— Капитан! Какое счастье! Наконец-то! — обычно сдержанный кандидат космозоологических наук не смогла сдержать радости, обнимая и целуя Эддара. Они встретились в чепке на площади, окнами как раз на Дворец Цалибу.

Эддар, в обычное время не признающий «проявлений человеческих чувств» не препятствовал бурному изъявлению радости Риммы, и принимал это самое изъявление не без удовольствия.

Демиз, тоже не самый эмоциональный член экипажа, приобнял за плечи и капитана, и Атланта, — наконец эта их эпопея с поиском Тары и сокровищ начинает приобретать какие-то более-менее явные очертания. То, что они, наконец, встретились, уже радует.

— А что Левочка, капитан? Ему удалось подлечить Персефону?

— Можешь спросить у него сам, — Эддар кивнул куда-то за плечо пилота, и обернувшиеся Ри с Демом увидели, как в чепок заходит рыжий бородатый здоровяк.

После ещё одного бурного приветствия, оказалось, что Персефона в норме, и не только Персефона, но и посадочный шаттл, на котором механик сюда и прилетел. Таким образом, у них теперь есть и собственный транспорт на этой планете, и вполне себе исправный корабль, готовый увести их отсюда в любую минуту.

— Что сказала Цалибу? — спросил Эддар у Риммы с Демом.

— Сказала, что ничего не знает о Таре. Но разрешила поместить объявление в информаторий.

— Скорее всего, Тара во Дворце, капитан, — задумчиво сказала Римма.

— Почему ты так думаешь?

— Смотри: Иннатха разрешила нам разместить объявление… А за Тару мы пообещали очень ценную награду. Для любого зиккуратца, включая Цали, целое сокровище. Во много раз больше, чем стоит любая, даже самая-пресамая драгоценная рабыня. Да что рабыня — целый гарем.

— Многовато за нее, — заметил Левочка.

— Добрый ты, — согласилась с ним Римма.

— Поскольку Тара так похожа на одну из статуй их богини, Иннатха не откажется приобрести ее в свой дворец — ведь она самый настоящий коллекционер. Но зная, что за Тару предлагают такой огромный выкуп, она понимает, что ни один зиккуратец не устоит, чтобы вернуть Тару нам. Нам, а не ей, понимаете? Таким образом, чтобы позволить информации выйти наружу, нужно иметь стопроцентную гарантию того, что «ожившая статуя» находится в надежном месте. А какое самое надежное место? — Римма торжественно посмотрела на собравшихся. — Мне кроме Дворца ничто больше в голову не приходит.

— А ведь ты права, — согласился Эддар, — Я тоже считаю, что Яклину удалось найти Тару раньше нас и отвезти Цалибу.

— Что будем делать? Ведь она не согласится ее отдать.

— Посмотрим. Но на этот раз навещу Цалибу я. Что-то задержались мы на этой планете.

— Верно, Эд. Пора отчаливать, — согласился с ним рыжебородый Левочка.

— Мне, наверно, это снится, — Деммиз уставился на двери чепка и протер глаза, — Не помогает, — сообщил он остальным.

Через секунду все смогли разделить замешательство пилота.

Ослепительно улыбаясь, к их столику приближалась Эстель.

* * *

— Ты и в самом деле похожа на бывшую Статую Бравиш.

— Сомнительное это удовольствие, скажу я вам.

Иннатха впилась острым ногтем, покрытым золотым лаком, мне в подбородок, приподнимая вверх лицо. Те ещё ощущения. Рефлекторно отбросила ее руку.

— Мне нравится твоя красота. Только пользоваться ей ты совсем не умеешь.

— Я надеюсь, вы не собираетесь преподать мне пару уроков? Боюсь, не хватит денег оплатить ваши услуги. Поиздержалась в пути, знаете ли.

— Хорошо, что це-Цали не бил тебя. Я сама люблю воспитывать своих рабов. Даже если это мои родственники. Как ты, например.

— Мы с вами родственники? Боюсь, это ваши больные фантазии.

— В некоторой степени. И это очевидно. Я — потомок Богини, как и ты.

— Вы скорее потомок Баторий, уважаемая. Хотя если обвинения против трансильванской графини были сфальсифицированы, то ваша слава вас не подвела, — я выразительно посмотрела на два лежащих на розовом мраморе тела — молодого мужчины и девушки. Буквально несколькими минутами ранее Цалибу Дева-Иннатха с удовольствием демонстрировала мне покорность своих рабов. Я пробовала отвернуться, но сильные руки меднокожих рабынь держали крепко. Девушка, похоже, еще дышит. Мужчине повезло больше — он мертв.

— Я не знаю, кто такая Баторий, Статуя. Я — прямой потомок Исиды, эманации Богини, и подозреваю, что ты тоже. Но сейчас ты — моя собственность. Если я скажу тебе перестать дышать, ты перестанешь. И задохнешься с огромной благодарностью ко мне, твоей милостивой госпоже, даровавшей тебе столь легкую и не мучительную смерть.

По сравнению с Иннатхой, бывший бравиум Ньол казался мне милым невинным шалуном. Я всего день провела во Дворце, но иногда мне казалось, что проще было бы тронуться рассудком. Как назло это не представлялось возможным, потому что меня не покидала мысль об Ишме — как она там, где она. С того момента, как мы оказались во Дворце, нас разлучили и не у кого было спросить о ней. У самой Цалибу я не спрашивала из вредности. Ну и еще, чтобы она не срывала злость на меня на девчонке.

— Ты понравилась Яклину, но все же он подарил тебя мне, — продолжала Иннатха. — Ты должна понимать, что помочь тебе некому. Я решаю оставить тебя себе. Ты рада?

А вот хрен тебе. Назло буду молчать.

Цалибу хищно улыбнулась.

— Глупая. Богиня наградила тебя драгоценностями, а ты и не поняла. Если бы можно было — я бы просто вырезала их из твоих рук, но с ними ты нужна мне живой, как это ни печально. Будешь одной из моих Статуй. Ты ведь захочешь угодить своей госпоже, правда, Статуя?

— Послушайте, уважаемая, — я так устала, что даже бояться сил не осталось. Куда хуже? По сравнению с Иннатхой все мои предыдущие злоключения кажутся так, черновиком.

— Если вы о пытках, — продолжила я. — То вытерпеть можно все. И привыкнуть можно ко всему. К чему угодно. Не хватало мне, культурному человеку двадцать второго века потакать больным фантазиям смутной маньячки на отсталой планете.

Все. Теперь мне конец придет. Ну и слава прогрессу.

— Ошибаешься, Статуя, — весело сказала Иннатха. — Привыкнуть можно не ко всему. Яклин рассказал о тебе больше, чем ты думаешь.

Цалибу хлопнула в ладоши. Тотчас занавеска входа откинулась, и две высокие, сильные женщины с прямыми спинами и безразличным взглядом темных глаз, ввели Ишму.

Этого я стерпеть не могла.

— Не трогайте ее! Она итак натерпелась на вашей ненормальной планетке!

— Отсталой, кажется, так ты сказала, — Цалибу улыбнулась. — Ну-ка, — она щелкнула пальцами, и в руках одной из вошедших взвился хлыст, который в следующий миг опустился на обнаженное плечо Ишмы, оставляя на нем тонкую полоску. Следующий удар заставил рабыню упасть на колени, пытаясь закрыть лицо и грудь.