Парень помотал головой.

– Так нельзя. – Выражение его лица чуть меня не сломило. Потерянное, испуганное, как у мальчишки, стоящего в одиночестве посреди руин сгоревшей деревни. – Прошу, Алина, – тихо произнес он. – Пожалуйста. Не может все так закончиться.

Я подняла руку к его щеке, надеясь, что между нами еще осталась хоть какая-то связь, благодаря которой он поймет. Встала на носки и поцеловала шрам на его челюсти.

– Я любила тебя всю свою жизнь, Мал, – прошептала я сквозь слезы. – У нашей истории не будет конца.

Я отступила, запоминая каждую черту любимого лица. Затем повернулась и пошла по проходу уверенным шагом. Мал обретет жизнь. Он найдет свое предназначение. Мне же нужно найти свое. Николай обещал дать мне шанс спасти Равку, возместить ущерб, который я нанесла. Он пытался, но этот подарок мог преподнести только Дарклинг.

– Алина! – крикнул Мал. Я услышала за спиной звук потасовки и догадалась, что его схватил Толя. – Алина! – Его голос был как сырая белая древесина, вырванная из сердца дерева. Я не оборачивалась.

Дарклинг ждал меня, его теневая стража парила и извивалась вокруг него.

Мне было страшно, но под страхом крылось и желание.

– Мы похожи, – сказал он, – как никто другой. Таких, как мы, больше нет и никогда не будет.

Меня пронзила правдивость этих слов. Подобное притягивает подобное.

Он протянул мне руку, и я оказалась в его объятиях.

Подняла руку к его шее, чувствуя шелковистое прикосновение волос к моим пальцам. Я знала, что Мал смотрит на нас. Хотела, чтобы он отвернулся. Чтобы он ушел. Подняла лицо к Дарклингу.

– Моя сила принадлежит тебе, – прошептала я.

В его глазах читались восторг и ликование, когда он прильнул к моим губам. Стоило нашим ртам соприкоснуться, как связь между нами открылась. В тех видениях, когда он приходил ко мне в виде тени, Дарклинг касался меня совершенно иначе. Но сейчас все происходило наяву, и я чувствовала, что могу утонуть в его поцелуе.

По мне текло могущество оленя, его крепкое сердце билось в наших телах – жизнь, которую он забрал; жизнь, которую я пыталась спасти. Но я также почувствовала силу Дарклинга, силу Черного Еретика, силу Каньона.

«Подобное притягивает подобное». Я ощущала ее, когда «Колибри» летела над Неморем, но слишком боялась принять ее. На сей раз я не противилась. Отпустила все свои страхи, вину, стыд. Внутри меня жила тьма. Дарклинг поселил ее там, и больше я не стану этого отрицать. Волькры, ничегои, все они – мои монстры. И он – тоже мой монстр.

– Моя сила – твоя, – повторила я. Его объятия стали крепче. – А твоя – моя, – прошептала я у самых его губ.

Моя. Слово пульсировало в моем теле, в нас двоих.

Теневые солдаты искажались и крутились.

Я вспомнила заснеженную поляну, каково это было, когда Дарклинг надел на меня ошейник и захватил контроль над моей силой. Мысленно потянула за нить между нами.

Он отпрянул.

– Что ты делаешь?

Теперь я знала, почему он не собирался лично убивать морского хлыста, почему не хотел формировать вторую связь. Он боялся.

Моя.

Я пробила себе путь через узы, выкованные ошейником Морозова, и захватила силу Дарклинга.

Из него полилась тьма; угольные чернила из ладоней, вздымающиеся и ползущие, принимали очертания ничегои, формируя руки, голову, когти, крылья. Первая из моих скверн.

Дарклинг пытался отстраниться, но я вцепилась в него мертвой хваткой, призывая его силу, призывая тьму, как он однажды призывал мой свет.

Появилась еще одна тварь, и еще одна. Дарклинг взвыл, когда они вырвались из него. Я тоже это почувствовала – как сжималось мое сердце всякий раз, когда теневой солдат отрывал от меня маленький кусочек, забирая плату за свое создание.

– Остановись, – прохрипел Дарклинг.

Ничегои беспокойно закружили вокруг нас, стрекоча и жужжа, быстрее и быстрее. Одного за другим я приносила в мир своих темных воинов, и рядом с нами начала выстраиваться новая армия.

Дарклинг застонал, и я вторила ему. Мы оба едва не падали, но я не сдавалась.

– Ты нас убьешь! – воскликнул он.

– Да.

Ноги Дарклинга подогнулись, и мы рухнули на колени.

Это уже не Малая наука. Это магия, нечто древнее, творение в сердце мира. Ужасающее, безграничное. Неудивительно, что Дарклинг желал большего.

Мрак гудел и клацал, полчища саранчи, жуков и голодных мух щелкали лапками и хлопали крыльями. Ничегои колебались и переформировывались, кружась в безумном вихре, подпитываемым его гневом и моим торжеством.

Новое чудовище. И еще одно. Из носа Дарклинга потекла кровь. Комната закачалась, и я внезапно осознала, что бьюсь в конвульсиях. Я умирала, медленно, с каждым монстром, вырывавшимся на свободу.

«Еще чуть-чуть, – подумала я. – Еще парочку. Лишь столько, чтобы отправить его в другой мир прежде, чем уйти за ним следом».

– Алина! – словно издалека прозвучал крик Мала. Он оттягивал меня, пытался увести.

– Нет! – крикнула я. – Я должна закончить.

– Алина!

Мал взял меня за запястье, и по мне прошел удар тока. Через мглу крови и тени я увидела нечто прекрасное, словно через золотую дверь.

Он оторвал меня от Дарклинга, но не раньше, чем я призвала своих детей для заключительного увещания: «Обрушьте».

Дарклинг осел на пол. Чудища выстроились вокруг него в завихряющуюся черную колонну, а затем врезались в стены часовни, сотрясая маленькое здание до самого основания.

Мал подхватил меня на руки и побежал по проходу. Ничегои бились о стены часовни. На пол сыпались куски штукатурки. Синий купол закачался на сотрясавшихся стенах.

Мал промчался мимо алтаря и нырнул в проход. В нос ударил запах влажной почвы и плесени, смешиваясь со сладковатым благовонием часовни. Парень быстро нес меня дальше, пытаясь сбежать от катастрофы, которую я устроила.

Откуда-то издалека прозвучал оглушительный грохот – часовня обрушилась. Отдача с ревом пронеслась по проходу. Облако из грязи и обломков нагнало нас с силой встречной волны. Мал полетел вперед. Я кубарем выкатилась из его рук, и мир вокруг нас почернел.

* * *

Первым делом я услышала низкое ворчание Толи. Я не могла говорить, не могла кричать. Все мои мысли занимала боль и неумолимый груз земли. Позже я узнала, что они трудились надо мной часами, вдыхая воздух в легкие, останавливая поток крови и пытаясь залечить тяжелые переломы костей.

Я то теряла сознание, то приходила в себя. Во рту пересохло, губы склеились. Похоже, я прикусила язык. Услышала, как Тамара раздает приказы: