А каша получилась из гадюк. Верховная Леди Туон, которая, считай, уже в руках, дарила такую возможность, от которой ни одна Айз Седай не откажется. И Теслин тут оказалась ничуть не лучше Джолин и Эдесины. Все трое каждый день приходили к фургону Туон и подкарауливали ее, когда она выходила прогуляться. Они не прекращали говорить о перемирии, соглашении, обсуждении условий, старались выведать, какое отношение она имеет к лидерам вторжения, пытались уговорить ее организовать переговоры. Они даже предложили ей помочь вернуться на родину.

Но, как это ни печально для них, Туон не видела в трех Айз Седай представительниц Белой Башни, самой, пожалуй, могущественной силы на земле. Даже после того как швеи дошили им наряды для верховой езды и они, наконец, избавились от тех обносков, что нашел для них Мэт, дело не продвинулось. Туон видела только двух беглых дамани и марат’дамани в придачу. В них нет смысла, пока они разгуливают без ошейников. Это ее собственные слова. Когда они приходили к ее фургону, Туон запирала дверь, когда им удавалось проникнуть внутрь – она уходила прочь. Когда они подстерегали ее где-нибудь или же пытались подстеречь, она обходила их, словно придорожные пни. Женщины все говорили и говорили до хрипоты, а она отказывалась слушать.

Если нужно, любая Айз Седай и камень может научить терпению, но сестры не привыкли к тому, что их считают пустым местом. Мэт видел, как растет недовольство: тяжелые взгляды, поджатые губы, пальцы, нервно перебирающие подол платья, чтобы только не вцепиться в Туон, – с каждым днем это становилось заметнее и заметнее. События слишком быстро набрали обороты, однако закончилось все вовсе не так, как он ожидал.

Вечером того дня, когда Мэт подарил Туон кобылу, они ужинали в компании Селусии. Тут же, конечно, были и Ноэл с Олвером. Последние двое проводили с Туон не меньше времени, чем сам Мэт. Лопин и Нерим, с таким видом, словно они прислуживали на званом ужине во дворце, а не протискивались туда-сюда в маленькой передвижной комнатушке, подавали обычные для ранней весны блюда – жилистую баранину с пересушенными бобами и репу, которая слишком долго провалялась в чьем-то погребе. Рановато еще для нового урожая. Однако Лопин приготовил к мясу острый соус, а Нерим добыл к бобам кедровые орешки, которые оказались весьма кстати. Все вместе получилось вполне съедобно, так что ужин вышел на славу. Олвер, наигравшись с Туон во всевозможные игры, ушел сразу после еды, а Мэт поменялся местами с Селусией, чтобы приступить к партии в камни. Ноэл тоже остался и, вопреки всем брошенным на него многозначительным взглядам, продолжил бубнить о Семи Башнях и о канувшей в никуда Малкир, – так вот эти башни были выше любой в Кайрене, – о Шол Арбеле, Городе Десяти Тысяч Колоколов, об Арафеле, о чудесах Порубежнье, о шпилях из хрусталя, прочнее стали, о металлической чаше в сто шагов в поперечнике, врытой в холм, и прочая и прочая. Иногда он вставлял комментарии по поводу игры Мэта, о том, что тот, например, подставляется слева или, что справа вышла отличная ловушка, причем именно тогда, когда Туон была готова угодить в нее. И все в таком духе. Мэт молча сносил эти замечания и как ни в чем не бывало продолжал беседовать с Туон, но порой тяжело было удержаться от зубовного скрежета. Туон же находила болтовню Ноэла забавной.

Мэт как раз изучал доску, размышляя, сможет ли он выжать из сложившегося положения ничью, когда в фургон во главе с Джолин вошли Теслин и Эдесина и величаво застыли, словно статуи на пьедестале, – они являли собой невозмутимость Айз Седай до кончиков ногтей. На пальце Джолин красовалось кольцо Великого Змея. Протиснувшись мимо Селусии, которая не слишком расторопно отодвинулась с их пути, они одарили последнюю ледяным взглядом и выстроились в ряд у узкого стола. Ноэл молчал и искоса поглядывал на сестер, одну руку он запустил за пазуху – как будто нож может здесь что-нибудь решить.

