— Куда ты лезешь, дурочка? — прокричала Ангелина Палиева, отплевываясь от лезущих в рот волос. — Возвращайся сейчас же!

— Это моя подруга! — проорала Алиса в ответ. Ветер на такой скорости не давал толком раскрыть рта. Зеленое пятно светилось у самого горизонта.

— Идиотка! — повторила Палиева, подлетая ближе. — Держись хоть в хвосте, она же тебя убьет!

Алиса кивнула. Ветер как раз швырнул в лицо новую горсть волос, и она пожалела, что не собрала их перед полетом. Разговаривать было невозможно. Погоня приближалась к Наташе. Вырвавшиеся вперед инквизиторы уже пытались ее окружить.

Палиева бросила доску вперед и влилась в кольцо.

Мать-магия! Алиса попыталась удобнее перехватить собственную доску. Ветхое дерево угрожающе промялось под пальцами. Откуда только маги достали эти строительные леса? И зачем она вообще полезла в погоню, ведь там, впереди, уже не Наташа, просто какое-то создание Некрополя, управляемое им и ведомое. Может, вернуться? Помощь нужнее внизу…

Инквизиторы уже начали колдовать, сплетая белую сияющую сеть из узоров и заклинаний. Но почему-то никто из них не среагировал на то, что Наташа вдруг замедлила полет.

Может, так должны были подействовать чары?

Вот только они не подействовали. Помедлив, будто оценивая обстановку, Наташа вновь крутанулась и камнем полетела вниз.

Лишь теперь погоня бросилась следом. Кто-то швырнул магическую сеть, но зеленоватое сияние вокруг девичьей фигурки мгновенно превратило ее в прах. Забыв, что обещала держаться в хвосте, Алиса рванулась к подруге на максимальной скорости, на какую была способна прогнившая деревяшка. Наташка же разобьется!

Но та не разбилась. У самых крыш ее падение плавно замедлилось, и Наташа нырнула в открытое чердачное окно.

Это был квартал старых хрущевок. Потрепанные, выцветшие, некогда выкрашенные в разные оттенки пастели, но уже давно поблекшие и обезображенные дождями, они жались одна к другой, окруженные высокими тополями. Кое-где тополя начали подсыхать, отжив свой век. Но квартал был жилым. На балконах сушилось белье, за разнокалиберными окнами виднелись занавески. Некротическая энергия сюда не добралась…

Уже добралась.

Край здания, на чердак которого проникла Наташа, пошел трещинами. Разноцветная одежда на балконе пятого этажа за секунду стала серой — и растворилась в воздухе. Потом растворились стекла, облицовка балкона, а еще недавно блестящие металлические опоры на глазах покрылись ржавыми пятнами. Серость не останавливалась. Она расползалась, захватывая соседние квартиры и нижние этажи.

Инквизиторы искали Наташу. Сияние чар погасло. Наверное, из-за него они не рассмотрели, куда именно она полетела.

— Здесь! Сюда! — Алиса вихрем подлетела к чердачному окошку и замахала руками, призывая инквизиторов. Ее заметили. Палиева первой ринулась к ней… и земля вдруг поменялась местами с небом.

Что-то ударило в плечо. Перед глазами промелькнул зеленоватый огонь, а потом полыхнул прямо у лица, ослепляя и заставляя зажмуриться. Алису отшвырнуло. Она падала. Дома, голые деревья, извилистые нити протоптанных дорожек, грязный снег — все слилось в бешено вертящуюся кашу. Кажется, земля приближалась… И тут круговерть остановилась.

Алиса снова висела в воздухе верхом на доске, которую так и не выпустила. Ее отнесло в сторону от чердака. В окно один за другим ныряли инквизиторы.

— Говорила же, не лезь! — рядом возникла вездесущая Палиева. — Она тебя чуть некротическими чарами не приложила! Ты видела, что бывает с теми, в кого они попадают?

И, не дожидаясь ответа, догнала своих. Через мгновение крыша хрущевки взорвалась изнутри, обнажая пыльный проеденный временем остов. Дождь из щепок и обломков посыпался на снег.

«Видела, — подумала Алиса. — Смерть проникает в прошлое. И оказывается, что человек умер много лет назад. Как я».

Зеленое облако окутало дом полностью. Не осталось ни разноцветной одежды, ни разнокалиберных окон, ни балконов — ни новеньких, пластиковых, ни остекленных, ни открытых, ни старых, ни захламленных. Только заброшенный дом с выбитыми стеклами и обвалившимися кое-где стенами.

Алиса больше не лезла. На чердаке бушевал бой. Остовы перекрытий давали рассмотреть, что происходит. Инквизиторы отбивались от Наташки антимагией и заклинаниями, снова плели белоснежно светящуюся сеть. Наташа то и дело прорывала ее, и тогда зеленые плети тянулись к соседним домам. Из окон напротив уже высовывались люди. Кто-то выбежал во двор. Кто-то кричал. Кто-то снимал на телефон.

А инквизиторам снова будет не до чистки интернета…

Потом Наташа вдруг покачнулась и упала. Сияние Некрополя вокруг нее померкло. В недоумении Алиса подлетела ближе.

Прямо в воздухе возле Наташи материализовался Лещинский. Алиса и не заметила, что он тоже участвовал в погоне. Руки у него слегка дымились. От головы Наташи поднимался такой же еле заметный дымок.

— Что с ней? Она жива? — Алиса приземлилась на чердаке и хотела подойти к подруге, но ее удержали за руки. Палиева тяжело вздохнула:

— Да куда ж ты вечно лезешь-то… Оно же может очнуться в любой момент! Чудо, что его вообще удалось обезвредить!

— Ее, — пробормотала Алиса себе под нос. — Отпустите, я поняла. Не лезу. Что с ней? Она… сможет вернуться к нормальной жизни?

Ответом служило молчание. Лишь доносились нарастающие крики и шум с улицы. Уцелевшие жители собирались под уничтоженным домом и, кажется, решали, кто отправится внутрь в разведку. Другие выкрикивали «Где пожарные? Спасателей вызывайте!». Хотя отлично видели, что в этой хрущевке давно уже некого спасать.

— Понятия не имеем, — наконец ответил Лещинский. — Из всех нас с Некрополем до сих пор сталкивался только Сулей. Сейчас они закончат с Богданом, и он прилетит.

— Закончат? Богдана Сергеевича все-таки поймали?

— Ну или нет, — сказал Лещинский. — Сами видите, у нас не было времени позвонить Сулею и спросить о планах.

Времени не было, но он все равно уверенно говорил, что отряд Сулея скрутит Богдана Сергеевича и явится на помощь. Высшие так хорошо сработались? Или так верили в своего верховного? Или все вместе и одновременно… Но все же это немного успокаивало.

— А вы знаете, что нас снимают с улицы? — после паузы вновь заговорила Алиса. Она чувствовала себя странно. Понимала, что ее не должно здесь быть, что молодая ведьма, вчерашний новичок, не ровня высшим, и с ее стороны пытаться завести с ними разговор — это все равно что пятилетке важно восседать за столом со взрослыми и верить, что беседует с ними на равных. Но что-то не давало ей отойти в сторону и замолчать. Может быть, понимание, что она — такая же опытная ведьма, как Марианна или даже Диана Львовна… Была бы, если бы не Сулей.

Но когда взрослый теряет память после аварии и откатывается на уровень пятилетки, с ним тоже никто не говорит на равных…