступавшими на побережье острова на протяжении всего XVIII столетия, были пираты вроде капитана Кидда. Впрочем, снаряжая эту экспедицию, Петр руководствовался отнюдь не желанием закрепиться на Мадагаскаре. Приказ предписывал бросить якорь у берегов Мадагаскара, попытаться заключить договор с его правителем, а после того отплыть к настоящей цели путешествия – Индии. Петр мечтал о торговом соглашении с Великим Моголом (помимо всего прочего, он желал, чтобы ему доставляли из Индии тиковую древесину, дабы он мог совершенствовать свое искусство резчика). Но вышло так, что суда не только не достигли Индии и Мадагаскара, но и вовсе не вышли из Балтийского моря. Через несколько дней у одного из фрегатов открылась течь, и оба корабля, к разочарованию Петра, возвратились в Ревель. Прежде чем удалось снарядить новую экспедицию, император скончался.

Вообще-то говоря, Петра привлекал не столько морской путь в Индию, сколько сухопутная дорога из Индии через Персию и Среднюю Азию. Следовавшие этим маршрутом караваны, преодолев Хайберский горный проход, покидали пределы Индии и, оставив позади Кабул, переваливали через хребты Гинкудуша; отсюда им предстоял долгий путь через раскинувшиеся на тысячи миль пустыни и степи, прежде чем они добирались до низовьев Волги – до Астрахани. В годы царствования Петра Средняя Азия была бурлящим котлом. Соперничавшие между собой мусульманские правители, ханы Хивы и Бухары, боролись за сферы влияния, и каждый из них время от времени обращался за поддержкой к России[44]. Война со шведами не позволяла Петру откликнуться на обращения азиатских правителей, но он стал все чаще посматривать в их сторону.