– Кто маршировал?

– Все мы. Были представлены все четырнадцать Легионов, или целиком, или поротно. Некоторые Легионы в то время вели войны в таких далеких регионах, что им не позволили прибыть в полном составе. Но Лунные Волки, конечно же, присутствовали все до единого. Мерсади, там были девять примархов. Девять. Хорус, Дорн, Ангрон, Фулгрим, Лоргар, Мортарион, Сангвиний, Магнус, Хан. Остальные прислали своих представителей. Такой вот спектакль. Нет, ты не можешь себе это представить.

– Я все еще пытаюсь.

Локен покачал головой.

– Я и сам с трудом верю, что был там.

– А как они выглядели?

– Ты думаешь, я с ними общался? Я был просто одним из братьев в парадном строю. Леди, за свою жизнь я в разное время повидал почти всех примархов, хотя и издали. С двумя из них я разговаривал лично. До избрания в Морниваль я не общался в столь высоких кругах. Я знаю примархов только издали. А во время Триумфа я едва мог поверить, что их собралось так много в одном месте.

– Но у тебя все-таки остались какие-то впечатления о них?

– Незабываемые впечатления. Все они казались огромными, гордыми и могучими. Но и в них можно было угадать человеческие черты. Ангрон – краснолицый и злой; Дорн – твердый и непоколебимый; Магнус окутан тайной. И конечно, Сангвиний. Такой безупречный, такой обаятельный.

– Я тоже слышала о нем нечто подобное.

– Значит, ты слышала правду.

Его длинные черные волосы были прижаты к голове толстой золотой цепью, застегнутой надо лбом. Концы цепи обрамляли черты печального лица. В знак скорби на щеках пролегли две серые полоски.

Слуга с кисточкой и краской в руках застыл рядом, готовый нарисовать ритуальные слезы, но примарх Сангвиний покачал головой, отчего цепь тихонько звякнула.

– У меня найдутся настоящие слезы, – сказал он.

Примарх повернулся, но не к своему брату Хорусу, а к Торгаддону.

– Тарик, покажи мне, – попросил он.

Торгаддон кивнул. Ветер со стоном обдувал неподвижные фигуры, стоящие на пустынном горном склоне, и дождь стекал по их бронированным доспехам. Торгаддон подал знак рукой, и Тарвиц, Балли и Люций выступили вперед, держа в руках запыленные реликвии.

– Вот эти воины, мой господин, – произнес Торгаддон неожиданно дрогнувшим голосом. – Эти Дети Императора самоотверженно разыскивали останки, им и предстоит лично передать их вам.

– Вы совершили этот подвиг? – спросил Сангвиний, обращаясь к Тарвицу.

– Да, мой господин.

Сангвиний взял из рук Тарвица пробитый шлем Астартес и вгляделся в него. Он намного превосходил капитана ростом, а доспехи примарха ослепляли блеском рубинов и изумрудов. На груди, как и у Воителя, сияло немигающее Око Терры. Широкие крылья Сангвиния, как крылья гигантского орла, были сложены за спиной и перевиты серебряными нитями с нанизанными на них жемчужинами.

Сангвиний перевернул шлем и на изнанке увидел метку оружейника.

– Восемь рыцарских леопардов, – сказал он.

Ралдорон, магистр ордена, стоящий рядом с ним, заглянул в списки.

– Не стоит беспокоиться, Рал, – остановил его Сангвиний. – Я знаю эту метку. Капитан Торос. Нам будет его не хватать.

Сангвиний передал шлем Ралдорону и кивнул Тарвицу.

– Благодарю за ваше участие, капитан, – сказал он и перевел взгляд на Эйдолона: – А вас, сэр, благодарю за то, что так быстро выступили на помощь капитану Фрому.

Эйдолон поклонился, словно не замечая мрачного взгляда Воителя, брошенного в его сторону. Сангвиний опять повернулся к Торгаддону.

– А тебе, Тарик, моя особая благодарность. За то, что разрушил этот кошмар.

– Я только выполнял инструкции, данные мне Воителем, – ответил Торгаддон.

Сангвиний взглянул на Хоруса:

– Это правда?

– Тарик воспользовался некоторой свободой выбора, – улыбнулся Хорус.

Он шагнул вперед и прижал Сангвиния к своей груди. Никто из примархов не был так близко связан, как Воитель и Ангел. С момента прибытия Сангвиния они почти не расставались.

Великолепный командир Кровавых Ангелов, Девятого Легиона, отступил на шаг и окинул взглядом унылый пейзаж. Вокруг основания выветренной скалы застыли в молчании сотни вооруженных солдат. Большинство из них были или в чисто-белых доспехах Лунных Волков, или в кроваво-красных цветах Ангелов, лишь изредка виднелись пурпурные с золотом костюмы Детей Императора. Позади Астартес под дождем замерли военные машины – блестящие, черные и тихие, словно призрачные плакальщики. Дальше в траурном молчании замерли отряды Имперской армии, лишь развернутые знамена хлопали на холодном ветру. Их транспортные и боевые машины вытянулись эшелоном, и некоторые из солдат забрались на крыши, чтобы лучше видеть происходящее.

Штурмовая группа Торгаддона расчистила большой участок местности, уничтожив каменные деревья, где бы они ни росли, и потому в этой части Убийцы установилась терпимая погода. Небо оставалось пепельно-серым, лишь узкие полоски белых облаков нарушали его монотонность, и дождь сеял неторопливо и неустанно, так что дальние горизонты скрывались за туманной дымкой. По приказу Воителя значительная часть находящихся на орбите кораблей спустилась на поверхность в этом, относительно безопасном от шторм-щитов участке планеты.

– В древней философии Терры, – заговорил Сангвиний, – сказано, что месть – это недостаточный мотив и свидетельство слабости духа. Сегодня мне трудно проявлять такое благородство. В память моих погибших братьев и тех, кто пал, пытаясь им помочь, я бы стер с лица планеты эту вершину.

Ангел взглянул на своего брата-примарха:

– Но это не обязательно. В мести нет необходимости. Здесь свили гнездо ксеносы, безжалостное и чуждое зло, которое, отвергает любые цивилизованные переговоры с представителями человечества. Этого достаточно. Как с самого начала Похода учил нас всеми возлюбленный Император – любая угроза должна быть устранена ради дальнейшего процветания человечества. Ты со мной?

– Мы вместе убьем Убийцу, – ответил Хорус.

С тех пор как прозвучали эти слова, Астартес вступили в войну на целых шесть месяцев. При поддержке армии и военных машин механикумов они атаковали густые дрожащие заросли, которые могли бы послужить прибежищем мегарахнидов. Во многих отношениях это была славная война, и не такая уж легкая. Вне зависимости от понесенных потерь мегарахниды не прятались и не отступали. Они шли и шли вперед, выскакивая из расщелин и складок ржавой почвы, день за днем, и ожесточенно сопротивлялись. Иногда казалось, что число их бесконечно, словно в мантии планеты существуют неисчислимые гнезда или неистощимые подземные силы каждый день производят все больше и больше воинов, чтобы восполнить нанесенные Имперской армией потери. Воины Империума, в свою очередь, не могли недооценивать врагов, сколько бы мегарахнидов не пало от их оружия. Они были опасными и сильными противниками, и их было так много, что это могло обескуражить любого человека.