– Нужно положить этому конец, Верховная Леди, – провозгласила Джолин, демонстративно не обращая внимания на Мэта. Она сообщила это как данность. Она не просила. Она как будто объявила то, чему суждено случится. – Ваш народ принес на эти земли войну, какой мы не видели со времен Войны Ста Лет или даже со времен Троллоковых Войн. Приближается Тармон Гай’дон, и эта война должна закончится до его наступления, ведь иначе весь мир сгинет в хаосе. Не больше и не меньше. Так что настал момент оставить в стороне ваше вздорное поведение. Вы отправитесь сообщить об этом тем, кто командует вами. Мир должен наступить до того, как вы достигнете родного побережья, а иначе против вас будет брошена вся мощь Белой Башни и Приграничных государств, вплоть до побережья Моря Штормов. Престол Амерлин наверняка уже призвала их под ружье против вас. До меня дошли слухи о несметных армиях Приграничья, уже собравшихся на юге, и к ним продолжают присоединяться все новые и новые воины. Лучше остановить это до того, как прольется первая кровь. Поэтому предупредите полный разгром своего народа и поспособствуйте установлению мира.

Мэт не видел реакции Эдесины, но Теслин моргнула. По меркам Айз Седай это все равно, что удивленно ахнуть. Видимо, она ждала, что Джолин скажет нечто другое. Сам же Мэт мысленно застонал. Джолин не из Серой Айя, искушенной в ведении переговоров, это точно, и он сам тоже не оттуда, но даже он понимал, что она нашла самый легкий способ лишить Туон путей отступления.

Но Туон сложила руки под столом на подоле и выпрямила спину, глядя сквозь Айз Седай. На лице ее застыло самое жесткое из тех выражений, что он когда-либо видел.

– Селусия, – тихо проговорила она.

Скользнув за спину Теслин, светловолосая женщина склонилась, чтобы подхватить что-то с одеяла, на котором Мэт сидел. Она выпрямилась. Дальше события развивались стремительно. Послышался щелчок, и Теслин закричала, хватаясь за горло. Лисья голова на груди у Мэта превратилась в ледышку. Джолин тотчас повернулась на крик и смерила Красную удивленным взглядом. Эдесина бросилась к двери, которая раньше оставалась полуоткрытой, а теперь резко захлопнулась. Захлопнулась прямо перед Блериком и Фэном. Послышался грохот – мужчины явно не удержались на ступенях. Эдесина судорожно дернулась и неестественно замерла, вытянув руки вдоль туловища и прижав сшитые из клиньев юбки к бедрам, словно бы ее опутали невидимые веревки. Все это время Селусия не стояла на месте. Она еще раз нагнулась, взяв что-то с кровати, где расположился Ноэл, и, выпрямившись, защелкнула ошейник а’дам на шее Джолин. Мэт разглядел, что именно это Теслин сжимает обеими руками. Она не пыталась снять его, а просто держала, только вот костяшки пальцев у нее побелели. На узком лице Красной было написано отчаяние, глаза широко распахнулись и смотрели в никуда. Джолин умудрилась сохранить обычное для Айз Седай спокойствие, но все же коснулась сдавившего горло ошейника.

– Если ты думаешь, что можешь… – начала она, но тут же смолкла, плотно сжав губы. Глаза ее горели недобрым огнем.

– Видишь, а’дам можно использовать для наказания. Хотя это делается редко. – Туон встала. На ее запястьях сверкали два браслета а’дам, а тонкие поводки, тянущиеся от них, исчезали под одеялами, лежавшими на обеих кроватях. Свет, каким образом ей удалось раздобыть эти штуки?