Частично старый способ все-таки может применяться, и, если, например, нельзя считать фундаментальным правилом расстановку кавалерии по флангам, все же это может оказаться очень хорошей организацией для армии в пятьдесят или шестьдесят тысяч человек. Особенно это уместно тогда, когда характер местности в центре не вполне подходит для развертывания кавалерии, в отличие от особенностей местности на флангах. Обычным делом считается придание одной или двух бригад легкой кавалерии каждому пехотному корпусу, те кавалерийские части, что находятся в центре, располагаются с отклонением к тылу, в то время как те, что располагаются по краям, повернуты к флангам. Если кавалерийские резервы довольно многочисленны для того, чтобы позволить организовать три корпуса из этого рода войск, отдавая один в качестве резерва в центр и по одному на каждый из флангов, организация, конечно, будет хорошей. Если это невозможно, этот резерв может быть сформирован в две колонны, одна справа от левого фланга и одна слева от правого фланга. Эти колонны могут, таким образом, легко передвигаться в любое место линии фронта, которая может оказаться под угрозой[39].

Артиллерия в наши дни обладает большей мобильностью и может, как и прежде, быть распределена по фронту каждой дивизии, к которой она относится. Более того, можно обратить внимание на то, что организация артиллерии значительно улучшилась, выгодное ее распределение может осуществляться с большей легкостью. Но большой ошибкой будет слишком большое рассредоточение артиллерии. Несколько точных правил могут быть приведены для надлежащего ее распределения. Кто, например, осмелился бы советовать в качестве нормы заполнение большой бреши в боевом расположении сотней орудий в единственной батарее без адекватной поддержки, как это успешно сделал Наполеон под Ваграмом? У меня нет желания вдаваться здесь в подробности относительно использования этого рода войск, но я мог бы вывести следующие правила:

1. Артиллерия на конной тяге должна быть размещена на такой местности, чтобы ее можно было свободно перемещать в любом направлении.

2. Наоборот, пехотную артиллерию, и особенно артиллерию крупного калибра, лучше всего разместить там, где она защищена рвами или преградами от неожиданных атак кавалерии. Вряд ли мне есть необходимость к этому добавить то, что следует знать каждому молодому офицеру, а именно: слишком возвышенные позиции не относятся к числу тех, которые делают артиллерию наиболее эффективной. Ровная или слегка наклонная местность – лучше.

3. Конная артиллерия обычно взаимодействует с кавалерией, но для каждого армейского корпуса хорошо иметь свою собственную конную артиллерию, которую легко можно перебросить на желаемую позицию. Более того, надлежит иметь конную артиллерию в резерве, которая могла бы быть как можно скорее переброшена на угрожаемый участок. У генерала Беннигсена была веская причина поздравить самого себя у Прейсиш-Эйлау (26 января (7–8 февраля) 1807 года), потому что у него было пятьдесят легких пушек в резерве. Ведь они оказали мощное воздействие, позволившее ему восстановить положение, когда его линия фронта была прорвана между центром и левым флангом.

4. В обороне хорошо установить несколько тяжелых батарей спереди, вместо того чтобы держать их в резерве, поскольку желательно расстреливать противника с максимально возможного расстояния, с целью контроля его продвижения вперед и внесения беспорядка в его колонны.

5. В обороне также представляется желательным иметь артиллерию не в резерве, но распределенной через равные промежутки побатарейно по всей линии фронта, поскольку важно дать отпор противнику во всех местах. Однако это не должно считаться непреложным правилом, потому что особенности позиции и построения противника могут заставить переместить массу артиллерии на фланг или в центр.

6. В наступлении равным образом выгодно сосредоточить мощный артиллерийский огонь в одном месте, где предполагается нанести решающий удар, с целью до такой степени нарушить линию фронта противника, что он не сможет выдержать атаку, от которой зависит судьба сражения. Я еще остановлюсь подробнее на применении артиллерии в сражениях.

Пехота, несомненно, является наиболее важным родом войск, поскольку она составляет четыре пятых армии и используется в атакующих и оборонительных позициях. Если признать, что благодаря гению полководца такой род войск, как пехота, становится наиболее ценным инструментом в обретении победы, не менее верно и то, что самая важная поддержка оказывается кавалерией и артиллерией и что без их содействия пехота может иной раз подвергаться серьезной опасности, а в другой раз может достигнуть лишь частичного успеха.

Мы не будем здесь вдаваться в прежние дискуссии о редких и глубоких построениях, хотя вопрос, который предполагалось разрешить, далеко не разрешен абсолютно. Война в Испании и битва при Ватерлоо снова подняли спор об относительных преимуществах огня и редкого порядка и атакующих колонн и глубокого порядка. В дальнейшем я изложу свое собственное мнение об этом.

Однако не должно быть неправильного представления об этом предмете. Вопрос сегодня не в том, был ли прав Ллойд (Ллойд Генрих (1729–1783), военный писатель, работавший над вопросами теории ведения войны. Родился в Англии. В Семилетнюю войну служил сначала в австрийской, затем в прусской армии, после войны поступил на службу в русскую армию. Скомпрометировал себя тайными сношениями с английским правительством и ушел в отставку. Поселился в Голландии и до конца жизни занимался литературной работой. Главный труд – «История Семилетней войны» (в 2-х т., 1766–1781 гг. – Ред.) в своем желании добавить четвертую шеренгу, вооруженную пиками, к пехотному формированию, ожидая получить больший эффект от атакующего удара или оказать большее сопротивление, подвергнувшись атаке. Каждому опытному офицеру знакома трудность движения старым способом с несколькими развернутыми батальонами в три шеренги в сомкнутом порядке и известно, что четвертая шеренга лишь увеличит беспорядок, не добавляя никакого преимущества. Поразительно, что Ллойд, который не новичок на службе, так упорно настаивал на достижении численного преимущества, увеличивая размер батальона, потому что очень редко бывает так, что между противоборствующими войсками происходит такое столкновение, что только масса решает исход борьбы. Если три шеренги повернутся к противнику спиной, четвертая шеренга не сможет их контролировать. Такое увеличение числа шеренг сокращает фронт и уменьшает число солдат, ведущих огонь в обороне, в то время как в наступлении у них нет такой мобильности, как и в обычной атакующей колонне. Перемещать восемьсот человек в боевом расположении в четыре шеренги гораздо труднее, чем в три: хотя в первом случае протяженность фронта меньше, шеренги не получается держать достаточно сомкнутыми.

Предложение Ллойда для устранения этого сокращения фронта настолько нелепо, что удивительно, как такой талантливый человек мог до этого додуматься. Он хочет развернуть двадцать батальонов и оставить между ними дистанцию в сто пятьдесят ярдов, то есть интервал, равный их фронту. Мы вправе спросить, что станет с этими настолько отстоящими друг от друга батальонами. Кавалерия может ворваться в эти промежутки и рассеять войска, как вихрь пыль.