– Только не делайте излишне резких движений, иначе заклинание «потечет». Я покупала личины по скидке у знакомых, а они… в общем, не делайте резких движений, – пряча либр под куртку, предупредила Триш.

Как оказалось, не зря перестраховывались: эльфы в Еленьем Граде не жили, и появление на улицах сразу двух Перворожденных вызвало бы чрезмерное любопытство. Породистые кони тоже могли привлечь внимание. Лошадей здесь было мало – сказывался дефицит кормовых угодий в округе, а если и попадались навстречу клячонки, то все маленькие и пятнистые, как коровы. Кстати, вместо коров еленьградцы держали коз и оленей, менее зависимых от открытых пастбищ, чем кургузые товарки. Вообще губернский центр выглядел так, будто путники перенеслись на сотню лет назад. Каменных строений почти не было, даже храм скатали из бревен, сейчас потемневших от времени. Улочки вились узкими лентами, избы с красно-желтыми расписными ставнями, дверьми, коньками и полотенцами тесно лепились друг к другу. Местные женщины надевали под платок кичку не только по праздникам и для обрядов, а повседневно, носили узорчатые распашные поневы с передником вместо современных однотонных юбок колоколом; мужчины подвязывали плетенным из кожи ремешком длинные волосы, в сапогах ходили только стражники и орки, а остальные обматывали ноги зимними онучами и обували лапти. Все очень самобытно, даже сказочно. На оружие из болотной руды Вилль смотреть избегал, чтобы не расплеваться, тем самым совершая «резкое движение».

Аватар предложил разузнать дорогу до Ключа у библиотекаря (они все знают, факт!) или в школе. Его ждало жесточайшее разочарование: учебных заведений в городе не было, библиотеки тем более, а если кому требовалось чиркнуть письмишко родне, шли к местному писарю, по совместительству толмачу и архивариусу.

Архивариус нашелся дома пьяным в сосиску и общаться не хотел. Приняв Шантэля в намороченном малахае, тулупе и с козьей бороденкой за мракобеса, мужик с истошным воплем: «Изы-ы-ыди, отродье!» – запустил в высокого л’лэрда сивушной кружкой. Тот легко увернулся, и остатки браги расплескались по стене. Личина «потекла», но храбрый пьянчужка уже храпел щекой в тарелке. Когда съехавшая к уху борода Шантэля вернулась на место, троица покинула негостеприимный дом.

В храме им растолковали, где искать дорогу, сколько времени она займет, любезно предупредили, что тропа узкая и неторная, но развилок на ней не встретится. Напоследок обнесли чашей недурного вина и вручили по хлебцу.

Миновав ворота и углубившись в лес, путники сняли личины. Тропы не было. Вперед уводила просека, заметенная до середины конской голени – действительно, не торная, но вполне различимая борозда промеж двух гребней заснеженной лещины. Как будто нарочно сажали. С сосновых ветвей перекликались хохлатые свиристели, по стволам карабкались деловитые поползни. Наметив стайку красногрудых снегирей, превративших молодую березку в рябину, Триш со смехом прищелкнула пальцами, вызвав сход лавины с макушки дерева. Потревоженные птицы разлетелись горстью ягод. В лесу поднялся гвалт.

Шантэль с осуждением покачал головой:

– А если что-нибудь случится, и нам не хватит как раз той крупицы магии, что милая барышня потратила на баловство?

Исходя из того, что один ускоритель действует около часа, коням скормили сразу по паре леденцов, и за два часа непрерывного галопа покрыли расстояние где-то в сотню верст. Могли и больше, да снег замедлял бег околдованных жеребцов. Зато они ничуть не устали и, как ни в чем не бывало, помахивали хвостами, вместо мух отгоняя сыплющийся с ветвей иней. Вилль чувствовал себя прекрасно, Триш, спешившись, растирала спину и голени. Бледный Шантэль тоже сполз с жеребца и завалился набок, подтянув к животу больную ногу. Девушка мигом забыла о ноющих мышцах. Беспричинно суетясь, достала из переметной сумки баночку с притиранием и, упав перед эльфом на колени, решительно вцепилась в штанину, однако л’лэрд, сдержанно поблагодарив магичку, забрал мазь и уплелся лечиться за кустики. Видимо, не желал травмировать психику милой барышни видом изувеченной ноги. Заботливый старичок, слов нет.

