Линдеманн не вытерпел, принялся ходить взад-вперед между диванами: три шага в одну сторону, три — в обратную.

— Для меня ваше появление было сюрпризом. Ведь я считал вас мертвецом. Галина Юрьевна, а что вы так побледнели? Все обошлось — вот он, наш герой, сидит рядом с вами. На Пятачке поработали мои люди, некоторые из них выжили и вернулись на Флоранс. И доложили, что вступили с вами в силовое противодействие, но в конце концов взорвали вас в лаборатории. Правда, тела не видели. Мне было неприятно, что вы ускользнули из наших рук, пусть и таким способом, вы — источник ценной информации, равно как и наша ненаглядная фрау Рыжик. Однако пришлось смириться с фактом. Тем искреннее была моя радость, когда вы вдруг объявились на острове. Как, интересно, вы добрались сюда?

— Вы правда хотите услышать ответ? — Я постарался вложить в свои слова как можно больше сарказма, но Линдеманна это не смутило — он молча кивнул.

— Это долгая история. Перед самым взрывом я успел нырнуть в подвал, где меня благополучно завалило. Выбрался через подводный модуль. Пришлось помучиться, но получилось. Нашел в эллинге чуть живую надувнушку, залатал и поплыл куда глаза глядят. Хотя вру, у меня же КПК сохранился с картами. Потихоньку-полегоньку доплыл.

— Хотите сказать, вы за двое суток добрались с Пятачка до Флоранс на веслах? — вздернул бровь бывший безопасник. — Это из разряда ненаучной фантастики.

— Мне повезло, наткнулся на остров с разоренной базой. Этакий, знаете, мини-Обезьянник, со множеством любопытных улик, которые навели меня на невеселые размышления. Вот док Исайя наверняка знает, о чем я.

— Конечно, знает, — не стал отрицать Линдеманн. — Я больше скажу, именно с его подачи удалось осуществить операцию в целом. Он охотно пошел на контакт с нашей агентурой. А потом поделился некоторыми образцами весьма интересных технологий. Мало того, без его помощи на том острове мы бы не справились — док выполнил львиную долю работы, потому что мы не могли распылять силы и отправили к нему всего два десятка бойцов. Многоуважаемый доктор справился просто блестяще.

— Ага, в курсе, — кивнул я. — Интересно все же, как вы, доктор, умудрились заставить ваших коллег-ученых перебить друг друга? И как вам после этого живется, кошмары не мучают? Ничего более жестокого я представить не в силах. Они же, если я все правильно понял, друг дружку на куски голыми руками рвали. Да еще монстры из вольеров вырвались вдруг…

— Жестоко?! — вскинулся док Исайя, блестя безумными глазами. — Это, по-вашему, жестоко? А держать меня, ученого с мировым именем, взаперти, не давать доступа к информации, кормить обещаниями изо дня в день — не жестоко? Я работал как проклятый и ничего, кроме работы, не видел. Но я выдержал. Я пообещал себе, что выйду на свободу, и ничто меня не остановит. Я просто защищал свои права. Вы знаете, каково это — сидеть на коротком поводке, не имея возможности заниматься любимым делом? Вся эта банальная мелочь, которой они заставляли меня заниматься, — это ли не бездарная трата моего драгоценного времени? Я ведь не прошу многого, мне всего лишь нужно знание…

— Неважно, какой ценой, — закончил я за него, и док замолчал на полуслове. — Правильно вас заперли, только я бы вообще в каземате на минус сотом уровне замуровал. Или еще глубже. Вам не место среди нормальных людей.

