горячо, и влажно стало ему в трусах. Он откинулся всем телом в сиденье и расслабился, легко вздохнул, почувствовав облегчение, после возбуждения.

Чуть отдышавшись, он привел себя в порядок как мог, смотря в свое отражение в зеркале заднего вида, и вышел из машины. Закрыв ее, он направился к гостинице.

На стойке регистрации он по-французски объяснил кто он, куда ему и зачем. Поднявшись на нужный этаж и постучав в нужную дверь, он стоял перед дверью в ожидании того, что ее ему откроют. И дверь открылась.

– Доброе утро, – без эмоций сказал он.

– Доброе утро, дорогой. Мы же договари…, – Антуан не дал договорить, втолкнув ее в глубь номера и зайдя сам, закрыв за собой дверь.

Екатерина проснулась от будильника. Она продолжила лежать в том же положении, что и секунды ранее, когда она спала, ожидая того, что Антуан сейчас его выключит. Но будильник продолжал трещать, а никаких телодвижений рядом с собой она не чувствовала и не ощущала. Тогда она открыла глаза и, между частым морганием глазами, увидела, что Антуана рядом с ней нет. Она потянулась к противоположному краю кровати, взяла в руки будильник и отключила его. Спросонья она совсем «потеряла» ориентировку вокруг и продолжила находится в полулежащем положении поперек кровати с будильником в правой руке. Все поняла она через несколько секунд, когда глаза перестали слипаться и она посмотрела на время. Стрелки часов показывали начало восьмого.

– Проспала я Антуана, – заспанным голосом сказала она вслух свои мысли, а затем «сладко» зевнула, потянувшись, – нужно собираться на работу.

Она начала сползать с кровати, смеясь и хохоча над собственной неловкостью. Впереди был душ, завтрак и сборы на работу. Начало новой рабочей недели, начало нового-старого круга будних дней.

«Все по новой. Снова».

С такими мыслями она прикрыла за собой дверь в ванную комнату.

Выйдя из ванной в халате, она пошла на кухню готовить завтрак. Посмотрев в окно, она увидела, что машины нет и с теплыми мыслями подумала об Антуане.

«Поехал провожать маму. Заботливый сын (она улыбалась сама себе). Мне с ним очень повезло и скоро мы будем семьей (она вспомнила о свадьбе). Это прекрасно. Осталось всего ничего и смогу наконец спокойно спать на животе (улыбка не сходила с ее губ. Она проснулась в замечательном настроении). Время, конечно,…летит. Вроде совсем недавно мы встретились в Париже, были вместе в поезде…а сейчас уже вот. Треть осталось от всего срока.(она уже не улыбалась, а была просто спокойна). Вот так проходит вся жизнь…бег, спешка, работа. Но и радости есть, конечно же, без которых все вокруг было бы серым и унылым. В детстве вот хорошо! Ни политики, ни проблем, ни заботы о деньгах, благосостоянии и прочем! Конечно, детство тоже разное бывает…»

– Но это детство, – она продолжила монолог уже вслух, – голова не забита той ерундой, которая считается нужной для жизни, для существования вообще. Ну у разных детей в разных странах и детство разное. Да бывает, что в одной стране оно может быть у одного ребенок диаметрально противоположным нежели у другого. И наша будущая жизнь зиждется на том, что было заложено нам в детстве и в юности. Да и у отличных родителей бывают дети гопота, и наоборот, у ужасных родителей вырастают очень приличные и хорошие дети, которые хотят вырваться из того в чем они росли и стремятся к этому, – затем она резко перешла к другой мысли, – не все в этом мире можно купить и продать. Есть и то, что не продается, – закончила она со злостью и одновременно отречением в голосе.

Екатерина продолжила готовить завтрак, но мысли все у нее уже спутались, однако настроение было таким же хорошим.

– Спасибо что подвез, – сказала Мари, выходя из машины у аэропорта с сумкой в руках.

– Пожалуйста, – ответил Антуан, не поворачивая голову к матери, – хорошего пути.

– Спасибо, – сейчас они были как два антипода, улыбчивая и радостная Мари и хмурый, злой Антуан, – я тогда беру билеты в декабре к вашей свадьбе?

– Бери, если хочешь. Я тебе все рассказал по датам.

– Хорошо. А что ты на меня не сморишь, дорогой? И молчишь все?

– На самолет опоздаешь. Да и мне еще репетировать сегодня. Поеду сейчас.

– Хорошо, любимый. Скоро вновь встретимся. Пока, – она изобразила губами поцелуй.

– Пока, – он потянулся, чтобы закрыть дверь машины.

Как только он закрыл дверь, машина резко рванулась с места даже с небольшим визгом колес. Он уезжал не смотря в зеркала заднего вида. А когда бросил взгляд, то увидел, что мать продолжает смотреть ему вслед, держа сумку в руках. Он резко и одновременно аккуратно отъехал с дороги, припарковал машину и, выйдя из нее и закрыв, побежал к Мари.

Как только он оказался рядом, он выхватил сумку из ее рук, поставил ее на землю и крепк обнял мать, даже чуть приподняв ее над землей.

– Я люблю тебя! – сквозь слезы говорил он ей на ухо и часто целовал в ухо, шею, волосы, – люблю.

– И я тебя, – она тоже обняла его и прижималась всем телом как можно ближе.

Они стояли так, не замечая людей, машин вокруг. Антуан дрожал всем телом, не мог удержать руки на одном месте, перемещая их по спине Мари, часто целовал ее.

– Поедем, дорогой, пойдем! – стала она его успокаивать и чуть отстранять от себя.

– Не могу, не могу тебя отпустить, – говорил он часто дыша, не прерывая поцелуи.

– Все. Хватит. Идем, – она отстранила его с силой.

Взяв с земли сумку, она пошла в здание аэропорта. Антуан через несколько секунд пошел следом за ней, нагоняя мать с каждым шагом.

– Оставайся со мной? – говорил он пока они шли среди внутри.

– Не могу. Ты сам понимаешь. Через месяц будем вновь вместе, – она резко остановилась и погладила его по щеке.

– Я не могу без тебя. Я люблю тебя!

– Я буду ждать только тебя и ты жди меня, – она опустила глаза вниз, на его пояс, – скажешь чего ты хочешь и что тебе привести. В чем ты хочешь меня видеть, в чем хочешь, чтобы я была.

– Хорошо.

– А теперь мне пора.

Антуан буквально бросился к Мари и их губы соприкоснулись в долгом и глубоком поцелуе.

– Пока.

– Пока, – нежно сказал Антуан и выпустил руку Мари из своих рук.

Она ушла, не оборачиваясь. Антуан же проводил ее взглядом до того момента как она скрылась из виду.

Антуан вернулся к машине, сел внутрь, но не стал заводить машину. Сквозь слезы, которые наворачивались на глаза, он