Эгвейн чуть не встала как вкопанная, но Айз Седай продолжала тащить ее все быстрее, спускаясь вниз по узеньким винтовым лестницам и вдоль стен библиотеки.

— Неужели уже сегодня? Но я едва не засыпаю на ходу, Айз Седай, мне нужно вымыться, и к тому же… Я думала, пройдет еще немало дней, прежде чем… Но я должна подготовиться к этому! Обязана!

— Время не ждет никого, — постановила Шириам. — Колесо плетет так, как желает Колесо и когда Колесу угодно! И скажи-ка мне, как ты намерена подготовиться? Все необходимое для возведения в Принятые тебе уже известно. Знаний у тебя даже больше, чем у твоей любезной Найнив!

Шириам подтолкнула Эгвейн, проводя ее через крошечную дверцу у подножия лестницы, и потащила девушку через другой переход, на крутой пандус, витками спускающийся все ниже и ниже.

— Но хотя я и слушала лекции, и помню их, все-таки, — запротестовала вновь Эгвейн, — может быть, перед этим я могу хотя бы одну ночь проспать спокойно? — Ей чудилось, будто закручивающаяся лента вообще не имеет конца.

— Престол Амерлин полагает: откладывать нет причин! — Шириам едва заметно улыбнулась. — В точности она возвестила нам следующее: «Если уж вы собираетесь выпотрошить рыбину, то нет нужды дожидаться, когда она протухнет!» Знай же: твоя подруга Илэйн наверняка уже успела пройти под арками, а тебя Амерлин намерена провести под ними сегодня же вечером. Не скажу, будто вижу в подобной поспешности некий особый смысл, — добавила она, словно бы для себя самой, — но когда Амерлин отдает распоряжение, мы обычно подчиняемся ей.

В полном молчании Эгвейн позволила протащить себя по переходу, а в животе у нее узелок стягивался все туже. Найнив ни словечком не обмолвилась подруге, что с ней происходило, когда она сама проходила Принятие. Она вообще не сказала ничего, произнесла лишь с гримасой:

— Ненавижу всех Айз Седай!

К тому моменту, когда наклонная плоскость завершилась наконец широким коридором где-то глубоко под Башней, в скальном основании острова, Эгвейн дрожала всем телом.

Открывшийся взору девушки коридор имел весьма строгое обличье, совершенно лишенное украшений: повсюду лишь светлый камень, кое-где тронутый обработкой с единственной целью — сделать его более схожим с поверхностью диких скал, в конце же коридора располагались единственные двери темного дерева, столь же высокие и широкие, как крепостные ворота, и такие же простые, если не считать превосходно отполированных и крепко прилаженных планок. Огромные сии двери были столь мастерски уравновешены, что Шириам достаточно было толкнуть их почти без усилия — и они широко распахнулись, чтобы она тут же проволокла Эгвейн за собой в просторный зал с куполообразным потолком.

— Заставляете ждать! — пробурчала Элайда. С плеча ее свисала шаль с красной оборкой, а на столе рядом с Айз Седай блистали серебром три большие чаши.

Лампы, горящие на высоких подставках, освещали и сам зал, и то, что находилось под куполом. Там излучали сияние три округлые серебряные арки, высокие ровно настолько, чтобы под ними мог пройти человек, поставленные на широкое серебряное кольцо и соприкасающиеся основами в тех местах, где они соединялись с основой. Рядом с опущенными на кольцо опорами арок, возле каждой из них сидела на голом камне, скрестив ноги, Айз Седай. Все три Айз Седай украсили себя шалями. Из Зеленой Айя была Аланна, но ни Желтую сестру, ни Белую Эгвейн не знала.

Окружив себя сиянием саидар, все три Айз Седай не отрываясь взирали на арки, и внутри серебряного строения начинало мерцать и расти ответное сияние. Эта конструкция представляла собой тер'ангриал, и для чего бы ни был он создан в Эпоху Легенд, ныне послушницы проходили через эту светящуюся структуру, чтобы стать Принятыми. Под арками Эгвейн должна была оказаться одна, лицом к лицу со всеми своими страхами. Трижды! Белый свет в арках уже не мерцал, он поднимался, оставаясь внутри них, словно был под арками заключен, однако, заполняя пространство, он делал его непроницаемым для взгляда.

— Успокойся, Элайда! — спокойно проговорила Шириам. — Скоро мы со всем управимся. — Она повернулась к Эгвейн. — Послушницам обычно предоставляется три попытки. Дважды ты имеешь право отказаться войти под арку, но ежели откажешься в третий раз, ты будешь изгнана из Башни. Навсегда! Это обычное условие, и ты имеешь право отказаться, однако не думаю, что Престол Амерлин одобрит подобное твое поведение.

— Предоставлять ей возможность отказа не следует! — В голосе Элайды прозвучали железные нотки, лицо ее едва ли излучало сейчас нежность. — Меня совершенно не интересует, каков ее потенциал! Гнать из Башни надо таких своевольных учениц! А если этого сделать нельзя, то надо послать ее лет на десять выскабливать полы наравне с прислугой!

Шириам посмотрела на Красную сестру пронзительно.

— В отношении Илэйн ты почему-то не проявляла такой непреклонности! — проговорила она. — Ты настояла на том, чтобы участвовать в этом деле, Элайда! Ради Илэйн, я думаю. Но теперь ты исполнишь свой долг в отношении этой девушки так же достойно, как положено, или же ты удалишься, а замену тебе я найду!

Две Айз Седай воззрелись одна на другую неотрывно и очень надолго, но вот Эгвейн, к удивлению своему, заметила, какое яркое свечение Единой Силы окружило их обеих. В конце концов Элайда лишь вскинула голову и презрительно хмыкнула.

— Если уж ритуал должен быть пройден ею, — сказала она, — то давай приступим к делу! Дадим этой жалкой девчонке возможность отказаться ступить в арку, да и покончим на этом! Уже и так поздно.

— Отказываться я не собираюсь! — Голос Эгвейн дрожал, но она его выровняла и высоко подняла голову. — Будем продолжать!

— Хорошо! — промолвила Шириам. — Очень хорошо. А сейчас ты услышишь о двух вещах — о них ни одна женщина не может узнать, пока не окажется на том месте, где стоишь сейчас ты. Начав, ты должна идти до конца! Стоит тебе отказаться от прохождения испытания — ты тотчас же будешь выставлена из Башни, будто отказалась уже при третьей попытке. Второе: искать, бороться — это значит познать опасность!

Говорила Шириам таким тоном, будто слова эти произносить ей приходилось не раз. Глаза ее светились сочувствием к Эгвейн, но лицо Шириам оставалось почти таким же жестким, как у Элайды. Поэтому ее сочувствие испугало Эгвейн еще сильней, чем суровость. Шириам продолжала речь:

— Некоторые женщины вошли под эти арки, но никогда более не вышли оттуда. Потом, когда наконец тер'ангриалу дозволялось опять обрести покой, их — там — не было! И никогда, никто их больше не видел! Если хочешь выжить, ты обязана быть стойкой и упорной. Дрогнешь, оступишься — и… — Шириам не договорила, но по лицу ясно читалось, что она не сказала. Эгвейн пронзил холод. — Это твоя последняя возможность. Откажись войти под арки — и твой отказ будет считаться первым. После этого у тебя останется еще две попытки. Но если отважишься вступить под арки сейчас — возврата не будет! Поэтому нет никакого стыда в твоем возможном отказе. Я, например, в первый раз совершить первый шаг не смогла. Выбирай!