– Вверх, Джаред, вверх! – позвал Кейро.

И Джаред послушался. По-детски бездумно он тянулся то за одной рукой, то за другой. Он карабкался сквозь боль, сквозь темное пламя своего дыхания. Финн и Ральф, два блика во тьме зала, остались далеко внизу.

– Еще немного! Еще чуть-чуть!

Сверху к нему что-то тянулось. Потные руки Джареда скользили по тросу, он ободрал ладони, сильно натер колени и лодыжки. Потом в локоть ему вцепились теплые пальцы и потащили вверх.

– Я держу вас, держу!

Один рывок невероятной, как ему показалось, силы, и Джаред оказался на площадке второго этажа. Он стоял на четвереньках, мучаясь от боли, кашля, рвоты.

– Он в порядке! – спокойно объявил Кейро. – Теперь ты, Финн!

– Ральф, вы с нами не пойдете. Прошу, окажите мне услугу. Разыщите Тайный Совет. Они должны позаботиться о Королевстве. Скажите, что я… – Он запнулся и нервно сглотнул. – Скажите, что это приказ короля. Для каждого жителя Королевства нужно найти еду и убежище.

– А вы…

– Я вернусь. С Клодией.

– Сир, вы собираетесь проникнуть в Тюрьму?

– Надеюсь, этого не потребуется. – Финн обмотался тросом и начал карабкаться. – Но если придется… Так тому и быть.

Лез Финн быстро и отчаянно, подтягиваясь энергичными рывками. Он проигнорировал протянутую руку Кейро и резво вскарабкался на лестничную площадку. Как здесь темно! Похоже, с торца крыша обвалилась полностью, потому что в дальнем конце коридора на фоне стропильных балок виднелись полтрубы и небо.

– Может, и Портал сломался, – пробормотал Кейро.

– Нет, Портал даже не в доме, – возразил Финн и обернулся. – Наставник?

Кроме них, на лестничной клетке не было ни души.

– Джаред?

Сапиента они увидели в конце коридора, у двери кабинета.

– Прости, Финн, – тихо сказал он. – Это и есть мой план. Я должен все сделать сам.

Что-то щелкнуло.

Финн рванул по коридору, Кейро следом. Финн добежал до кабинета, с силой толкнул дверь и наткнулся на дерзкий взгляд черного лебедя.

Дверь была заперта изнутри.

Рикс поднял обтянутую Перчаткой руку, и сверху к нему потянулся тонкий лучик. Покачав мерцающее на ладони пятнышко, чародей кивнул:

– В разуме твоем я вижу странное, отец мой. Вижу, как тебя создали по своему подобию; вижу, как ты проснулся во мраке. Вижу людей, населяющих тебя; вижу все коридоры, казематы и грязные камеры, в которых они ютятся.

– Рикс, прекрати! – крикнула Аттия.

Чародей улыбнулся, но даже не взглянул на нее:

– Я вижу, как одинок ты и как безумен. Сожрал ты душу свою, отец мой. Проглотил ты свою человечность. Осквернил ты свой собственный рай. А теперь Побег замыслил.

– Узник, ты видишь только луч на ладони.

– Да, именно луч, – подтвердил Рикс уже без улыбки. Он поднял руку в Перчатке так, чтобы на свету заиграла серебряная пыль, летящая сквозь его растопыренные пальцы.

Толпа ахнула.

Пыль все падала и падала. Вскоре пылинки слились в поток крошечных искр на фоне черного неба.

– Я вижу звезды, – объявил Рикс звенящим от напряжения голосом. – Под ними разрушенный дворец, свет в нем погас, окна выбиты. Я вижу его в замочную скважину на маленькой двери. Над дворцом гремит гром. Это Внешний Мир.

– У Рикса… – начала Клодия, стиснув руку Аттии.

– Думаю, да, видение. С ним бывает, – пояснила та.

Клодия повернулась к отцу:

– Внешний Мир? Это значит Королевство?

Серые глаза Джона Арлекса казались ледяными.

– Боюсь, что так.

– Но Финн…

– Тсс, Клодия! Мне нужно разобраться.

Клодия в гневе уставилась на Рикса. Чародей дрожал, глаза превратились в белые щелки.

– Путь Наружу существует, – взволнованно прошептал он. – Сапфик нашел его.

– Сапфик? – Голос Инкарцерона гремел и гудел по всему залу. Когда он раздался снова, в нем появились страх и удивление. – Рикс, как ты это делаешь? Как?

Чародей захлопал глазами. На миг показалось, что он сам потрясен происходящим. Толпа молчала. Вот Рикс шевельнул пальцами, и серебряная пыль стала золотой.

– Чародейское искусство! – выпалил он.

Джаред отошел от двери. Финн наверняка сейчас колотил в нее, но сюда не проникало ни звука. Сапиент обернулся.

Королевство лежало в руинах, но кабинет ничуть не изменился. Портал выпрямлялся с мерным гулом, который успокаивал нервы, а серые стены и одинокий стол помогли сосредоточиться. Джаред поднес дрожащую руку ко рту и слизнул кровь со стертой ладони.

Накатила усталость. Хотелось только спать. Джаред тяжело опустился в металлическое кресло перед экраном, на котором не было ничего, кроме бесконечного снегопада, с трудом поборов желание опустить голову на стол, закрыть глаза и забыть обо всем.

Но таинственный снегопад приковывал его взгляд. В снежный плен угодила Клодия, а Тюрьма и Королевство оказались во власти разрушения.

Джаред заставил себя сесть, вытер лицо грязным рукавом и откинул лезущие на глаза волосы. Он положил Перчатку на серую крышку стола, подкрутил ручки настройки и заговорил на языке сапиентов.

– Инкарцерон, – произнес он. Снег на экране не перестал, но теперь не падал, а причудливо кружился.

В ответ прозвучал удивленный голос:

– Рикс, как ты это делаешь? Как?

– Я не Рикс. – Джаред положил ладони на стол и вгляделся в них: такие тонкие, такие изящные. – Однажды мы с тобой уже разговаривали. Тебе известно, кто я.

– Да, этот голос я слышал, но очень давно. – Голос Тюрьмы повис в неподвижном воздухе кабинета.

– Очень давно, – шепотом повторил Джаред. – Прежде, чем ты стал злым и старым. Когда сапиенты только создали тебя. И много раз потом, в моих бесконечных странствиях.

– Ты Сапфик.

– Теперь да, – устало улыбнулся Джаред. – Инкарцерон, у нас с тобой одна беда. Мы оба пленники собственных тел. Возможно, мы окажемся полезны друг другу. – Он поднял Перчатку и коснулся гладких чешуек. – Возможно, пробил час, о котором говорят все пророчества. Час гибели мира и возвращения Сапфика.

– Они же обезумели от страха, – проговорила Клодия. – Нас они снесут, а его просто растерзают.