А то! Даже не натянутой она будет, а просто неестественной. Ведь Андрей Алексеев до публикации в «Космогонии» – первой своей настоящей бумажной публикации – был известен как один из лидеров группы «независимых писателей», яростно и громогласно противопоставлявших себя авторам «коммерческим», а киберпанк, «единственную реальную НФ сегодня», тем опилкам, которыми издательства забивают мозги глупенькому массовому читателю. К истине не близко, от истерики не далеко. Яркий образчик механистического подхода к культурным феноменам – подхода, характерного для механистического века. Если потребность в НФ снизилась, значит, народ поглупел. И издатели его нарочно еще оглупляют.

На самом-то деле именно алексеевский «Белый квадрат» убедительно доказывает, что никакого конфликта литератур не было и нет. Просто тех почему-то на бумаге печатают (некоторые сами удивляются, почему), а эти интернетом утешаются. Вполне в человеческой природе для «этих» решить, что они – лучше. И все.

А в действительности и у тех и у этих одна и та же картина мира в головах. До смешного (или грустного, кому как) одинаковое видение. Всем тут неприятно, и все подсознательно готовы задавить в себе эту неприязнь, но только за деньги и ненадолго. Потому что за деньги счастья не купишь. Сравнительный анализ текстов показывает: претензии к обществу, государству – мирозданию, наконец! – обе группы авторов предъявляют совершенно аналогичные. Озабоченность и страхи у них совпадают на сто процентов. Только некоторым позарез нужно было социализироваться – ну вот, «Новая Космогония» помогла. И что теперь? А все то же скатывание в пропасть вместе с ужасным нашим миром, только более комфортное.

Характерная черта любого протестного жанра – внутренняя установка на самоуничтожение. Все-таки протест суть проекция вовне некоего страха (заметьте, никакого обидного для киберпанков смысла я в термин «страх» не вкладываю). Но размахивать страхом, как флагом, до бесконечности нельзя. Либо ваша аутотерапия возымеет действие и страх отступит, либо сам повод для страха рухнет а-ля СССР. Тут и жанру конец.

Нет, формально он еще может трепыхаться (вспомним парадоксальный, хотя и объяснимый внутренней потребностью авторов всплеск антисоветской писанины в начале 90-х), давать метастазы в смежные направления, порождать разные «пост» или «гипер» течения. Но живое дыхание жанра прерывается, и значит – что-то произошло. Кончилось, переменилось, началось ли? А вот это самое интересное.

С появлением на книжном рынке «Белого квадрата» можно смело утверждать – сработал внутренний таймер русского киберпанка.

Вы спросите: а он что, вообще был?! Ну, скажем так, русская литература – Большая Литература, без скидок «на фантастику», – породила несомненного предтечу киберпанка. Цикл рассказов Ильи Варшавского «Солнце заходит в Дономаге» стал блестящим отражением ужаса мыслящего существа перед разбуженным им чудовищем технологической цивилизации. Однако Варшавский с чудовищем расправился – бомбой прихлопнул. Он строил текст в рамках классической литературной традиции, тяготеющей не столько к суровой правде жизни, сколько к диккенсовским «справедливым концовкам». Отчасти на его выбор могла повлиять и общая тревожная напряженность периода «холодной войны», но скорее всего Варшавскому просто не пришло бы в голову написать на подобную тему авантюрный роман, историю эффективного выживания мелкого уродца в желудочно-кишечном тракте Большого Монстра. В литературной традиции – все той же русской классической – не предусмотрено угла зрения, под которым виден такой персонаж. И это тоже, наверное, справедливо, потому что глядеть особенно не на что. К вашему сведению, Джонни-мнемоник, реальный, а не придуманный, умер. Не было там никакой истории, не о чем оказалось писать. Недаром в рассказах Варшавского любые человеческие отклонения от нормы переваривались Монстром без изжоги и отрыжки. И быстро. Жалко было их, отклонившихся, и ужас сгущался, становясь все ощутимее. Ведь «нормальных» переваривало с тем же результатом, разве что медленнее.

Увы, мы не можем запустить в своего Монстра бомбой, потому что сами у него в кишках. Мы вообще мало что можем, потому что гораздо быстрее делаем, нежели осознаем. Думать быстро умеем, осознавать – увы. Издержка технологического пути развития. Тотальный примат системного подхода над интуицией. Американец знает, что атомная бомба не оружие, пока ее не применишь демонстративно по скоплению живой силы противника (можно по гражданским и лучше два раза). Это такая слегка приземленная спейсопера. Русский знает, как сделать из пробки от шампанского десять запчастей к «Запорожцу». Это чистой воды героическая фэнтези. А вот араб знает, как парой «Боингов» убить несколько тысяч американцев. Это киберпанк в действии.

Грустно, конечно, но чем скорее мы уясним всю глубину проникновения фантастики в реальность, тем больше останется времени на раздумье, куда идти дальше.

И «Белый квадрат» – роман «стыковой», обозначающий переход в новое качество, от яростной инфантильной ненависти к печальному взрослому пониманию. В нем нет характерного киберпанковского драйва и безбашенности, его основной мотив – разъедающая душу горечь по возможному, но утраченному. Дивного нового мира высоких технологий не будет. Гнусный новый мир высоких технологий – сколько угодно. Киберпанк показал такие убедительные зубы, что никакого смысла писать его не осталось. Нет смысла бояться того, что уже съело и теперь переваривает тебя. Пора бояться того, чем ты станешь после. Пора шагать во взрослую жизнь и открывать новые жанры.

«Кто виноват?» Да ты сам и виноват.

«Что делать?» Что-то другое.

Я бы от себя еще на один вопросец дал ответ.

«Куда мы идем?» Говорят, куда ни иди, все равно придешь к тому же, только с другой стороны.

Говорят, Земля круглая.

Пояснение от рецензента

Классический «Черный квадрат» Казимира Малевича 1915 года написания (вообще их несколько) представляет собой черный четырехугольник на белом фоне. Ни одна из сторон четырехугольника не параллельна ни одной другой его стороне и ни одной из сторон черной квадратной рамки, которой обрамлена картина. То есть четырехугольник ни в коем случае НЕ КВАДРАТНЫЙ.

Также кисти Малевича принадлежит картина, известная как «Белый квадрат» (авторское название «Белый крест на белом фоне»).

Анонимная сетевая публикация от 1 апреля 2100 года.

Для начала обозначим аксиому. Банальную, но от этого не менее… э-э… аксиоматичную. Тысячелетиями общество выдавливает в свои первые ряды людей, характеризуемых стыдливым термином «человек своеобразный».

На самом деле речь идет о явном отклонении от условной психической нормы. Хотим мы того или нет, в авангарде политики, науки и искусства всегда оказываются граждане не совсем адекватные. Собственно, на то он и авангард. Цитирую словарь: «Подразделение, следующее впереди главных сил с целью не допустить нападения на них противника». Авангардом прикрываются спереди на марше и зачастую безжалостно жертвуют. Зато ядро армии успевает грамотно перегруппироваться. Таким образом решается целый комплекс задач. Минимизация случайных потерь – раз; достижение тактического превосходства или хотя бы баланса – два; обеспечение естественной убыли неуравновешенных личностей, а говоря попросту, героев, – три.