через порог и целуя ее в щеку, как будто они расстались вчера. – Отлично выглядишь. Здесь, значит, живешь?

Он был один – без своей то ли Маши, то ли Глаши и, что важнее, без ужасной ПВК.

Саша замерла, чувствуя, что выражение «превратиться в соляной столб» обретает для нее практическое значение – она не могла двинуть ни единой конечностью.

Федор же, как-то по-хозяйски осмотрев коридор, двинулся по комнатам дома.

Их дома.

Их дома, в который его никто не приглашал.

Наконец, очнувшись, Саша поспешила за незваным гостем – и обнаружила его играющим с Лаурой (Иван Ильич был уже в школе).

Они болтали о каких-то пустяках по-французски, и Саша не удержалась от замечания:

– Раньше ты жаловался, что не владеешь иностранными, а теперь вон как шпаришь.

Федор, погладив дочку, ее дочку, по голове, ответил:

– Раньше было раньше, малышка. Должен признать, что я в полном ауте. Такой классный дом, такое классное место, такая классная дочь. Малышка, ты очень хорошо устроилась!

Выпроводив раскапризничавшуюся Лауру (она явно кокетничала со взрослым красивым дядей – нет, какая, однако, шалопайка!), Саша холодно произнесла:

– Как ты меня нашел?

А сердце у нее билось как бешеное.

Федор, сканируя интерьер дома (простой, естественный и от этого такой органичный), произнес:

– Ну, этот же вопрос, малышка, я могу задать тебе. Ты ведь была в Цюрихе, так?

Саша ничего не отвечала. Предложить кофе или нет?

Или, может, сразу в постель? Нет, о чем она только думает!

– Ты меня видел?

Федор усмехнулся, как мог усмехаться только Федор, и ответил:

– Ты ведь была там в двух ипостасях – во плоти и на холсте.

Саша едва не вздрогнула. Неужели…

Неужели он понял, что купленная им картина подделка, и пришел, дабы потребовать свои деньги обратно?

– Знаешь, мне в России стало в последнее время что-то неуютно, поэтому я решил переместиться в страну с более теплым климатом.

Ага, большие динозавры сжевали динозаврика поменьше. Сжевали и не поперхнулись.

– Да и все эти нефтегазовозолотоалмазные дела тоже обрыдли. Пора о душе подумать.

С каких это пор – как у тебя отобрали рычаги влияния и бизнес?

– Искусство – вот что вечно! И не сиюминутное и ширпотребное, а то, которое сотворили гении. Ну а Франция – подходящая страна, чтобы заняться искусством, не так ли?

Он что, тоже решил осесть во Франции? Этого только не хватало!

– И ты пришел ко мне, чтобы сообщить сие известие? Будешь кофе?

Она все-таки предложила, но не на правах гостеприимной хозяйки, а чтобы собраться с мыслями и успокоить чувства.

Она разбила на кухне аж две чашки и перевернула кофемолку – ее била крупная дрожь. А когда она наконец вкатила столик с кофе и деревенскими сладостями (поднос бы не донесла – уронила), то увидела, что Федора в столовой нет.

Саша бросилась в соседнюю комнату, вышла в сад. Даже заглянула в детскую к Лауре, где та возилась с игрушечной кухней.

– Ты дядю не видела? – спросила с тревогой Саша, и дочка спросила:

– Мамочка, а дядя будет у нас жить?

Федора она обнаружила на самом верху винтовой лестницы, перед дверью в мастерскую – к счастью, всегда запертой: ключ от нее был только у Саши и у Ильи.

– Мастерская мужа? – спросил Федор, дергая ручку. – Кстати, где твой благоверный? Может, познакомишь?

Вот уж точно нет!

Собравшись с духом, Саша саркастически спросила:

– А чулан и курятник тоже показать?

– О, вы держите кур? Как забавно! Ты, внучка академика из Питера, держишь кур! Ну, пойдем пить кофе!

Он пил и нахваливал, а Саша, не отводя от него глаз, вдруг поняла: нет, она не перестала его любить.

Хотя перестала: то, что испытывала, было не любовью, а вожделением.

И, кажется, Федор это чувствовал.

– Малышка, повторюсь, ты, я вижу, неплохо устроилась! Насколько я в курсе, ты в искусствоведческой сфере занята, со всеми галеристами и аукционистами на короткой ноге?

Она неплохо устроилась? И это говорит ей олигарх-миллиардер?

Впрочем, он трижды прав: неплохо – даже, думается, получше него самого.

И для этого ей не потребовались все эти нефтегазовозолотоалмазные дела.

– Рад за тебя. Вижу, ты преодолела черную полосу в жизни. Извини, что тогда так внезапно исчез, но у меня тоже была черная полоса.

Ага, очень черная – с картинами ее дедушки!

И Саша вдруг поняла: он же не знает, что ей все известно. Федор исходит из того, что навещает свою прежнюю любовь, наивную и смотрящую ему в рот.

Ну да, имей он представление о том, что ей известна его роль в смерти ее дедушки и исчезновении ее картин, то даже такой наглец, как Федюсик, к ней бы не заявился.

Значит, не имеет.

Ведь она никуда не заявляла, ничего не предпринимала.

Ну, как сказать ничего – ПВК же загремела-таки в колонию, после которой, однако, сумела найти хлебное местечко у своего сообщника Федюсика.

И Федюсик уверен, что внучка академика ничего так и не просекла.

Плеснуть ему кофе, желательно погорячее, в смазливую олигархическую морду и вызвать полицию?

Которой она что скажет?

И какое дело провинциальной французской полиции до убийства какого-то старика и похищения картин в Питере столько лет назад?

Вот именно: никакого.

Накричать, обвинить его в совершенных преступлениях, ударить сковородкой и выгнать взашей?

– Но твоя черная полоса, вижу, началась, – проронила Саша, а Федор вздохнул и на полном серьезе стал изливать ей свою олигархическую душу.

Партнеры по бизнесу – акулы, бывшая жена – мурена, бывший тесть – спрут, нынешняя пассия (нет, не Маша и даже не Глаша: Ариша!) – квелая медуза.

А кто она сама, золотая рыбка, что ли?

– Теперь ты понимаешь, почему я оказался во Франции? Сначала хотел в Италию махнуть, но все эти римские мраморные статуи на меня наводят скуку, хотя некоторые весьма аппетитных форм…

Поставив чашку на столик, Саша спросила:

– Что тебе нужно?

Федор заколебался.

– Мне нужен настоящий эксперт по искусству. С контактами в здешней среде, со знаниями традиций и неписаных законов.

– У тебя же есть ПВК. Я хотела сказать…

– Я понял, кого ты имеешь в виду. Ну, я кое-что должен ей, вот и взял к себе после… ну, после того, как ей пришлось сменить профиль работы, уйдя из прежней профессии.

Саша изобразила полное неведение:

– Ах, она больше не работает в Русском музее? Как жаль, они потеряли такого специалиста!

Она издевалась, а ушлый Федюсик этого даже не понимал. Настроение у Саши резко пошло вверх.

– Нет, не работает. И галерею свою ей пришлось после… после одного неприятного инцидента закрыть. Вот она ко мне и обратилась, а я по