— Брек, господа! — счел нужным вмешаться Линдеманн. — Доктор Исайя сполна оплатил свою свободу, так что не будем поминать его имя всуе. Вернемся к нашим баранам. Когда мы засекли Денисова и он отправился прямиком на метеостанцию, Викентий Федорович вдруг перестал упрямиться и по большому секрету поведал мне, что интересующие нас источники информации спрятаны опять-таки на этой несчастной исследовательской точке. Вы бы знали, Викентий, какого труда мне стоило сохранить непроницаемое выражение лица! Удача сама шла мне в руки. Я нисколько не сомневался, что вы тянете время, но как же хорошо все сложилось! Я препятствовать не стал, а дальше все случилось, как я и предвидел: вы не сумели усидеть на месте и отправились разбираться с нами. Я вызвал подкрепление, которое укрылось в туннеле монорельса, а Григорий сгенерировал фальшивый видеоканал с камеры наблюдения, так что Кульман их не засек. И вы все попались на удочку. В результате вы в плену, кристаллы у меня, и это не считая морального удовлетворения.

— Думаете, Карл, вы до сих пор контролируете ситуацию? — подал голос Егоров.

— Я не думаю, я в этом твердо уверен. Переполох в Обезьяннике не более чем досадная помеха, мои люди быстро сориентировались, забаррикадировались в корпусе и сейчас успешно отражают атаку. Трое убитых вами конвоиров и несколько десятков погибших на острове — весьма умеренная плата за информацию Первых. Карго-боты стартовали в самом начале заварухи, почти все интересующие нас образцы мы успели вывезти, равно как и оборудование, так что, смею вас уверить, все идет по плану. К тому же скажу вам по секрету: эвакуировать персонал и большую часть сил поддержки изначально не планировалось. Кому нужны лишние свидетели? Вы, несомненно, уже догадались, зачем нам такое количество гравигенераторов. И не надейтесь, что кому-то удастся пересидеть в подвалах — мы постарались разместить наших «малышей» как можно глубже. Система полностью готова, для активации достаточно нажать пресловутую «красную кнопку». Не могу отказать себе в этом маленьком удовольствии. — Линдеманн обхлопал карманы на куртке и извлек из левого нагрудного маленький пульт с одним-единственным сенсором, действительно красным. — Вот она, «адская машинка».

Наблюдая за этим цирком тщеславия, я едва удерживался от гомерического хохота. Меня прямо-таки распирало. И не покидало ощущение нереальности происходящего. Страха не было, хотелось с традиционным русским «а пошло оно все!» броситься на кривляющегося Линдеманна, сбить на пол и долбить лбом в переносицу, пока лицо его не превратится в кровавую кашу. Однако время еще не пришло. Пару минут назад мне вдруг почудилось, что на самой грани слышимости где-то снаружи раздается монотонное «мяу», раз за разом, с периодичностью метронома. Знаете, как это коты делают — усядутся перед закрытой дверью и дерут глотку. И если не открыть, могут мяукать часами. Я даже было дернулся, но сразу же опомнился и взял себя в руки. Судя по всему, я воспринимал это самое «мяу» не на слух, это Петрович пытался до меня докричаться. Понятное дело, ППМ у него на голове и коннектор активирован, вот кот и надрывается, вместо того чтобы образ послать. А слышу я отголоски его мыслей, правда, расшифровать не могу. С каждой секундой «мяу» приближалось, становилось все отчетливей, но, судя по отсутствию реакции со стороны окружающих, я был прав — кот сбавил громкость. Что ж, мой рыжий друг, ты как никогда вовремя! Лишь бы хватило времени занять выгодную позицию.

— Все это очень познавательно, Карл. — Викентий поерзал, стараясь принять как можно более удобную позу, правда, безуспешно. — И, я даже не побоюсь этого слова, впечатляюще. Но вы так и не признались — зачем? Вот все это? Чистой воды пиратство, право. Вы уже сейчас на пару пожизненных сроков нагеройствовали, а если и впрямь ваши сюрпризы рванут? Высшая мера? Что вас заставило?

— Побойтесь Бога, дорогой Викентий! Тем более вам скоро держать перед ним ответ. Или вы вообразили себе, что я вот прямо сейчас раскаюсь и сдамся федералам? Еще раз повторю — все идет по плану. И нам пора закругляться, как бы ни хотелось продолжить беседу. Разрешаю вам задать еще один вопрос, последний. Подумайте хорошенько.