Джо сразу увидел, что это за литература, и хотел уже бросить листки в канаву.

Но вдруг его осенила одна мысль. Он бережно сложил листки и спрятал их в бумажник, затем, слабо усмехаясь, пошёл домой.

На следующий день он был как-то особенно благодушно настроен, шмыгал всё время в машинное отделение и обратно, завтракал вместе с Симом (сидевшим без куртки) в уголку столовой; затем, внезапно приняв серьёзный вид, отправился в контору и заявил, что ему нужно поговорить с самим Миллингтоном. И очень долго пробыл у Стэнли в запертом кабинете.

В шесть часов вечера, когда проревел гудок и рабочие, торопливо напяливая куртки, высыпали из машинного зала, Стэнли, Клегг и Джо встали у дверей. Лицо Миллингтона пылало гневом. Когда мимо проходил Сим, он поднял руку и остановил его.

— Портерфильд, вы на моём заводе сеете смуту!

— Что? — переспросил ошеломлённый Сим.

Все обернулись, чтобы увидеть, в чём дело.

— Не отпирайтесь! — голос Стэнли дрожал от ярости. — Мне всё известно. Вы с вашим проклятым Марксом… Я мог бы и раньше догадаться об этом…

— Я ничего не делал, сэр, — задыхаясь, пробормотал Сим

— Вы бесстыдный лгун! — загремел Стэнли. — Вас видели когда вы распространяли прокламации! А что у вас в этом кармане? — Он вытащил пачку бумажек из кармана расстёгнутой куртки Сима. — Так это — ничего? Призывы к мятежу? На моём заводе! Вы уволены! Ступайте и получите расчёт у мистера Добби и чтобы я больше не видел вблизи завода вашу физиономию германского агента.

— Но, послушайте, мистер Миллингтон… — дико вскрикнул Сим.

Всё было тщетно. Стэнли уже повернул ему спину и величественно удалялся с Джо и Клеггом. Сим тупо уставился на одну из прокламаций, валявшуюся на полу, поднял её, словно во сне, и стал читать. Пять минут спустя, когда он, шатаясь, выходил из ворот, его уже там ожидала толпа мужчин. Поднялся злобный рёв. Кто-то завопил:

— Вот он, проклятый немецкий агент! Вот этот ублюдок, ребята! Мы ему зададим перцу!

Они тесным кольцом окружили Сима.

— Оставьте меня. — Сим тяжело дышал, его смешная бородка задорно торчала вверх. — Говорю вам, я ничего не сделал.

Вместо ответа стальной болт угодил ему в ухо. Он слепо взмахнул кулаками. Но получил страшный удар ногой в пах. Он упал на колени, перед глазами от боли плавал красный туман. «Германский агент! Грязная свинья!..» Туман гуще, темнее. Последняя, острая как нож, боль от пинка в грудь сапогом, подбитым железом. Потом — чёрная тьма.

Три недели спустя Джо навестил Сима. Сим лежал в постели: правая его нога была в лубках, грудь облеплена пластырями, на лице застыло ошеломлённое выражение.

— Господи Иисусе! — Джо чуть не заплакал. — Сим, никогда бы я не поверил!.. Меня эта история просто убила. И подумай только, они взяли да и назначили меня на твоё место! О боже, Сим, зачем ты это сделал?!

Раньше чем уйти, Джо предусмотрительно оставил на столе вырезку из «Ерроуских новостей» под заголовкам «Рабочие-британцы проучили гадину». Заметка кончалась словами: «Мистер Джозеф Гоулен в настоящее время назначен заведующим литейным и машинным цехом на военном заводе Миллингтона». Сим прочёл это безучастно через свои узкие очки, потом с тем же деревянным лицом взял со столика книгу. Но он не мог как следует понять Маркса.

С этих пор акции Джо сильно поднялись: он заслужил расположение хозяина и пользовался на заводе громадным авторитетом. Затем наступило то памятное утро понедельника, когда Стэнли приехал поздно, несколько расстроенный сообщением по телефону, что Клегг заболел и не может быть сегодня на заводе. Джо был уже в конторе — под предлогом, что ему вместе с Стэнли необходимо просмотреть контрольные ведомости.

Но Стэнли имел загнанный вид и был в одном из тех припадков раздражительности, которыми у него сопровождалась всякая спешка. Можно было подумать, что на нём одном держатся громаднейшие предприятия. Он долго возился, расстёгивая пальто и развязывая кашне, и, наконец сняв перчатки и повесив кашне, крикнул фулеру, чтобы тот позвал ему Добби, кассира. Затем, пощупав боковой карман пальто, сделал жест досады.

— Ах, чёрт возьми, я забыл дома корешки чеков! — Он обернулся к Джо и поерошил себе волосы. — Будьте так добры, садитесь в автомобиль и съездите за ними в «Хиллтоп». Попросите Лауру… то есть миссис Миллингтон или кого-нибудь из горничных дать вам длинный конверт, который я, вероятно, оставил в столовой на столе, а может быть, в передней. Скорее бегите, пока Доддс не уехал.

Джо кинулся исполнять поручение. Он вышел из конторы во двор, где автомобиль Стэнли стоял, готовый отъехать, с ещё работавшим мотором. Джо объяснил шофёру Доддсу, в чём дело, и через мгновение они уже мчались в «Хиллтоп».

Утро было холодное, но прекрасное, в воздухе ощущалась бодрящая свежесть. Джо сидел рядом с Доддсом, и ветер от быстрой езды разрумянил ему щеки. В нём ширилось гордое сознание своих способностей, своего все возраставшего значения в окружающем мире. Когда автомобиль приехал в «Хиллтоп», расположенный в двух милях от завода, и по полукруглой аллее подкатил к дому Миллингтонов, обширной вилле в новейшем вкусе, с площадкой для гольфа перед окнами, он выпрыгнул, взбежал по ступеням и нажал кнопку звонка.

Открыла нарядная горничная. Он фамильярно улыбнулся ей, — Джо не пренебрегал ничьим расположением.

— Я с завода, — объявил он ей. — Мне нужно видеть миссис Миллингтон.

Девушка проводила его в приёмную, где он, стоя у жарко топившегося камина, насторожённо ждал. Кресла здесь были глубокие, видно было, что, сидеть в них очень удобно, но Джо счёл более безопасным остаться на ногах. Ему понравилась эта комната, комфортабельная, оригинально убранная, с одной-единственной картиной на стене.

Джо решил, что картина — «первоклассная». И он достаточно уже понимал, чтобы оценить по достоинству старинную мебель.

Затем появилась Лаура. Она медленно сошла по ступенькам, холодная, элегантная и в своём голубовато-сером платье с белым воротником и манжетами. С отсутствующим видом она бросила на Джо беглый ничего не выражавший взгляд и спросила:

— Да?

При всей своей самоуверенности Джо смутился. Он бессвязно пробормотал:

— Я приехал за бумагами. Мистер Миллингтон забыл их на столе, где завтракал.

— Ах, да. — Она стояла в полуоборот, глядя на него с чем-то вроде любопытства, и Джо покраснел до корней волос, не зная, что делать, и чувствуя, что его рассматривают. Непривычное смущение, которое он проклинал, сослужило ему, однако, службу, так как Лаура вдруг слегка усмехнулась, усмешкой скучающей женщины, уступающей минутному капризу.

— Я вас, кажется, где-то видела раньше? — спросила она.

— Я имел честь танцевать с вами однажды, миссис Миллингтон, — пролепетал Джо. — В клубе.

— Ах, да. — Она кивнула головой. — Теперь вспоминаю.