Мой взгляд вернулся к Малу. Я не знала, чего мне больше хотелось: разрыдаться или метать тарелки в стены. В зале было слишком жарко, и рана на плече снова начала чесаться и пульсировать. Пришлось подавить желание потереть ее.

«Чудесно, – мрачно подумала я. – Может, у меня начнется очередная галлюцинация, и Дарклинг выскочит прямо из супницы».

Николай наклонил голову и прошептал:

– Знаю, что моя компания не способна поднять тебе настроение, но ты не могла бы хоть притвориться? Такое впечатление, что ты сейчас расплачешься.

– Прости, – пробормотала я. – Просто…

– Понимаю, – он сжал мне руку под столом. – Но этот желатиновый олень отдал жизнь ради твоего развлечения.

Я выдавила улыбку и попыталась взять себя в руки. Смеялась и болтала с полным, краснолицым генералом справа от меня и делала вид, что мне не все равно, когда веснушчатый парнишка Ланцов по другую сторону стола пустился в рассказ о ремонте на даче, которую он унаследовал.

Когда подали фруктовый лед, Василий встал и поднял бокал шампанского.

– Брат, – начал он, – я рад, что могу поднять тост за твое рождение и наконец-то отпраздновать этот день вместе с тобой после стольких лет, которые ты провел на других берегах. Поздравляю и пью в твою честь. Твое здоровье, братец!

– Нье залость! – повторили гости, сделав щедрые глотки из бокалов и возвращаясь к разговорам.

Но Василий еще не закончил. Он постучал вилкой по бокалу, и звон вернул внимание дворян.

– Сегодня, – продолжил он, – у нас есть еще один повод для празднований, помимо рождения моего родного брата.

Если упора на слово «родной» было недостаточно, то ухмылка Василия довершила дело. Николай продолжал улыбаться, как ни в чем не бывало.

– Как вам всем известно, последние недели я путешествовал.

– И, без сомнений, тратил деньги, – хохотнул краснолицый генерал. – Подозреваю, скоро вам придется строить новую конюшню.

Василий смерил его ледяным взором.

– Я был не в Карьеве. Вместо этого я поехал на север по заданию, одобренному нашим дражайшим отцом.

Николай резко выпрямился.

– После долгих и тяжелых переговоров я с радостью могу объявить, что Фьерда согласилась присоединиться к нам в борьбе с Дарклингом. Ради этой благой цели они пообещали отдать нам свои войска и ресурсы.

– Неужели? – спросил один из дворян.

Василий горделиво выпятил грудь.

– Именно так. Наконец-то, и не без больших усилий, наш заклятый враг стал самым могущественным союзником.

Гости разразились радостными криками. Король просиял и обнял старшего сына.

– Нье Равка! – крикнул он, поднимая шампанское.

– Нье Равка! – пропели гости.

Я удивилась, заметив хмурое лицо Николая. Он говорил, что его брат любит короткие пути, и, похоже, Василий нашел его. Но принцу было несвойственно показывать свое разочарование или раздражение.

– Невероятное достижение, брат. Поздравляю, – сказал Николай, поднимая бокал. – Можно поинтересоваться, чего они захотели в обмен за свою поддержку?

– Фьерданцы умеют торговаться, – снисходительно хохотнул Василий. – Но ничего слишком обременительного. Они пожелали получить доступ к нашим портам в Западной Равке и попросили помощи в установлении порядка на южных торговых путях. Туда часто совершают набеги земенские пираты. Насколько я понимаю, ты легко с этим справишься, братец, – сказал он и снова радостно усмехнулся. – Они также хотели, чтобы мы открыли несколько северных дорог, по которым возят заготовленную древесину, и когда Дарклинг будет побежден, они рассчитывают на сотрудничество с заклинательницей Солнца в нашей общей борьбе за уничтожение Каньона.

Принц широко мне улыбнулся. Я поежилась от его самонадеянности, но просьба была вполне разумной. Даже лидер Второй армии считался подчиненным короля. Я попыталась кивнуть с достоинством.

– Какие дороги? – спросил Николай.

Василий беспечно отмахнулся.

– Где-то на юге от Халмхенда, к западу от Вечного Мороза. Они хорошо защищены крепостью в Уленске, если фьерданцам придет дурное в голову.

Николай быстро встал, и его стул громко царапнул паркет.

– Когда ты убрал блокады? Как давно открыты дороги?

Василий пожал плечами.

– Какая разница…

– Когда?!

Рана на моем плече заныла.

– Чуть больше недели назад. Ты же не боишься, что фьерданцы задумали напасть на нас с Уленска? Реки еще не скоро оттают, а до тех пор…

– Ты хоть раз задумывался, зачем им эти дороги?

Василий скучающе взмахнул рукой.

– Полагаю, им нужны лесоматериалы. Или эти леса священны для одного из их нелепых древесных духов.

С разных концов стола раздались нервные смешки.

– Они охраняются всего одной крепостью, – прорычал Николай.

– Потому что дорога слишком узкая, чтобы вместить настоящую армию.

– Твои представления о войне устарели, брат. Дарклингу не нужен батальон солдат или тяжелое оружие. Его гришей и ничегой вполне достаточно. Нам нужно немедленно эвакуировать дворец!

– Не неси чепуху!

– Нашим единственным преимуществом было раннее предупреждение, а разведчики у тех блокад – первая линия обороны. Они были нашими глазами, а ты нас ослепил. Сейчас Дарклинг может находиться у дворцовых ворот!

Василий с грустью покачал головой.

– Не выставляй себя дураком.

Николай ударил кулаками по столу, и ближайшие тарелки подскочили с громким звоном.

– Тогда почему фьерданская делегация не приехала, чтобы разделить твою славу? Выпить за этот беспрецедентный альянс?

– Они выразили сожаление, что не могут так скоро прибыть, поскольку…

– Их здесь нет, потому что скоро тут начнется бойня! Они в сговоре с Дарклингом.

– Все наши разведчики сообщают, что он на юге с шуханцами.

– Думаешь, у него нет шпионов? Нет собственных агентов в нашей сети? Он устроил ловушку, которую распознал бы любой ребенок, а ты угодил прямо в нее.

Лицо Василия стало пунцовым.

– Николай, наверняка… – начала возражать его мать.

– Крепость в Уленске укомплектована целым полком, – вставил один из генералов.

– Видишь? – вздернул бровь Василий. – Это паникерство чистой воды, и больше я этого не потерплю!

– Полк против армии ничегой? Все в этой крепости уже мертвы, – отрезал Николай, – стали жертвой твоей гордыни и глупости.

Рука Василия метнулась к рукоятке сабли.