– И это точно так и есть? – уточнил он у гонца.

– Определенно. Он в часе пешего пути отсюда, на юге. Движется к нашему войску, вернее, к обозу, который растянулся на три мили отсюда.

– Кто его вообще видел? – взревел Николо. – Это все слухи. Вероятно, их распространяют повстанцы…

Аполита на мгновение закрыл глаза. Как Тримини не понимает? Просто невозможно поговорить с тем, кто видел василиска. Статуи не разговаривают.

– Я лично видел, как солдаты на гребне холма превратились в камень. – Голос гонца захлебывался. Он указал в сторону русла реки на юго-востоке. – Вон там. Я уверен, они увидели василиска в долине за холмом.

– Во имя Создателя Небесного… – прошипел Николо. – Мы ведь уже обходили этого василиска. Он нас преследует? Может, он на стороне повстанцев?

– Конечно же, нет, – вмешался Родриго. Он был совсем в этом не уверен, но понимал, как на боевом духе войска скажется слух о том, что василиск выступает на стороне повстанцев Швертвальда. – Это просто животное, дикий зверь, бродящий в округе и доставляющий нам столько хлопот. – Он махнул рукой гонцу. – Ты можешь идти. Проскачи вдоль колонны. Прикажи развернуть повозки.

Гонец с явным облегчением дернул поводья и помчался прочь, радуясь тому, что не накликал на себя гнев главнокомандующего.

– Ты… – Лицо Тримини побагровело.

Аполита подхватил вороного коня Николо под уздцы.

– Что бы ты ни собирался сказать мне, давай обсудим это наедине, чтобы нас не услышали слишком многие.

В десяти шагах от них пленные рыли могилы. Почва была каменистой, и дело не спорилось. Некоторые с любопытством поглядывали в сторону Тримини. Как и несколько солдат в черных форменных накидках с серебряным серпиком луны – гербом Дрепаны.

Николо действительно удалось сдержаться, и они с Родриго поехали по берегу вдоль реки. Они удалились на достаточно большое расстояние, прежде чем военачальник выдавил сквозь стиснутые зубы:

– Собирай вещи. Ты возвращаешься в Далию.

– Почему?

– Потому что я командую этим войском. И мне не по душе твое вмешательство. Вначале ты самовольно отправляешь солдат на этот берег реки, за позиции врага. А теперь ты в моем присутствии осмеливаешься раздавать приказы войску.

Аполита сохранял спокойствие. Если главнокомандующий отправит его домой, это нанесет немалый ущерб репутации его семьи. Нужно поскорее все исправить.

– Я лишь предложил им развернуть обоз. Приказ об отступлении отдашь ты.

– Отступлении? – взвился Тримини. – Мы не для того потеряли столько людей на этом мосту, чтобы тут же сдать занятые позиции!

– Насколько я понимаю, у нас нет выбора. На этом берегу около тысячи наших солдат. Большая часть войска все еще на другой стороне реки.

– Мы не станем отдавать только что отвоеванный участок земли через час после сражения, – настаивал Николо.

– Если мы останемся тут, то будем отрезаны от снабжения. Этот проклятый василиск идет в сторону тракта. Все, кто останется на дороге, обречены на смерть.

– Мы не успеем так быстро отвести повозки… – Николо покачал головой. – Ну почему это происходит именно со мной? У других таких проблем нет. Почему я?

Аполита подумал о великане, с которым столкнулся Нандус Тормено. И если верить слухам, кондотьер Рудольфо Акуто, командовавший южной армией, вынужден был сражаться с основными силами повстанцев. А Тримини нужно было лишь держаться подальше от бесова василиска.

Но Родриго не стал напоминать об этом Николо.

– Мы можем распрячь мулов и отправить их в холмы. Там же укроются и наши солдаты. С обозом ничего не случится. Василиск обращает в камень только живых существ.

Николо огладил пышную черную бороду.

– Да, это мы можем. Но так мы потеряем еще один день.

– Вероятно, два, – поправил его Аполита.

Военачальник раздраженно хмыкнул.

– Горнисты! Офицерский состав! Ко мне! – завопил он во всю глотку, развернув коня и направившись обратно к мосту. – Мы отступаем!

Родриго последовал за ним.

– Можешь остаться при войске. – Николо вдруг оглянулся. – Иногда ты подаешь мне неплохие идеи. Но больше не смей отдавать приказы в моем присутствии. Мы с тобой друг друга поняли? Этой армией Лиги командую я!

Сара не могла отвести взгляд от петли, свисавшей с ветки дуба.

– Нет в этом справедливости, – с чувством сказала она. – И вы это знаете. Отец Небесный покарает вас за это. Гибель невинных проклятьем падет на ваши головы. Вы… – От удара в спину она пошатнулась.

– Молчи, женщина! – Веснушчатый солдат, пришедший, чтобы отвести ее на казнь, схватил Сару за шиворот. Точно котенка, которого собирался сунуть в мешок и утопить в пруду у деревни. – Иди!

Худой солдат, сегодняшним утром отговоривший Сару уходить в лес, когда еще была такая возможность, и толстая деревенская матрона, которую солдаты хотели отправить на казнь первой, шли по склону холма молча. У толстушки в красивом синем платье слезы градом катились по щекам, но она даже не всхлипывала, смирившись с судьбой.

– Эрнесто! Ты там спишь, что ли? – крикнул веснушчатый.

Солдат сидел под дубом, привалившись спиной к стволу. Как можно спать, когда тебе предстоит казнить столько ни в чем не повинных людей?

У груды пеньковых веревок, сложенных между двумя корнями, стоял дряхлый конь. «Старый и немощный, как мой Ролло», – подумала Сара. Она оглянулась на мост. Пленных, которые только что рыли могилы, гнали по тракту в сторону, откуда пришло войско противника. На восток. Похоже, ее сыновья Адельмо и Флавио действительно не окажутся на этой виселице, пронеслось в голове у Сары. Она снова посмотрела на петлю. Ей этой судьбы уже не миновать.

– Эрнесто? – Мучитель отпустил ее и побежал к сухопарому солдату у дерева. – Эрнесто!

Только тогда Сара увидела кровавую рану на груди солдата.

«Не бойся».

Голос прозвучал у нее в голове. Но слова эти возымели совсем не то действие: Сара испугалась еще больше. Никогда прежде ей не доводилось слышать призрачные голоса. Все остальные на холме, похоже, тоже это слышали. Веснушчатый солдат лихорадочно оглядывался.

«С тобой ничего не случится».

Сара посмотрела вверх. Быть может, сам Создатель Небесный говорит с ней?

– Ведите ее сюда! – приказал веснушчатый. Он взял одну из веревок и теперь нервно теребил петлю.

Один из его помощников подтолкнул Сару тупым концом копья.

– Вперед, старуха. Ты его слышала.