— Эдик, я у тебя тут зажигалку зажал, — вспомнил вдруг Камышев, залезая в карман своей рубашки за рижской «Скилтавой». Вроде бы он убирал ее в куртку, но той на нем почему-то не было.

И тут вдруг Валерий внезапно почувствовал острую боль в ладони. Он бросил на нее взгляд и увидел огромные волдыри от ожогов, которых, оказывается, все это время не чувствовал, пока помогал спасать детей из огня.

— Это ты где так? — удивился Апшилава.

— Черт его знает, — пожал плечами Камышев. — Видимо, за что-то схватился. Не помню.

* * *

Калинин, 1988 год. 3 октября, понедельник

— Заходи, Валера, — майор Антонов привычно смолил свой любимый «Космос», и в кабинете, по выражению Эдика Апшилавы, можно было вешать рояль. — Как отдохнул?

— В основном отсыпался, — усмехнулся Камышев. — Неделя перед отъездом была сложная. Да еще с этим ожогом…

Он поморщился, глядя на перебинтованную руку. Ему пытались было оформить больничный еще в Андроповске, но Валерий категорически отказался. Правая рука целая, значит, работать сможет.

— Понимаю, — кивнул Виктор Степанович, выпуская струю дыма. — Надолго же там тебе пришлось задержаться. Можешь смело рассчитывать на квартальную премию.

— Да ладно вам, товарищ майор, — смутился Валерий. — Я же не за деньгами туда ездил…

— Не скромничай, Камышев, — Антонов хлопнул рукой по столу. — Пусть банду на черной «Волге» ты и не поймал, но параллельно раскрыл несколько дел и еще практиканта от сумасшедшего маньяка спас. Местные на тебя целое благодарственное письмо накатали.

— Вот в том-то и дело, что бандиты так и не были пойманы… — покачал головой Валерий, но Антонов прервал его.

— Не торопись посыпать голову пеплом, — сказал майор. — Тут вот пришла бумага из КГБ. Из тринадцатого отдела. Капитан Волков сообщает, что с помощью андроповской и калининской милиции чекистам все-таки удалось выйти на след преступников. Опасная банда была уничтожена в полном составе при попытке скрыться от задержания в Московской области. Похоже, натворили у нас дел по самое не могу и решили отсидеться… Но не тут-то было!

Валерий удивленно посмотрел на начальника. Тот всего минуту назад говорил о том, что он, Камышев, не обезвредил банду, а тут вдруг такая новость. Впрочем, особенность майора Антонова ставить в тупик подчиненных никуда не пропала за те две недели, что Камышев провел в Андроповске. А если подумать, материалов дела в том городе было им собрано немало. Неудивительно, что в итоге все это помогло чекистам обезвредить преступников. И единственной, кто еще оставался в бегах, была панночка Елена Никифорова. Но ее объявили во всесоюзный розыск, так что в скором времени и подельницу бандитов должно настичь правосудие.

— И вот еще, Валера, — помолчав с минуту, продолжил майор. — На Лубянке тебя лично требуют для разговора. Я так думаю, что переманивать будут. Так что ты не торопись, подумай заранее, взвесь все… Характеристику я тебе нужную напишу, ты не сомневайся. Тем более что там одна правда будет, ничего сочинять не придется.

Камышев посмотрел на начальника и ничего не ответил — он не знал пока, огорчаться ему или радоваться.

* * *

Москва, 1988 год. 7 октября, пятница

— И когда ты теперь обратно? — спросил Борис Лапин, повернувшись к Камышеву.

Они стояли на набережной в парке Горького и смотрели на здание министерства обороны. Валерий прикурил сигарету подаренной ему Эдиком рижской «Скилтавой».

— Сегодня, — ответил он своему столичному другу. — На последней электричке.

— Главное, не опоздай, чтобы по шпалам домой не идти по привычке, — улыбнулся журналист, обыграв строчку из известной песни.

Камышев был в Москве с самого раннего утра — в КГБ его вызвали аж к девяти часам, и ему пришлось вставать в несусветную рань, чтобы добраться вовремя из Калинина. За все то время, что он еще был в Андроповске, помогая капитану Волкову и эксперту Терентьевой вместе с местными разгребать дела после пожара в детском доме, от черной «Волги» не было никаких вестей. А потом, как выяснилось, таинственную банду обезвредили в Подмосковье. Это подтвердил сам Волков, когда калининского сыщика награждали в тринадцатом отделе. А еще, как и предсказывал майор Антонов, предлагали служить в КГБ. Правда, без переезда в Москву — Камышеву предстояло формировать тринадцатый отдел в местном калининском управлении.

— Узнавал, что там новенького? — помолчав немного, спросил Лапин, имея в виду Андроповск. — А то я туда сам вряд ли теперь выберусь в ближайшее время…

— Все вроде бы хорошо, — лаконично ответил Камышев. — Убийства и вправду прекратились, никакой черной машины никто больше не видел. Кошкина, который практиканта чуть не убил, закрыли в психушке. Город постепенно оправляется от удара, но честно тебе скажу, Борь, это надолго. Все же столько народу погибло. И детский дом сгорел.

— Это я помню, — вздохнув, кивнул Лапин. — Кстати, спасибо тебе огромное еще раз. И Эдику передай, как увидишь. Если бы вы меня не вытащили тогда, я бы там тоже в уголек превратился… Сколько в итоге погибших?

— Трое, — мрачно ответил Валерий. — При разборе завалов нашли несколько сильно обгоревших трупов. Опознали их не сразу, но после экспертизы выяснилось, что это Гальперин, его помощница и еще одна преподавательница, молодая совсем девчонка.

Они помолчали.

— А под детский дом отдали часть интерната, — продолжил спустя некоторую паузу калининский следователь. — Как раз там недавно новое крыло сдали.

— Я считаю, что это правильно, — сказал журналист. — Нечего детям в темных лесах делать. А ты сам чем теперь заниматься будешь?

— Новой работой, — улыбнулся Валерий. — Буду заниматься такими же опасными и особо сложными расследованиями, как дело черной «Волги». Так что скоро у тебя появится еще один знакомый в КГБ.

— Не знакомый, а друг, — Лапин назидательно поднял указательный палец. — Ты, главное, теперь в Москву заезжай не только по службе.

— При первой же возможности, — пообещал Камышев. — Ну и ты нас не забывай. Хорошо бы еще Эдика потом в Калинин перевести, мы с ним хорошо сработались. Слушай, а там что?

— Нескучный сад, — ответил Борис.

— Ни разу не был, — улыбнулся Валерий. — Давай показывай.

Они отправились дальше по набережной, шурша опавшими желтыми листьями. Вслед им внимательно смотрела крупная серая крыса с красными, будто тлеющие угольки, глазами.

Конец