Минут через пятнадцать путь продолжили, но уже без волшбы, легкой рысцой. До Белого Ключа оставалось не больше двадцати верст. Снова надели личины. Большую часть пути болтали ни о чем, затем Шантэль решил поделиться мудростью с темной молодежью:

– По местной легенде Белый Ключ стал святым источником после того, как из него испил Аверьян Исцелитель. А может, плюнул в воду, с него сталось бы. В юности Аверьян признавал только одно лекарство от всех недугов – зеленого змия, но после встречи с Иллиатаром пересмотрел приоритеты и обрел дар исцеления.

– Небесным кадилом по лбу дали, и прозрел?

– Напрасно ерничаете, Винтерфелл. Иллиатар не менее реален, чем Mirabelle Shaattar[26].

Вилль не успел парировать. Вытянув руку вперед, Триш встревоженно произнесла:

– А что это они зимой не топят?!

Белый Ключ был на месте.

Но живых – никого.

Всадники подступили к селу, хлопками по шее подбадривая чем-то взволнованных лошадей. Алый диск висел на расстоянии ладони от пламенеющих закатной опушкой крон, грозя уже через полчаса кануть вниз на долгую зимнюю ночь. Над двумя десятками изб не курился дым, жильем не пахло. Молчали псы, из распахнутых настежь хлевов не слышалось блеяния, снег не пестрел отпечатками лап домашней птицы. Только сорочьими стежками. Жители словно куда-то телепортировались всем селом, прихватив скотину с птицей, но бросив дома.

Вот и поговорили со жрецом. Вот и переночевали на лоне природы.

– Что, шушеля мать, здесь случилось? – ни к кому не обращаясь, пробормотал Вилль.

– Нечто плохое. – Сглотнув, Триш указала на крайнюю избу: – Взгляните-ка.

Плотно закрытые ставни были целы. Дверь тоже. А на ручке, вцепившись мертвой хваткой, висела белая женская кисть. Кто-то решил, что проще грызануть разок, чем отдирать хозяйку от входа в убежище.

Как на ладони открылась панорама последних событий.

Вонзившийся в стену болт. Росчерк когтей на двери. Торчащий из снега обломок кола. Проломленный плетень. Борозда от уволоченного в лес тела, наполовину засыпанная свежим снегом, укрывшим и кровавые следы. На село напали звери. Говорить здесь уже не с кем.

Филин топнул ногой, серые жеребчики с храпом попятились. Вилль сжал рукояти Льда и Пламени. Аватарьи клинки завибрировали, готовясь к бою.

– Предлагаю быстренько осмотреть храм и валить отсюда.

– Поздно, – коротко бросил Шантэль, выхватив из ножен скай’лер.

Звук пришел с противоположного края села, где над крышами возвышался пирамидальный купол храма. Трубное, громкое, хрипловатое мычание изюбря, какое охотники имитируют с помощью берестяного рожка, растеклось между избами, вспугнув напряженную тишину. И оборвалось. Звенящим облаком взмыла над кронами птичья стая.

Одновременно серые жеребцы встали на дыбы. Скакун Триш, тяжело ударив в снег передними ногами, наддал длинным крупом, и девушка, с визгом перелетев через голову коня, вполне удачно приземлилась в сугроб. Шантэль покинул седло самостоятельно. Вилль тоже не стал дожидаться, когда его сбросит взбрыкивающий Филин, и спрыгнул, расправляя крылья. Аватар надеялся, что коням, с задранными хвостами мчавшим обратно к тропе, повезет. Тем, кто остался, – тоже.