– Что посеешь, то и пожнешь. Я понимаю теперь, как все произошло. Халльгерд, должно быть отправила Тьостольва на Медвежий Фьорд, а сама уехала домой к отцу. Мы должны теперь собрать людей и ехать в погоню за ним на север.

Так они и сделали. Они стали собирать людей и собрали много народу. Потом они поехали к Стейнгримову Фьорду и дальше, через Долины Льотовой и Летовьей Рек, и приехали к Медвежьему Фьорду.

Тут на Свана напала зевота[201], и он сказал:

– Вот приближается дух-двойник Освивра.

Тьостольв вскочил и схватился было за секиру. Сван сказал:

– Выйди со мной. Здесь много народу не нужно.

Затем они оба вышли из дому. Сван взял козью шкуру, обвязал ею голову[202] и сказал:

– Встань, туман, нагрянь слепота и морока, на всех, кто тебя преследует.

Теперь надо рассказать, что Освивр и его люди достигли в это время гребня. Там им навстречу поднялся густой туман. Освивр сказал:

– Это, наверное, Сван накликал на нас туман, и мы еще дешево отделаемся, если не случится ничего худшего.

Вскоре такой густой мрак застлал им глаза, что они ничего не видели вокруг. Они спешились, порастеряли коней, а сами забрели кто в болото, а кто в лес, так что чуть было не перекалечились. Не стало у них и оружия. Тогда Освивр сказал:

– Найди я сейчас своего коня и оружие, я повернул бы обратно.

Едва он произнес эти слова, как они все прозрели и нашли своих коней и оружие. Тогда многие стали настаивать на том, чтобы ехать дальше. Только они попытались это сделать, как на них снова напала та же морока. Так повторялось три раза кряду. Тогда Освивр сказал:

– Пусть наш поход будет неудачным, но придется нам повернуть назад. Попытаем счастья иным путем. Мне приходит в голову, что лучше поехать к Хёскульду и попросить у него виру за сына, потому что можно ждать чести лишь от того, у кого она есть.

Они поехали в долины Широкого Фьорда и без особых происшествий достигли Хёскульдова Двора. До них туда приехал из своего двора Хрут. Освивр вызвал из дома Хёскульда и Хрута. Они вышли оба и приветствовали Освивра, а затем стали беседовать. Хёскульд спросил Освивра, откуда он приехал. Тот сказал, что ездил на розыски Тьостольва, но не нашел его. Хёскульд сказал, что Тьостольв, наверное, уехал на север, в Сванов Холм, и что не так-то просто взять его там.

– Я приехал сюда для того, – сказал Освивр, – чтобы просить виру за сына.

Хёскульд возразил:

– Не я убил твоего сына, и не я подстроил его убийство. Но понятно, что ты хочешь получить виру за сына.

Хрут сказал:

– От носа до глаз недалеко, брат. Надо предупредить злые слова и возместить ему утрату сына. Только так ты избавишь дочь от пересудов и уладишь дело. Чем меньше будет разговоров вокруг него, тем лучше.

Хёскульд сказал:

– Берешься ты вынести решение по нашему делу?

– Берусь, – говорит Хрут, – и я не стану щадить тебя в своем решении, потому что, по правде говоря, твоя дочь виновна в смерти Торвальда.

Хрут помолчал немного, потом поднялся и сказал Освивру:

– Дай мне руку и подтверди, что ты предоставляешь мне решить дело.

Освивр встал и сказал:

– Несправедливым бывает решение, если его выносит брат ответчика, но ты высказался так благородно, что я доверяю тебе решение нашего дела.

Затем он протянул Хёскульду руку, и они договорились, что Хрут решит дело и окончит его до отъезда Освивра. Затем Хрут вынес решение, сказав:

– За убийство Торвальда я назначаю виру в две сотни серебра, – это считалось тогда хорошей вирой, – и эта вира, брат, должна быть сразу же и хорошо уплачена.

Хёскульд так и сделал. Тогда Хрут сказал Освивру:

– Я хочу подарить тебе плащ, что я привез из-за моря.

Тот поблагодарил его за подарок и уехал домой довольный. Хрут и Хёскульд приехали затем к нему делить имущество, поделили его в полном согласии с Освивром, вернулись с добром домой, и больше Освивр не упоминается в этой саге.

Халльгерд попросила Хёскульда, чтобы Тьостольв переехал к ним, и он дал свое согласие на это. Долго еще говорили об убийстве Торвальда. А богатство Халльгерд все росло и стало большим.

ХIII

Три брата упоминаются в саге: один из них звался Торарин, другой – Раги, третий – Глум. Они были сыновья Олейва Рукоятки. Это были уважаемые и богатые люди. Торарин, известный под прозванием Брат Раги, был законоговорителем после Храфна, сына Лосося. Он был очень мудрый человек. Его двор стоял у Теплого Ручья, и он владел им вместе с Глумом. Глум был рослый, сильный и красивый человек, долго странствовавший по свету. Третий брат, Раги, был известен тем, что убил многих людей. Братья владели на юге островком Луговым и Мысом Горячего Источника.

Братья, Торарин и Глум, разговаривали как-то между собой. Торарин спросил Глума, не собирается ли он, по своему обыкновению, уехать из Исландии. Тот ответил:

– Наоборот, я, пожалуй, вовсе откажусь от поездок за море.

– Что у тебя на уме? Уж не жениться ли ты задумал? – говорит Торарин.

– Хотел бы, – говорит Глум, – если бы только нашел подходящую девушку.

Тогда Торарин стал перебирать всех девушек на выданье, что жили на Городищенском Фьорде, и спросил, хочет ли он жениться на какой-нибудь из них:

– Тогда я поеду с тобой свататься, – добавил он.

Тот ответил:

– Не хочу я жениться ни на одной из них.

– Назови тогда ту, на которой хочешь жениться, – говорит Торарин.

Глум ответил:

– Если хочешь знать, то это Халльгерд, дочь Хёскульда из Долин.

– По поговорке: пример одного – другим наука, а у тебя что-то совсем не так. Ведь она уже была замужем и сгубила мужа, – говорит Торарин.

Глум сказал:

– Может статься, что в другой раз этого не случится. Я уверен, что меня она не погубит. Если хочешь оказать мне честь, поезжай со мной сватать ее.

– Что ж, ничего, видно, не поделаешь. От судьбы не уйдешь, – ответил Торарин.

Глум часто заводил такие разговоры с братом, но тот все уклонялся от прямого ответа. Дело все же окончилось тем, что они собрали людей и поехали на запад, в Долины. Всего их было двадцать человек. Хёскульд принял их хорошо и оставил у себя переночевать.

Рано утром Хёскульд послал за Хрутом. Тот приехал, и Хёскульд встретил его на дворе. Хёскульд сказал Хруту, что за люди