– Девы бывали разные во все времена, – возразил Эветьен. – И бывало всякое. Аргейские острова до присоединения к Империи вовсе не брались в расчёт, обещанные храму вступали под его сень раньше, чем принято сейчас, а послы редко женились на иностранках. Даже при наличии в четвёрке девы сомнительного или неподобающего происхождения, у императора всё равно оставался выбор.

– А теперь он вообще чисто номинальный, выбор этот.

– Это решать Стефанио.

– Но одну участницу он на всякий случай решил-таки досрочно снять с соревнований. Как я понимаю, это не очень хорошо?

– До объявления имени суженой императора вы все, пусть и формально, остаётесь девами жребия, и называть одну из вас избранницей другого… – Эветьен нахмурился, не одобряя внезапного решения монарха. – Разумеется, такова воля государя, но…

– Будет скандал? – предположила я.

– Нет. По крайней мере, не в твоём случае.

– Хочешь сказать, что ниже, чем уже есть, падать мне некуда?

– Хочу сказать, что едва ли все сильно удивятся. Даже в чопорном Эргерштернском королевстве государи выдают замуж своих бывших фавориток, если они не были замужем прежде, и это не является ни для кого ни откровением, ни скандалом. И хотя лучше бы найти обоснование раннему объявлению, однако многие и без него сочтут наше обручение куда более приемлемым, чем услышать твоё имя как суженой Стефанио, – Эветьен остановился вдруг, поправил на мне берет и улыбнулся невесть чему. – Отныне ты – моя суженая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Действительно, куда я теперь денусь с этой подводной лодки?

Правда, неплохо было бы решить один немаловажный вопрос… но вот к кому с ним обратиться? Эветьен упомянул как-то, что не намерен требовать от меня наследника сию минуту. Если только он не собирался игнорировать мою спальню или пользоваться каким-то не шибко надёжным старинным способом избежать нежелательной беременности – ни того, ни другого я прошлой ночью не заметила, – то должны быть ещё варианты. По крайней мере, не лишним будет узнать.

* * *

Размокший после ночного ливня парк не привлекал любителей развлечений на свежем воздухе – а может, многие ещё отсыпались после маскарада, – и потому аллеи его были тихи и пустынны под стать весёлому кварталу утром. Прислуга в служебных помещениях дворца, как и накануне, не обратила на нас внимания, зато трудности возникли в коридорах, так сказать, общественного пользования. По галереям, увешанным произведениями искусства, ходили либо аристократы, либо слуги в одеждах цветов своих господ, и двое мужиков, одетых не пойми как, без опознавательных знаков, смотрелись подозрительно. Дойти в дневное время никем не замеченными до моей спальни возможным не представлялось, да и Жизель вряд ли обрадуется, узрев соседку в столь интригующем виде. Поэтому Эветьен отвёл меня в свои покои, где собирался вызвать служанку, дабы та принесла мне платье.

До покоев Эветьена дошли без проблем, благо что они, в отличие от комнат избранных дев, располагались ближе ко всяким редко используемым коридорам.

Сюрприз поджидал в самих апартаментах.

Оный сюрприз, самого мрачного небритого вида, сидел в кресле перед чёрным зевом камина и буравил недобрым взглядом дверь парадного входа. И не знаю, как Эветьен, но я вздрогнула, переступив порог и встретившись с сюрпризом глазами.

– Доброе утро, брат, – если Эветьен и удивился, то вида не подал. Закрыл дверь, снял шляпу, пока я мялась и судорожно пыталась сообразить, как следует реагировать.

– Утро наступило, – Тисон демонстративно посмотрел в сторону окна. – Поэтому, пожалуй, с этой частью соглашусь. К сожалению, не могу сказать того же о его доброте.

– Благодатных ради, Тисон, это всего лишь фигура речи, – Эветьен прошёл в глубь комнаты. – Не возражаешь, если я вызову служанку? Асфоделии необходимо переодеться.

Мрачный взор прогулялся по мне от мятого берета до грязных носков башмаков.

– Я получил твою записку, сообщавшую, что Асфоделия не будет присутствовать ни на спектакле, ни на маскараде, и потому в моём сопровождении нет нужды, – голос рыцаря звучал под стать взгляду, столь же тёмному, пугающему. – Но ты не уточнил причину…

– Асфоделия никогда прежде не была в столице и до сей поры не видела ничего, кроме императорских резиденций, – любезно пояснил Эветьен. – Я подумал, что неплохо бы наконец познакомить её с сердцем нашей благословенной Империи.

– Ночью? Когда всякому доброму человеку надлежит быть дома, в своей постели?

– Ночью тоже есть, на что посмотреть.

– Интересно, на что же? – взгляд Тисона ясно говорил, что в таком виде в места, подходящие для юных барышень, точно не пойдёшь.

– Воля Его императорского величества, – заметил Эветьен веско.

Судя по выражению так и не разгладившегося лица, объяснительной за авторством самого монарха Тисон не проникся.

– В Эй-Форийе ночью был сильный дождь…

– В столице тоже.

– И вы ходили по городу в такой ливень? – продолжил Тисон докапываться до истины.

– Нет, конечно. Мы переночевали в моём городском доме.

Я взлелеяла робкую надежду, что больше неудобных вопросов Тисон задавать не станет.

Стук в дверь прервал то ли неловкий диалог, то ли допрос с пристрастием. Эветьен вернулся к створке, мягко отодвинул меня в сторону, дабы меня не увидели из коридора, открыл. Велел замершему у порога слуге привести в его покои служанку Кили, а прежде пусть девушка зайдёт в опочивальню своей фрайнэ и возьмёт платье и всё необходимое для госпожи, да пусть не мешкает и поспешит. Я лишь удивилась, как вообще Эветьен успел вызвать слугу? Вроде сонетки появились позже… хотя позже относительно чего? За столько дней пора бы уже понять, что мир этот и походил на известное по книгам и фильмам средневековье, и разительно отличался. Эветьен же закрыл дверь, повернулся ко мне и снял берет. Волосы тяжёлой неряшливой волной упали на спину и плечи, я поправила пряди у лица и на всякий случай отошла от Эветьена, пока ему не вздумалось снять с меня что-нибудь ещё. Казалось, ему нравилось подчёркивать, что теперь я и суженая, и невеста, и вовсе вся его, целиком, полностью и с потрохами. Тисон от каждого прикосновения брата ко мне лишь мрачнел сильнее, если такое вовсе возможно, но молчал. И кто мне скажет, всегда у них были отношения на тонкой грани братской любви, взаимопонимания действительно близких людей, соперничества и ревности, или всё из-за меня?

Из-за меня,