— Это хорошо. Думаю, с обвинением повоевать придется, но перспективы очень и очень неплохие.

Мы еще некоторое время обсуждали определенные тонкости, и он наставлял меня, как следует вести себя с агентами сегодня. Выходило, что мне стоило изображать пенек с глазами, который будет присутствовать на сегодняшнем допросе больше для формальности и для того, чтобы ставить подписи там, где он ткнет пальцем. Открывать рот следовало строго по команде, но и тогда отвечать желательно односложно и с минимумом информативности. Ну что же, ему-то лучше знать, это его игровое поле.

Адвокат поднялся со своего места и зачем-то пошел к двери. Выглянув в приемную, он быстро вернулся обратно.

— Но это не все вопросы, которые я хотел с вами обсудить. — Мне даже ухмыльнуться захотелось. Выходит, Матиас был прав. Все тут не так просто.

— Госпожа Мерсье, я являюсь также законным представителем интересов господина Александра Велша, которого вы… — Он запнулся. Судя по построению фразы, он чуть не ляпнул «имели удовольствие», но, видимо, сообразил, что выходит хреново, и просто продолжил: — которого вы навещали в тюрьме несколько дней назад.

Я молча кивнула, ожидая продолжения. Пробс весь напрягся и впился в меня цепким взглядом своих водянисто-голубых глаз.

— Дело в том, что мой клиент попросил вам передать сообщение. Повторяю дословно: «Я знаю, зачем вы приходили, и готов ответить на все ваши вопросы, но взамен хочу задать свои и получить правдивые ответы», — быстро произнес мужчина.

Подумав с минуту, я поняла, что хочет знать Велш. О своем происхождении. Еще тогда по его реакции, да и обдумав все позже, я поняла, что он понятия не имеет, кто он. А желание узнать такую информацию способно, наверное, свести с ума само по себе.

— Не думаю, что я могу пойти на это, — покачала я головой. — То, что может сказать ваш клиент, и так станет известно рано или поздно. А то, о чем просит рассказать он… это не только моя тайна. Слишком неравноценный обмен.

Похоже, я учусь торговаться?

— Он предвидел такой ответ и просил передать, что, если вы все же согласитесь, откроет вам местонахождение неких материалов, которые дадут ответы на все вопросы и станут неопровержимыми уликами. К тому же он сам будет готов пойти на любое сотрудничество со следствием. Все, что нужно от вас, — один откровенный разговор.

Да, видимо, желание узнать, что же за гремучая смесь течет в его венах, стала для Велша сродни одержимости.

— Как вы представляете себе откровенную беседу в условиях тюрьмы, где все пишется и прослушивается? Это совершенно нереально, — задумалась я.

— Вопрос с обеспечением конфиденциальности оставьте нам, — высокомерно заявил адвокат. — Но и вы со своей стороны должны гарантировать неразглашение до момента самой беседы. Если станет известно, что мой клиент готов пролить свет на многие моменты, то у него появится серьезное основание опасаться за свою жизнь.

— А что, разве его и так не казнят? — усмехнулась я.

— Ну, знаете ли, госпожа Мерсье, расследования, подобные этому, длятся годами, а судебные процессы и того дольше, — взмахнул в воздухе тощей конечностью Пробс.

Ага, во многом благодаря таким вот адвокатам, берущимся защищать любой ценой каждое чудовище, у которого достаточно глубокий карман. Я и раньше частенько задумывалась над выкрутасами человеческой машины правосудия. Конечно, я понимаю, что всегда есть шанс случайно покарать невиновного, и кропотливая работа следствия и длительные разбирательства в этом случае необходимы. Но с другой стороны, все они частенько оборачиваются настоящими многомесячными пытками для близких и родных жертв. Как будто самого того знания, что их дети или любимые умерли в муках, недостаточно для того, чтобы жить в ежедневном аду. И даже когда все заканчивается и преступника наконец казнят с соблюдением всех международных норм, трепетно наблюдая, чтобы он, не дай Бог, не слишком мучился, разве это способно принести облегчение? Обмен одной никчемной жизни на множество тех, кто мог бы жить и быть счастливым и сделать, может, что-то в этом мире поистине прекрасное, разве это настоящая справедливость? Разве убийца перед смертью не должен познать все те муки, через которые он проводил своих жертв? Может, и да. Но тогда всегда встает вопрос. Кто возьмется делать такое с этими чудовищами? И сделав это хоть раз во имя возмездия, сам этот кто-то не уподобится ли такому же монстру? Можно хоть вечно думать об этом. Вот почему сотворенное такими, как Велш, особенно ужасно. От каждой отнятой ими жизни вокруг расходится волна горя, задевающая массу людей вокруг, меняя навсегда их жизни и лишая счастья. Это как зона поражения при взрыве. Тот, кто в эпицентре, погибает сразу, но сколько тех, кто потом носит причиняющие вечную боль осколки в своих телах? И как такого избежать или как за это сполна отплатить? Наверное, ответов нет.

Я сделала вид, что серьезно размышляю над предложением Велша.

— Думаю, я, в принципе, не против. Но есть некая тонкость, господин Пробс. Дело в том, что мой жених Северин Монтойя совершенно не в восторге от моего хоть какого-то участия в этих околоуголовных делах. Причем настолько, что не думаю, что сумею вырваться для встречи с вашим подзащитным.

Пробс задумался.

— Хм, — адвокат нахмурился. — Мне нужно подумать и посоветоваться с моим клиентом.

— Советуйтесь. Но учтите, что разговор состоится только при условии, что я буду уверена, что никто, кроме нас двоих, не будет в курсе сказанного, — жестко сказала я.

— Да, госпожа Мерсье. Я понял вашу позицию.

По времени уже выходило, что пора выдвигаться на задушевную беседу с агентами. Я первой покинула кабинет Пробса и вышла в коридор, пока он отдавал какие-то распоряжения своей модельной секретарше.

— Юлали! — окликнул меня Матиас.

Он отлепился от стены, которую подпирал в ожидании меня. Подойдя, он буквально ощупал мое лицо взглядом, наверное, выискивая признаки криминала со стороны Монтойи.

— Я вам говорила, что я в порядке, Терч! — улыбнулась я. — А вот вы не сказать, что выглядите хорошо. Но зеленоватый цвет вам к лицу. Гармонирует с глазами.

— Издеваетесь? — ухмыльнулся мужчина и тут же поморщился. — Черт! Я вчера до вашего звонка слегка перестарался. Со мной такое нечасто случается, но если уж начинаю, то отвожу душу по полной.

— Матиас, у меня есть что вам сообщить, но сейчас нет на это времени и место не подходящее. Скажу только, что Пробс от имени Велша сделал мне некое предложение, — шепотом, косясь на дверь адвоката, произнесла я.

— Я так и думал, Юлали! Не соглашайтесь! Ни за что на свете! — горячо ответил он.

— Поздновато. Я уже дала предварительное согласие.

— Откажитесь! Немедленно! — зашипел на меня мужчина. — Это не может закончиться ничем хорошим! Я видел, как на вас смотрел Велш!

— Матиас, Велш — заключенный! Что он мне, по-вашему, может сделать? Поверьте, я справлюсь! И это даст нам возможность, наконец, закрыть это дело.